Глава десятая ВОЛЯ БОЖИЯ О СОКРЫТИИ СЛАВЫ БОГОМАТЕРИ ВО ВРЕМЯ ЗЕМНОЙ ЕЯ ЖИЗНИ [24]
Седяше - повествует Евангелист Марк - народ окрест Иисуса. Реша же Ему: се Мати Твоя и братия Твоя и сестры Твоя вне ищут Тебе. И отвеща им глаголя: кто есть Мати Моя или братия Моя? Мк. 3,32-3.
От чего Праведная Елисавета, как только увидела пришедшую к ней Деву Марию и услышала из уст Ея обыкновенное приветствие посещающих, тотчас исполнилась такой радостью, что радость эта сообщилась и младенцу во чреве ея, и он взыгрался, и матерь воскликнула и начала благословлять Деву? - От того, как объясняет сама Елисавета, что в Марии узнала она Матерь Господа: откуду, говорит, мне сие, да приидет Мати Господа моего ко мне? (Лк 1,43).
От чего и святая Церковь о Пресвятой Деве Марии так радуется и с таким восторгом ублажает Ее? Почему самому рождению и младенчеству Ея. воздает празднственную честь, безпримерную для прочих святых и праведных? - Без сомнения, и на это не нужно искать иного ответа, кроме того, какой мы нашли в пророческом духе Елисаветы, именно: Мария есть Мати Господа нашего.
Но посмотрите, какую нечаянность представляет нам Евангелие. Мати Господа, Которую так рано узнала и нам указала Елисавета, внезапно скрывается. Се Господь Сам вопрошает: кто есть Мати Моя? Нельзя вообразить, чтоб Он или не знал Матери Своей, или хотел отречься от Нея; однако, вопрошать: кто есть Мати Моя, значит - или не знать Ея, или отрекаться от Нея.
Что Иисус не хочет знать братии Своих - это понять не трудно. В то время они были достойны такого чуждения, потому что, как замечает Евангелист, ни братии Его вероваху в Него (Ин 7,5). Но и кроме вины неверования их, справедливо сие потому, что это были только мнимые братья Иисуса; ибо это было родство Иосифа, мнимого отца Иисусова. Таким образом, отрекаясь от братии, по рождению плотскому так называемых, Господь не отрицает никакой истины земной, а утверждает небесную истину Своего предвечного рождения от Бога Отца.
Но каким образом и Матерь Господа подвержена одинаковому жребию с братьями Его? Она не мнимая, а истинная Матерь Его по человечеству, и этого высокого достоинства Своего Она никогда не унизила неверованием в Него яко истинного Сына Божия. Одна та вера, которою Она прияла Его прежде Его земного рождения и зачатия, во время благовещения Архангелова, уже превосходит всех прочих верующих. Когда Иисус еще младенец, во яслях, признан от пастырей Спасом, Христом, Господом: чем как не верою побуждаема была Мати Его соблюдать вся глаголы сия в сердцы своем? (Лк 2,19). Прежде нежели чудесами Иисус явил славу Свою и вероваша в Него ученицы Его (Ин 2,11), Матерь Его столько уже веровала в Его Божественную чудодейственную силу, что сотворить первое открытое чудо, в Кане Галилейской, Она именно Его убедила. Так Она и ранее других, и совершеннее других, и веровала в Него, и познавала Его, а Он то произносит вожделенное имя Матери и уклоняется от того, чтобы видеть Ее: кто есть Мати Моя? то видит Ее и даже не дает Ей имени Матери: что есть, глаголет, Мне и тебе, жено? (Ин 2,4); и паки: Жено! се сын твой (19,26).
Едва ли нужно предостерегать христиан, чтоб не подумали, будто Господь не довольно чтит Преблагословенную Матерь Свою; ибо всем должно быть известно всеобщее против недоразумений сего рода предостережений, которое Сам Господь Иисус дал еще Иудеям, когда сказал: да не мните, яко приидох разорити закон или пророки; не приидох разорити, но исполнити (Мф 5,17). Поэтому не может быть сомнения о том, что Он не разорил, а исполнил и сию заповедь закона: чти отца твоего и матерь твою. И действительно, когда Его еще в юных летах, но уже проникнутого чувством Своего назначения, неразумевшие того родители пришли отторгнуть от собеседования с учителями закона Божия и увлечь из храма: то Он, хотя сделал возражение против такого поступка родителей, тем не менее бе повинуяся има (Лк 2,51). И наконец, когда страдания крестные раздирали и душу и тело Его, когда пронзенными членами так тяжко висел Он на гвоздях между жизнию и смертию, а на Нем целый мир висел над погибелию, в ожидании спасения: то и в эту невыразимую минуту - ни муки всего ада, ни попечения всего мира, всех времен и вечности не заглушили в Нем чувства законной обязанности к Матери. И эту обязанность, исполнение которой пресекалось для Него вместе с земною Его жизнию, - Он, со креста, передал возлюбленному ученику Своему Иоанну, которого девство и любовь соделали достойным быть служителем Девы - Матери. Значит, и в этой части закона, как и во всех других, Господь Иисус явил нам совершенство, состоящее в том, чтобы почтение к родителям и попечение о них простирались на все обстоятельства жизни, до гроба, и далее гроба.
Если же и в столь трудных обстоятельствах столь совершенное почтение к Матери Своей оказал Господь наш: то должно без сомнения заключить, что и в других случаях, хотя Он, по-видимому, чуждался Ея, чуждался отнюдь не в предосуждение духовному величию, которое Он сотворил Ей Своим от Нея рождением (Лк 1,49): а только по уважению других высоких обязанностей Своего Божественного служения.
Поищем же разъяснения - к уразумению этой тайны.
Вспомним учение Господа нашего: иже любить отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин (Мф 10,37). Так поучая, так Он должен был и творить, и примером дать силу поучению, по собственному Его правилу, что велий в царствии небеснем должен сотворить и научить (5,19). Поэтому надлежало Господу Иисусу когда-нибудь в земной жизни Своей делом явить, как любит Он земную Матерь Свою совершенно, только не паче Отца Своего небесного, и как сыновнюю по человечеству любовь приносит в жертву делу Божию Им совершаемому.
Теперь смотрите, как этим умозрением объясняются дела Христовы, казавшиеся с первого взгляда непонятными.
Матерь Иисуса требует, чтоб Он чудесно произвел вино на браке. Но чудеса назначены не для угождения Матери, а для явления славы Божией. Итак, здесь угождение Матери надлежало принести в жертву, и, для совершенства этого жертвоприношения, пожертвовано и самою мыслию о Матери и самым наименованием Матери: что есть Мне и тебе, жено? Впрочем, час явить славу Божию, который не пришел прежде этой жертвы, наступил вслед за нею; и потому чудо, в котором, по-видимому, отказано Матери, чрез минуту совершается.
Матерь Иисуса и братья Его приходят, чтоб взять Его из дома, где Он многочисленному народу проповедует небесную истину. Они предприняли это по доброму побуждению, считая Его находящимся в опасности: потому что враги Его оглашали Его то неистовым, то действующим чрез князя бесовского, и умышляли погубить Его. Но если бы Он покорился воле сродников Своих; то был бы нанесен вред делу Божию - не только потому, что безвременно прервалась бы проповедь Его, но и потому, что враги Его как доказательство клеветы употребили бы взятие Его сродниками, как будто имеющего нужду в их попечении. Итак, должно было, и здесь угождение Матери принести в жертву: и эта жертва опять была полным всесожжением, то есть, Господь принес в жертву всю Свою любовь к Возлюбленной Матери, и самую мысль и память о Ней: кто есть мати Моя? Как бы так говорит Он: "для чего волею земной Матери хотите вы отвлечь Меня от исполнения воли Отца небесного? Когда эти две воли влекут в разные стороны: Я знаю, и тотчас покажу, которой из них и с какой решительностью последовать должно; именно: оставляю земное рождение и родство, как бы Я не знал его, как бы его совсем не было; совершенно предан есмь воле Отца небесного, и делу Его, и Царствию Его; здесь ищу Себе и родства: кто есть мати Моя и братия Моя? Кто же они? - Чада Божии, верующие во имя Его, иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишися (Ин 1,12-3), или паче: иже аще сотворит волю Божию: сей брат Мой, и сестра Моя, и Мати Ми есть" (Мк 3,35).
Мати Моя и братия Моя сии суть, слышащие слово Божие и творящии е (Лк 8,21). Говоря таким образом, Господь не отчуждает Матери Своей по плоти: поелику слышит слово Божие паче других Та, Которая услышала оное прежде других, и творит оное деятельнее других Та, Которая сотворила Ему достойную обитель в чреве Своем. Но, во-первых, Господь изречением Своим возвышает слушающих и творящих слово Божие и возбуждает всех к этому спасительному деланию. Во-вторых, и Он, в приведенном изречении, сообразуется с собственным Матери Своей правилом, чтоб не явиться человеком, сколько можно уклоняться от славы человеческой, ища славы Божией (Ин 5,44); и Он медлит, отлагает явить человекам всю честь и Славу Той, Которая есть честнейшая Херувим, и славнейшая без сравнения Серафим.
