Томас Клири - Мудрость дзэн. Сто историй пробуждения

Бесполезное страдание и неверие

Однажды Дзэнский наставник Банкэй сказал собравшимся: "Когда я только начал искать пробуждения, мне не удалось повстречать просветленного наставника, и я практиковал все виды аскетизма, понапрасну растрачивая силы.

Иногда я обрывал все нити, связывавшие меня с другими людьми, и жил в уединении. Иногда я воздвигал бумажную конуру и замыкался в ней, иногда - ставил ширмы и сидел в темной комнате, скрестив ноги, и не ложился, от чего на бедрах моих появлялись волдыри и гноящиеся раны, навсегда оставившие шрамы.

Когда я слышал, что в такой-то провинции в таком-то храме появился учитель, я сразу отправлялся туда, чтобы встретиться с ним. Так минуло несколько лет, и в Японии осталось немного мест, где бы ни ступали мои ноги.

И все это происходило из-за того, что я не встретил просветленного наставника. После того как в один из дней сознание мое открылось, я впервые понял, насколько бесполезны были годы моих усилий и страданий, и обрел спокойствие.

Теперь я говорю всем вам, как без усилий спастись уже в этой жизни, но вы не до конца верите мне. И все потому, что на самом деле вы лишены твердости".

Юи-э, старший монах школы Сото, пришел к дзэнскому наставнику Банкэю и сказал: "Когда мне было семнадцать или восемнадцать лет, я решил искать пробуждения. В течение тридцати с лишним лет я в течение длительных промежутков времени сидел в медитации и не ложился, отдавал все силы сосредоточению, но обнаружил, насколько трудно выкорчевать ошибочные мысли и избавиться от ложного сознания. Недавно мои сознание и разум прояснились, и я обрел спокойствие. Скажите, а как вы в прошлом добивались сосредоточения и концентрации?"

Банкэй ответил: "В юности я был перегружен непрерывно возникавшими мыслями, но потом я вдруг понял, что наша школа - это школа пробужденного ока, и никто из тех, кто не обладает ясным восприятием, не в состоянии помочь другому. И тогда я с самого начала отбросил все остальные тревоги и сконцентрировался исключительно на обретении ясного видения. Вот почему я обрел способность различать, обладают другие люди истинным восприятием или нет".

Как-то Дзэнский наставник Банкэй просидел несколько ночей под крестом на площади казней, проверяя тем самым свое дзэнское сознание. После чего он лег на насыпь, огораживавшую площадку.

Какой-то воин, находившийся внутри ограды, бил свою лошадь. Увидев это, Банкэй крикнул: "Эй! Что ты делаешь?"

Воин услышал Банкэя, но не обратил на него никакого внимания. Ударив лошадь хлыстом, он пронесся мимо наставника. И вновь тот крикнул: "Эй! Что ты делаешь?"

Это повторилось трижды, пока воин, наконец, не остановился и не спешился. Приблизившись к дзэнскому наставнику, он увидел, что перед ним не обычный человек. "Вы кричали на меня, - молвил воин. - Вы что-то хотите мне сказать?"

"Чем бить лошадь за неповиновение, почему бы не дисциплинировать себя самого и не заняться воспитанием своего ума?" - сказал Банкэй.

Эндзуй был удивительным наставником. Никогда его лицо не выражало гнев, он даже редко вообще говорил что-либо. Он никогда не ложился спать и едва ли что-нибудь ел. Никогда на протяжении всей жизни он не домогался вещей и не испытывал сексуальных желаний.

Однажды учитель Эндзуя, наставник Мандзан, позвал его и укорил: "То, что ты непрерывно постишься и не ложишься спать, только сбивает тебя с поиска Пути. Усердие и сосредоточение затемняют твою мудрость. Почему бы не освободиться совершенно, естественным образом, отдавшись потоку, и не стать свободным и ясным, без всяких выдумок и принуждения?".

Поклонившись в знак благодарности, Эндзуй вышел, стараясь не показывать слез. После чего он стал прилагать еще большие усилия, всецело отдавшись аскетическим практикам. Однажды сознание его открылось, и он обрел состояние, которому неведомы сомнения.

В конце жизни Эндзуй вернулся в провинцию, где он родился, построил монастырь и дал обет никогда более не появляться среди людей. Он не отвечал даже на письма старых друзей, а когда ищущие дзэн стучались в его ворота, он не открывал. Эндзуй умер в 1736 году, когда ему было семьдесят. Один из его последователей сообщал: "На протяжении всей жизни учитель соблюдал пост и не ложился, продолжая вести суровую и аскетическую жизнь до последнего вздоха, когда он облачился в официальные одежды и ушел от нас, сидя на стуле. Даже после смерти он по-прежнему сидел прямо, сохраняя позу медитации".

Однажды Дзэнский наставник Сёсан сказал о каком-то человеке: "Он - великий последователь дзэн, не так ли? Он говорит, что не имеет значения, от какой болезни он может умереть, он хочет умереть спокойно, как если бы он гулял где-нибудь по соседству".

Кто-то из учеников сказал: "Он просто думает так - он не тот человек, чтобы практиковать дзэн".

"Даже если это и так, все равно он тот, в ком заложено семя великой практики дзэн", - сказал Сёсан.

Тэнкэй лежал на смертном одре в окружении множества учеников; все они стенали и проливали слезы. Дзэнский наставник оглядел их и сказал: "Когда Будда находился на пороге вступления в нирвану, его окружали монахи, монахини, миряне и мирянки, и все они плакали от печали и отчаяния. Но Будда укорил их: "Если бы вы действительно понимали четыре благородные истины, зачем бы вам тогда было плакать?" Я не осуждаю вас за то, что вы роняете слезы и причитаете, ибо вы еще не освободились от привязанности к Учению.

Вы хотите знать, почему я это говорю? Всю свою жизнь я следовал учению дзэн и всецело отдавал себя служению людям, но люди высокомерны, воздействие образования недостаточно, и лишь единицы обладают верой. Когда я представляю себе, что в будущем вовсе не будет учителей, способных показать путь к истинному учению, слезы текут из моих глаз.

Все в мире обусловленно и совершенно пустотой внутреннего "я". Это легко сказать, но трудно ясно понимать. Боюсь, вы можете неправильно понять это; но если вы действительно поймете, вы станете подлинными наследниками учения Будды и воздадите за благо, дарованное Буддой и дзэнскими патриархами. Придерживаясь этого принципа, неустанно трудитесь на благо других.

Если в будущем ко мне придут люди, которых сейчас здесь нет, передайте им, что я сказал это на смертном одре и что пока я говорил из глаз моих катились слезы".

Великий наставник Хакуин, возродивший в XVIII столетии школу Риндзай, учился у многих учителей. Однако именно Сёдзю Родзин раскрыл ему глаза на глубину и широту подлинного дзэн.

Сёдзю нередко говорил: "Наша школа дзэн пришла в упадок в правление династии Сун (960-1278) и умерла в правление династии Мин (1368-1644). И хотя некоторые остатки ее дошли до Японии, она блеклая, как звезды в дневном небе. Такое положение дел поистине печально".

Также Сёдзю говорил: "Ныне повсюду лишь мертвые подражатели, изучающие указатели, "дзэнские наставники", лишенные просветленного видения. Подобные люди даже не мечтают о том, что передается истинно просветленными".

Позднее, уже после обретения пробуждения, Хакуин скажет людям: "Когда я слушал гневные слова почтенного Сёдзю, я удивлялся, почему он так возмущен дзэнскими общинами того времени. А как же, думал я, быстрое увеличение числа монастырей и появление знаменитых наставников? Потом, когда я странствовал по всем дзэнским центрам и видел множество "наставников", мне не попалось ни одного подлинного учителя, который бы обладал высшим пониманием. Только тогда я понял, насколько Путь почтенного Сёдзю превосходил все прочие дзэнские школы".

Как-то дзэнского наставника Тэнкэя официально пригласили занять пост настоятеля и учителя одного монастыря. Тэнкэй отказался, сказав при этом: "Упадок все глубже и глубже день ото дня; поскольку основы учения утрачены, как может кто-либо являться в мир в качестве учителя? Более не говорите об этом".

На что посланник, привезший приглашение, ответил: "Монастырская община просит вас занять пост только ради Великого Учения. Кто осмелится заявить, что это ересь?" Он так настойчиво продолжал упрашивать дзэнского наставника, что в конце концов Тэнкэй сдался.

Однако на следующий год по какой-то причине Тэнкэй покинул монастырь. Он сказал об этом так в своих стихах: