В-третьих, с позиции земного наблюдателя (а именно с позиции земного человека Моисей видит историю мироздания) Солнце и звездное небо становятся видны только в достаточно поздний геологический период. Только по ослаблении вулканической активности и после того, как растения преобразовали первичную земную атмосферу, с поверхности земли стало возможным наблюдать звездное небо, ранее затянутое слишком плотной облачностью.
[204]Первая цель установления светил - "для знамений", то есть, религиозно-культовая цель. Значит, время библейского рассказа о творении мира - не астрономическое, а "литургическое", богослужебное. Проецирование рассказа Моисея на время научно-космогонической картины мира поэтому просто бессмысленно.
[205]Моисей не употребляет даже слов "солнце и луна". Поскольку светила в языческом мире почитались как божества (Луна, например, как Астарта или Диана), Моисей считает нужным провести "демифологизацию" сознания своих слушателей. На небесном своде он видит не торжественную процессию богов, а просто... лампочки. Это как бы система обычного и аварийного освещения, которая заведомо смонтирована лишь для помощи человеку, а потому язычники, поклоняющиеся знакам Зодиака, столь же нелепы, как лампопоклонники.
[206]Опять же: назначение светил - просто светить, служить людям в их нуждах. Поэтому языческое поклонение светилам и звездному небу, "Космосу" просто переворачивает исходное отношение. Мир должен служить человеку, а человек должен служить только Богу, Создателю космоса, а не самому космосу.
[207]"Большие рыбы", морские чудовища в языческих мифологиях были символами хаотических сил, борющихся с Богом (например, Тиамат в вавилонской мифологии). В Библии же "Левиафаны", "Бегемоты", равно как и мифические чудовища, "прописанные" на суше, лишаются сакральности, как бы "приручаются" Богом (см. Иов 39,10). Их не надо бояться, и из страха не надо перед ними заискивать, принося жертвы, или, совершая демонические ритуалы. Бог, всему давший жизнь, сильнее их. А "если Бог за нас, кто против нас?" (Рим. 8,31).
[208]Буквально - существ "многокишащих и многородящих". Сама стихия пола, размножения, которая также обожествлялась в языческих культах плодородия, здесь показана исходящей из рук все того же Творца. Каждый раз, когда возникает жизнь, Бог дает ей силу продолжать себя.
[209]В греческом тексте Септуагинты - kosmos, что буквально значит "украшение" (именно так это место переводится в церковно-славянской Библии).
[210]"Седьмой день", в отличие от всех предыдущих, не завершен традиционной заставкой: "и был вечер, и было утро...". Этот "день" еще не закончился. В христианском понимании - это "день" человеческой истории охватывает время от создания человека до конца света. Шесть дней творения - это шесть предшествующих эпох становления мира, в котором еще не было человека. Седьмой день - это время человеческой истории и человеческого творчества. "Восьмой день" - это День Пришествия, день всеобщего Воскресения и Суда, День невечернего Царствия Божия.
[211] Такое завершение Моисеем рассказа о творении мира было призвано пояснить установление субботнего дня покоя для Израиля. Четвертая из Десяти Заповедей гласит: "Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему... Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил..." (Исх. 20,8-11). По вопросу о том, должно ли соблюдаться празднование субботы, среди христиан существуют разные мнения. Католики и большинство протестантов полагают, что празднование ветхозаветной субботы перешло на воскресенье. Адвентисты седьмого дня считают, что римская Церковь не имела полномочий отменять Божественную заповедь и вместо субботы отмечать воскресенье (а потому сами адвентисты празднуют именно субботу). Наконец, православные считают праздничными оба дня: и субботу, и воскресенье. В православном богослужебном календаре до сих пор суббота считается седьмым, последним днем недели. Воскресенье же оказывается первым днем недели или... восьмым. Воскресенье - это время совершения пасхальной Литургии, то есть, время причастия к Богу. Причастие к Богу есть причастие к Вечности, и, таким образом, по богослужебной символике, воскресенье выходит за рамки времени и соединяется как с тем самым "днем единым", что стоит у истоков времен, так и с тем "днем восьмым", который возвестит пришествие Царства Божия на землю в конце времен.
[212] В большинстве языческих традиций есть сказания о некоем божестве, которое было изначально, которое и положило начало всему остальному, но затем ушло от дел мира (Deis otiosus у Эмпедокла). Греческий первобог Уран оказался свергнут своим сыном Кроносом. Шумерская первобогиня Тиамат была убита своим внуком Мардуком. Финикийский первобог Эль был свергнут своим правнуком Ваалом… Порой высшее божество просто теряет интерес к своим творениям или делегирует власть над землей другим духам, рангом пониже… Как бы то ни было, в архаическом «богословии» изначальное и высшее божество – это то, которое, положив начало миру, затем удалилось от дел мироправления, откзалось или не смогло быть «Господом». Поэтому для современников Моисея его рассказ о том, что «бог почил от дел своих» было чрезвычайно возвышенной характеристикой Бога Моисея: эта фраза отождествляла Бога Моисея с тем Единым Богом, о котором все язычники знали, но которому уже не молились.
[213]Прекратилось Божественное творчество "из ничего", из небытия. Но не прекратилось Божественное участие в делах мира. Отныне Бог для мира уже не столько Творец, сколько Промыслитель, Спаситель. Нигде в Библии мы не видим, что Бог покинул Свое творение. Напротив, Христос говорит: "Отец Мой доныне делает, и Я делаю" (Ин.5,17).
[214]Св. Феофан Затворник. Собр. писем. Вып.1. - М., 1898. С.98.
[215]Имя Каина связывается с глаголом qana - "покупать, приобретать". Имя Авель (евр. Хевел) восходит к корню hbl; по-видимому, можно сопоставить это слово с арабским "habbala", означающим "зарабатывать, добывать", откуда значение еврейского Хевел - "добытчик" (См. Учение. Пятикнижие Моисеево. Пер., введение и коммент. И. Ш. Шифмана. М., 1993. С.25.
[216]Если издалека кажется, что все религии равны, тем более стоит рассмотреть их поближе. И задаться вопросом: можно ли, например, в одном иконостасе поставить Спаса Рублева и маски ламаистских божеств? Можно ли во время одной утренней молитвы прочитать и молитву христианина, и молитву тибетского монаха? Впрочем, для ответа на последний вопрос надо привести их тексты. Итак, утренняя молитва православного христианина (для удобства сопоставления возьмем молитву, обращенную не к Богу, а к ангелу):
"Святый Ангеле, предстояй окаянней моей души и страстней моей жизни, не остави мене грешнаго, ниже отступи от мене за невоздержание мое; не даждь места лукавому демону обладати мною насильством смертнаго сего телесе; укрепи бедствующую и худую мою руку и настави мя на путь спасения. Ей, святый Ангеле Божий, хранителю и покровителю окаянныя моея души и тела, вся мне прости, еликими тя оскорбих во вся дни живота моего, и аще что согреших в прешедшую ночь сию, покрый мя в настоящий день, и сохрани мя от всякаго искушения противнаго, да ни в коем гресе прогневаю Бога. И молися за мя ко Господу, да утвердит мя в страсе Своем, и достойна покажет мя раба Своея милости, аминь".
А теперь аналогичная молитва к небесным хранителям (точнее - ко "хранителю вер Чжамсарану и другим лютым божествам и гениям", "божественным палачам и смертоносцам врагов веры и добродетели"), входящая в состав утренней медитации буддистского монаха-ламаиста:
"Приносящие балин хувараки перед началом служения долженствуют прежде всего созерцать Чжамсарана и представить себе все пространство мира пустым. В пространстве этой пустоты они должны представить себе безграничное море из человеческой и лошадиной крови, в котором треугольником волнуются волны; в самой середине этих волн - четырехугольную медную гору и на вершине ее - солнце, человеческий и конский труп, а на них Чжамсарана. Лицо у него красное; в правой руке, испускающей пламя, он держит медный меч, упираясь им в небо; этим мечем он посекает жизнь нарушивших обеты. В левой руке он держит сердце и почки врагов веры; под левой мышкой прижал он кожаное красное знамя. Рот страшно открыт, четыре острых клыка обнажены; имеет три глаза и страшно гневный вид. Он коронован пятью человеческими черепами. Стоит он среди пламенеющего огня премудрости". Принеся этому и армии иных демонов чашу крови, их призывают уничтожать врагов а особенно тех, кто ограничивает распространение веры и святости буддийской. Вот вопль, к ним обращенный: "Призываю основавшего свое вечное местопребывание в юго-западной стране трупов владыку жизни, великих красных палачей и шимнусов, не отступающих от повелений Чжамсарана, приидите по силе обещания... Чтобы порадовать Чжамсарана и его сподвижников, чествую их великим морем разной крови. Ом-ма-хум... Все враждебные и силы и препятствия, согласно своих строгих и жестоких законов, сделайте прахом... Открывший рот и обнаживший клыки, имеющий три глаза на своей страшном лице, завязавший в косу свою темно-желтые волосы, возложивший на себя корону из черепов и четки, величественный богатырь, одаренный лицем, на которое невозможно смотреть, тебя восхваляю я! Стоящую по правой стороне от тебя Ухин-тэнгри, которая держит в своих руках меч и гвоздь, имеет синеватое тело и красноватое лицо - восхваляю я!.. Царь хранителей-якшасов, мать красноликая, владыка жизни, свирепые восемь меченосцев и вы, страшные палачи, умножьте вашу энергию! греховным, воздвигающим преграды ламству, всем держащимся еретического учения покажите вашу силу, и спасите, о спасительные. Ниспослав свыше шимнусов, действующих ножами, схватите врагов сетью, пришпильте их гвоздями, перерубите мечами, прострелите стрелами, пронзите копьями, высосите у них сердце! Но, заставив их покончить свое настоящее злое существование, спасите их души! Прекратите жизнь этих злобных врагов! плоть, кровь и кости их вкушайте устами вашими! Примите эту жертву плоти и крови ненавистных врагов! Направьте меня на путь добродетели, но накажите врагов явными знамениями! Уничтожьте врагов ламства и веры вообще, ибо только таким путем вы сохраните веру и священное учение!" (Позднеев А.М. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношением сего последнего к народу. - Спб. 1887, 329-338 с.). На всякий случай замечу, что книга А. Позднеева - не христианский антиязыческий памфлет, а серьезное исследование, в 1993 году переизданное в Калмыкии самими буддистами с самыми лестными рекомендациями...
