На невысоком шкафу стояло несколько икон, среди них икона Великой княгини Елизаветы. На столе лежал молитвослов, состояние которого говорило о том, что он был в постоянном употреблении. Пожелтевшие листочки были сильно потерты от частого пребывания в руках читающего.
– Здравствуйте, – обращаюсь к бабушке.
– Здравствуй, батюшка дорогой, как я рада вас видеть!
– Мне сказали, что вы желаете причаститься?
– Да, батюшка. Желаю всей душой и много просила Господа, чтобы не оставил меня Своей милостью и сподобил соединиться с Ним. Как я рада и счастлива! Господи, слава Тебе!
«Как правильно и красиво она выражается», – подумалось мне.
– А вы когда-нибудь бывали в храме?
– Нет, милый батюшка, ни разу. Теперь много сожалею об этом. Но мама говорила мне, что меня крестил священник.
– Сколько же вам теперь годиков?
– Девяносто, батюшка.
«Хороший случай! – думаю. – Вот уж действительно, “не хочу смерти грешника”. Надо хоть кратенько дать ей понять, напутствовать, что такое Причастие, его значение в жизни человека. Придется какое-то время с ней посидеть и поговорить, чтобы она могла представить, что батюшка пришел к ней со Святыми Дарами, у него в руках Тело и Кровь Христовы, а не кагор с медом, как часто можно это слышать от подобных бабушек на исповеди. А если это действительно Тело и Кровь Христовы, то как они оказались в руках священника, для чего?»
– Как ваше имя?
– Елизавета, батюшка.
– Вы слышали когда-нибудь, что Бог сотворил небо и землю. Землю и воду населил животным миром. В шестой день творения мира Бог сотворил человека по образу Своему и подобию…
– Я знаю это, батюшка, – перебивая, говорит она.
– Господь поселил первого человека в раю сладости, чтобы он возделывал его и хранил его. И дана была человеку заповедь, разрешающая вкушать плоды райского сада от всех древ, кроме древа познания добра и зла. И было подчеркнуто Богом: в день, когда ты вкусишь от этого запрещенного дерева, смертью умрешь.
– Я знаю это, батюшка.
– Также Господь из ребра Адама сотворил помощницу по нему. Навел на Адама глубокий сон, взял от него ребро, рану закрыл плотью и создал Еву. Практически, можно сказать, это была первая в мире операция.
– Я знаю это, батюшка, – повторяет она.
– Затем Господь привел Еву к Адаму, и тот, первый раз увидев ее, узнал, говоря: «Это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть».
– Да, батюшка, да.
– Здесь для нас важно, удивительно и переживательно то, что они, находясь в раю сладости, в абсолютном и полном счастье, нарушили единственную заповедь Божию. Согрешили непослушанием и были удалены из рая и от присутствия Божия.
– Да, батюшка, змей обольстил. Я знаю это.
– Но вся наша боль и опасность в том, что в нас осталось прародительское семя тли, желание самоволия, желание под любым предлогом согрешить и подвести под совершенный грех оправдание. Этим и жил древний мир, за исключением единиц, как Ной или праведный Лот. Уроки наказания Всемирным потопом или сжиганием Содома и Гоморры результатов человечеству не дали, и, согрешая, люди, как и предупреждал Господь, умирали смертью вечной, то есть шли в ад.
Искупительная жертва всесожжения от грехов не освобождала, и человечество оставалось в вечной тьме ада. Даже величайший из людей, Иоанн Креститель, который коснулся главы, «верху Царя Славы», при крещении Иисуса Христа, после усекновения главы тоже пребывал в аду. В Предвечном Совете Святой Троицы было принято решение об искуплении грехов и спасении всего человечества.
– Знаю, батюшка. На землю, через Пречистую Деву Марию, пришел Сын Божий и принес Себя в жертву за всех людей.
– Правильно. Вы знаете, что перед Своими страданиями Иисус Христос со Своими учениками сотворил Тайную Вечерю?
– Да, знаю, батюшка. Там было установлено причащение Святых Тела и Крови Христовых.
– Вы понимаете, что причастник принимает в себя Самого Христа?
– Да, я знаю это.
– Поэтому желающий причаститься должен помолиться, прочитать в молитвослове правило ко Святому Причащению.
– Да, батюшка, я знаю это, все прочитала и готова к причастию.
– Тогда нам остается только поисповедаться.
– Отец Сергий, очень хочу поисповедаться хоть раз в жизни перед смертью и прошу вас, исповедуйте меня. Я так рада, что вы у меня.
«Вот это бабушка, – мелькнуло в голове, – я не знал, с какой стороны к ней приступить, как ни разу не бывавшей в церкви, какие азы православия ей преподнести, а она все знает и совершенно готова к причастию. Все мои “миссионерские” старания перед ней превратились в один общий прокол. Ну дела!»
Прочитал ей общую исповедь, напомнив часто встречающиеся в жизни грехи. Бабушка оказалась на редкость чиста.
После завершения причащения, разоблачаясь, собираю свои походные принадлежности, начинаю интересоваться загадочной бабушкой. Явно она не из серой массы. Речь спокойна и правильна, интеллект сохранен.
– Скажите-ка, мать Елизавета, вы говорите, что никогда не были в церкви. Откуда так хорошо все понимаете?
– Я все время читаю вот этот молитвослов, в нем Псалтирь. Ну и Евангелие у меня есть.
«Вот тебе и пожалуйста, – думаю про себя, – мы в храме прилагаем все силы, опыт, знания, чтобы как-то захватить, заинтересовать, увлечь в спасительную евангельскую историю слушателей. Напоминаем догматику, применяем уроки нравственного богословия, приводим сильнейшие примеры из жизни святых, поучения великих святителей и учителей Церкви и, до слез в сердце, мало в чем успеваем. А тут – родилась, крестилась, прожила почти сто лет, ни разу не была в храме – и готова сама преподавать уроки благочестивой жизни! Насколько она сильнее духом многих, даже постоянных наших прихожан!»
Продолжаю интересоваться ею дальше, уж больно полюбилась она мне.
– А вы давно на Розе живете?
– Всю жизнь, батюшка.
– А где вы работали?
– Я учительница начальных классов. Работала в 11-й школе, а вы, Сережа, всегда сидели на первой парте возле меня, как самый смирный ученик в классе.
– ???????????? А как ваша фамилия?
– Елизавета Ивановна Белокобыльская.
…Батюшки мои-и-и! Так ведь это же моя первая учительница! Боже Милостивый, какой случай, какое счастье! Я сегодня преподал Святые Таинства моей первой учительнице! Невероятно! Как милостив к нам Господь! Вот уж действительно – «не хочу смерти грешника»! А с другой стороны, какой удивительнейший и редчайший в наше время случай! Исключительно Божий Промысл.
Теперь я причащаю Елизавету Ивановну регулярно, без вызовов. Сейчас ей исполнилось девяносто три года, а нашему новому знакомству – три года. Последний раз был у нее на днях, в светлый праздник Преображения Господня 2012 года. Принес ей освященных плодов. Не передать, сколько было у нее радости! Господи, Господи, как мало надо человеку для счастья! Всего-навсего чуточку внимания! И как редко мы это внимание проявляем в жизни, а сами желаем, чтобы Господь милостивно внимал нам и нашим просьбам.
В этот день наша встреча напомнила ей горький случай из жизни верующих того времени.
– Помню, – говорит она, – у нас была новенькая молодая учительница. В праздник Преображения она в церкви освятила плоды и угостила нас в учительской. Ее тут же кто-то сдал. Уволили с работы со страшным позором.
Отсюда можно понять, почему Елизавета боялась показаться в храме. Потом обычная житейская суета, а тут и старческая немощь воцарилась.
В эту редкую и удивительную историю вошла и женщина, приехавшая на красном «Пежо», которая уже почти тридцать лет назад не должна была числиться в живых. Хочу хоть в нескольких словах сказать о милости Божией над этой добродетельной женщиной, чудесно избавленной от страшной и неизбежной смерти.
Итак, когда Елизавета Ивановна причастилась, Татьяна, так звали эту женщину, повезла меня обратно в Коркино, в храм. Дорога проходит мимо бывшего угольного разреза, почти на самом борту которого еще стоит знаменитая в прошлом и умирающая сегодня последняя шахта.
Указывая на шахту, говорю ей:
– Вон на той шахте я отработал двадцать лет.
– И я на ней работала много лет, – отвечает Татьяна.
– И ты? – говорю ей, удивленный ответом. – Почему я тебя не знаю? Мы все наперечет знали друг друга, и мужчины, и женщины.
(На шахте работали две с половиной тысячи человек, мы были как одна семья.)
– Я работала на ВГСЧ (военизированная горноспасательная часть) и была прикреплена к этой шахте как к одному из наших многих участков. Часто бывала в шахте, брала пробы воздуха на содержание метана и других вредных газов.
– Ты доработала до пенсии?
– Нет. Я ушла раньше. Со мной произошел несчастный случай. Вы, может быть, помните, как одна женщина упала в дозатор?
