163. Некоторый брат спросил старца: «Каким образом трудятся ищущие получить прощение в грехах своих?» Старец отвечал: «Прежде нежели осенит их благодать, которая подвизается и своим подвигом заменяет их подвиг, они находятся в труде; бледностию покрыты лица их. Цветут уже те, которых осенила благодать Христова за совершенное ими покаяние; души их находятся в радости; лица их светлы, как солнце, когда оно не закрыто облаками и сияет. Когда солнце покроется облаками, тогда погода делается пасмурною; такою делается и душа, когда помрачают ее страсти и искушения. Душа, очищенная благодатию Божиею, сияет, по свидетельству Писания: велия слава его спасением Твоим [1773].
164. Тот же старец сказал: «Святые мужи хотя и трудятся здесь; однако имеют и некоторый покой, потому что они свободны от попечений сего мира» [1774].
{стр. 354}
165. Монаху не должно любопытствовать, каков тот или как живет другой; потому что такими изысканиями и таким любопытством он отвлекается от молитвы в рассеянность и многословие. По этой причине молчание лучше всего [1775].
166. Великий старец имел обычай говорить ученику своему: «Если понуждаешь себя к молчанию, то не думай, что совершаешь добродетель, но признавай себя недостойным говорить» [1776].
167. Брат спросил старца: «Отец, доколе должно сохранять молчание?» Старец отвечал: «До того времени, как спросят тебя. Если будешь молчалив, то во всяком месте сохранишь мир душевный» [1777].
168. Странничество ради Бога хорошо, когда ему споспешествует молчание, потому что странничество, соединенное с свободным обращением, не есть странничество [1778].
169. Брат спросил великого старца: «Бог, на всем пространстве Писания, обетовал блага душе; каким же образом душа не хочет пребывать в добре, этом условии получения благ, но уклоняется в преступления, в падения и нечистоту?» Великий отвечал: «Не вкусивший еще сладости небесной, влагающей всецелое стремление к Богу в сердце, обращается к нечистотам. Но кто может открыто сказать о себе: скотен бых у Тебе, и аз выну с Тобою?» [1779]
170. На пути, по которому ходят и ездят, не растет никакой травы, хотя бы тут и посеяны были семена, так как это место непрестанно утаптывается; и в нас не возрастают добродетели, когда мы преданы развлечению, будучи попираемы развлечением, производимым тленными страстями. Устранись от всякого парения, тогда увидишь добродетели возрастающими в тебе.
171. Некоторый брат пошел к искусному старцу и сказал ему: «Авва! я скучаю, пребывая в пустыне». Старец сказал ему: «Чадо! живи и безмолвствуй в келлии твоей; молись часто, и Бог поможет тебе, подаст силу и спокойствие».
172. Брат спросил старца: «Хорошо ли жить в пустыне?» Старец сказал: «Сыны Израилевы, когда оставили дела египетские и вышли в пустыню, тогда узнали, как должно бояться Бога. Равным образом и корабли, доколе находятся среди волн {стр. 355} моря, остаются без производства купли; когда же придут в пристань, тогда производят торговлю. Так и инок, если не претерпит в одном месте, то не получит познания истины: Бог предпочел молчание всем деланиям. На кого воззрю, говорит Писание, точию на кроткого и молчаливого и трепещущаго словес Моих». — Брат сказал: «Как возможет кто жить наедине?» Старец отвечал ему: «Воин, если прежде не будет подвизаться со многими, то не возможет научиться искусству побеждать и бороться с супостатом на поединке; так и инок, если не научится прежде жить с братиею и не навыкнет искусству, как отгонять помыслы и блюсти ум свой, то не возможет жить наедине и сопротивляться всем помыслам». Опять брат вопросил старца: «Что должен делать человек, чтоб стяжать добродетели?» Старец отвечал: «Если кто хочет научиться какому-либо художеству, тот оставляет всякое другое дело, внимает только одному этому художеству и пребывает при учителе своем, смиряясь и повинуясь со многим терпением; таким образом он научается художеству. Так и инок, если не оставит попечений человеческих, не уничижит и не смирит себя так, чтоб никогда не думать о себе, что он лучше кого или равен кому, то не может стяжать ни одной, ниже малейшей добродетели. Если же смирит себя во всяком деле, тогда добродетели приходят сами собою и бывают крепки».
173. Согрешивший должен отлучить себя от всякой любви человеческой, доколе не известится, что Бог принял его покаяние: любовь мира сего отлучает от любви Божией.
174. Как кто-либо, умерший в городе, уже более не слышит ни голоса, ни молвы, ни беседы человеческой, но, однажды умерши, уходит в другое место, где нет ни голосов, ни молвы, так и инок, облекшись в святой образ и отрекшись сего мира, должен оставить родителей своих и сродников, уйти в место, где нет ни развлечения, ни смущения, производимых суетным миром. Если же он, отрекшись, не уйдет из города своего или села, то уподобляется мертвецу, лежащему в храмине и смердящему, от которого отвращаются и которым гнушаются обонявающие зловоние его. Бог отвращается от иноков, живущих в миру с родителями и сродниками.
175. Мясо, если не будет хорошо посолено, то согнивает, и все отвращают от него лица свои, чтоб не обонять его запаха; так и инок, прилепляющийся к земным вещам, вдающийся в развлечение мира и не пребывающий в своей келлии, что ог{стр. 356}раждало бы его страхом Божиим, согнивает, как не осоленный: отвращается от него Бог и Ангелы Его. Когда же инок прибегнет к Богу, отвратится от мирской молвы и уверит себя, что Бог может пропитать его, тогда посылается ему духовная соль, приходит к нему Дух Божий, всеблагой и человеколюбивый, и страсти бегут от него.
176. Не должно иноку входить в попечение о садах благоветвенных, о источниках благоструйных, о огородах со всяким овощем, о покоях украшенных; не должно быть ему торговцем; не должно ему занимать ум свой стадами овец и чредами волов; напротив того, он должен иметь житие безмолвное, ангельское; должен непрестанно славословить и благодарить Бога; проходить путь жизни сей странником; быть чуждым всякой плотской любви. Если же, ослабев, он приблизится к плотским вещам, то не возможет быть возлюбленным Богу, ниже избежать поношения человеческого. Будут тревожить его споры о нивах, о селах, о межах, о границах, о красных зданиях, о вертоградах, о властях и началах. Все это бывает причиною его смущения: и раб он стад, и печалится о повреждении огородов и садов, и умножить их желает. Таким образом, он пребывает всегда в смущении от многого развлечения и всегдашней молвы, и должен он призывать князей к себе на помощь для уставления своих желаний. Какая польза иноку, отрекшемуся сего мира, опять развлекаться предметами мира? Сказал Апостол: никтоже воин бывая обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет [1780]. Итак, оставим греховный сребролюбивый нрав и все, что погружает и потопляет ум наш, низводя душу во дно адово; отложим бремя греховное, чтоб и кормчий — ум наш с пловцами — помыслами — возмог безмолвно достигнуть пристанища.
Это наставление относится к частной жизни инока, а не к хозяйству общежительных монастырей, которое, впрочем, должно удовлетворять нуждам монастыря, а не прихотям и тщеславию [1781].
177. Если часто отверзаются двери в покое, то удобно выходит из него теплота. Так и душа, когда будет много говорить, хотя бы говоримое было и доброе, теряет теплоту свою дверями слова. Почему хорошо и полезно молчание в {стр. 357} разуме, когда занимается помышлениями премудрыми и душеспасительными .
Очевидно, здесь предлагается умное делание, в котором главное место занимают умная молитва и плач сердца при воспоминании о смерти, о Суде Божием, о вечной муке ада и о вечном блаженстве рая.
178. Брат вопросил старца: «Как должно безмолвствовать в келлии своей?» Старец отвечал ему: «Безмолвствовать в келлии своей значит повергать себя ежечасно пред Богом, наблюдать за помыслами, всеваемыми от врага; в этом состоит бегство от мира». Брат спросил: «Что есть мир?» Старец отвечал: «Мир состоит в деянии нижеестественном и в исполнении своей воли; мир — когда кто печется о теле более, нежели о душе и хвалится имением. Сказал Апостол, возлюбленный ученик: не любите мира, ни яже в мире».
179. Безмолвствующий должен ежечасно истязывать себя: прешел ли он удерживающих его на воздухе? освободился ли от них, находясь еще в теле? или еще в чем повинуется и работает им и еще не освобожден?
180. Старец сказал: «Желающий безмолвствовать должен поселиться или в пустыню или в лавру, где много братий. Если же он поселится в месте близком и малоудаленном, то впадает в большое развлечение. Когда кто, посетив такое место, и, не имея где успокоиться, придет к нему и скажет: мне негде успокоиться, а также и многие будут приходить и говорить так, то от пришествия странных по необходимости безмолвствующий инок будет впадать в развлечение. Если ж будешь жить близ других братий, то и в таком случае, когда не примешь странника, мысль твоя пребудет без смущения, потому что он может найти себе успокоение у другого брата. И так во множестве братий ты будешь иметь покой и возможность сохранить безмолвие свое о Господе.
