По нашим наблюдениям (и по наблюдениям многих других людей на протяжении тысячелетий), боги могут действовать как исподволь, так и напрямую. Лоис Макмастер Буджолд заметила в одной из своих художественных книг, что боги экономны, — и это действительно так. Один-единственный поступок божества зачастую может служить сразу несколько целям: отдаленным целям, которые это божество преследуют в этом мире в целом и в личных отношениях с вами, вашим непосредственным целям, вашему высшему благу, его собственному высшему благу и так далее, заодно принося некоторую пользу другим людям, которых этот поступок затрагивает лишь косвенно. Обычно все последствия того, что они с нами делают или просят нас сделать, проясняются для нас очень и очень нескоро (а то и не проясняются никогда). Боги умеют так бросить камень в пруд, чтобы круги по воде шли невообразимо долго, и это — веский аргумент в пользу того, что они видят глубже и дальше нас. Но мудрость их основана не на всеведении, а на более высокой, образно говоря, точке обзора. И в основе чудес, которые они творят, лежит не всемогущество, а умение искусно управлять взаимосвязями причин и следствий, для чего, в свою очередь, и нужна более высокая точка обзора.
Говорят, что у богов в этом мире нет других рук, кроме наших собственных, но я бы добавил: кроме наших собственных — и кроме «рук» любого другого духа, которого они сумеют склонить к сотрудничеству, пусть даже на одно мгновение. Не будем забывать, что в политеистической картине мира все строится на взаимосвязях; ничего изолированного нет. Каждый из нас постоянно взаимодействует с бесчисленными элементами всей необъятной сети бытия, даже когда мы слишком погружены в себя, чтобы это заметить. Точно так же и боги не одиноки во вселенной — и, в отличие от нас, гораздо яснее осознают с кем и как они связаны в этой всемирной Сети, а потому могут извлекать из этих взаимосвязей гораздо больше пользы. Божество может подтолкнуть человека — прямо или косвенно — к исполнению той или иной задачи, но может и прибегнуть к помощи стихийных духов или каких-нибудь иных сущностей тонкого плана, которых мы еще даже не начали классифицировать или изучать. Иными словами, боги дергают за всевозможные невидимые ниточки, пока не наступит эффект синхронии, который, наконец, привлечет наше внимание всерьез, — а всякий, кому доводилось испытать на себе взгляд божества, старающегося привлечь его внимание, согласится, что при желании боги способны устроить очень зрелищный спектакль.
На этом можно еще раз вернуться к вопросу о «не-вполне-богах», которому в этой книге посвящена отдельная глава, но обращаться к которому нам придется и в других местах чтобы не упустить из виду нечто важное. Всякий раз, когда вы пытаетесь провести для себя границу между божеством и духом, вспоминайте о том огромном вкладе, который вносят в этот мир духи, «не дотягивающие» до божественного статуса. Иной ребенок мудрее взрослого; и может оказаться так, что дух более близкий к земной обыденности, может научить вас чему-то более ценному в прикладном отношении, чем какое-нибудь великое божество. Как сказал однажды мой друг Дел, «чтоб стать мудрее, не обязательно наблюдать за планетами: можно просто смотреть на насекомых». Духи предков могут сообщить вам ценную конкретную информацию о вашей родословной и духовном наследии, как полезном, так и проблемном. Стихийные духи могут превосходно разбираться в устройстве экосистемы, в которой вы живете, и лучше кого бы то ни было понимать, как она влияет на вас, а вы — на нее. Возможно, масштабы их мудрости и не столь велики, но у «младших» духов тоже есть чему поучиться.
Для меня разница между «богом» и «не богом» не имеет никакого отношения к могуществу. Она целиком и полностью определяется другим критерием — широтой восприятия. Поясню свою мысль на примере леса. Допустим, какой-нибудь местный дух тесно связан с каким-нибудь определенным деревом. Он знает об этом дереве все, что только возможно: знает, как помочь ему вырасти; знает, как поддерживать его жизнь, и знает, как завершить эту жизнь, когда срок ее истечет. Если я захочу что-нибудь узнать об этом дереве, я спрошу его личного духа — а кого же еще? Но если спросить того же духа, что происходит по другую сторону холма, он ничего не ответит: ведь он не знает ничего, кроме своего дерева. Я же, со своей стороны, проходя по лесу, могу видеть самые разные деревья — и не только деревья, но и ручьи, цветы и животных. Однако я вижу только поверхность, только внешние формы. Никого из этих существ я не знаю достаточно глубоко; и даже те поверхностные знания, которые у меня есть, распространяются лишь на то, что я вижу своими глазами и встречаю на своем пути.
Далее, предки знают не только ту тропу, по которой прошла я, но и все нахоженные тропы во всем лесу. Возможно, их познания и не глубже моих, но, несомненно, обширнее. Вдобавок, предки знают все о том, что значит быть человеком: они знают, когда мне нужно остановиться и отдохнуть; знают, что очень важно вовремя найти воду; понимают, почему мне страшно остаться в лесу на ночь, и так далее. Если я захочу разбить лагерь, я попрошу их о помощи, потому что они знают, как это сделать лучше. Однако даже и они не знают нехоженых троп — и понятия не имеют, что находится за пределами леса.
Боги же видят весь лес целиком и, вдобавок, видят, как этот лес связан с горами, пустынями и морями. Они видят всю карту в целом и благодаря этому могут подавать необыкновенно ценные советы. Но зато бог не понимает, каково это — идти по лесной тропе на своих двоих. Он не понимает, что человек может ужасно устать и проголодаться, пока доберется до цели. И уж, само собой, бог не вдается в подробности жизни каждого отдельного дерева.
Все эти сущности, каждая по-своему, — мудрые учителя; и все они, как мне кажется, непосредственно влияют на мое развитие. Предки знают, откуда я вышла, и могут открывать мне тайны прошлого; духи земли знают, где я нахожусь сейчас, в «вечном настоящем»; а боги знают, куда я иду, и видят мои потенциальные возможности. По-моему, ставить кого-то из них выше, а кого-то ниже — контрпродуктивно. Все эти три точки зрения важны для моего духовного развития в равной мере. Это как раз тот самый случай, когда «больше» не значит «лучше». Какая бы из этих сущностей ни попросила меня что-нибудь сделать или не подала совет в области своей специализации, я отнесусь к этому очень внимательно, потому что в своих областях все они мудрее меня.
— Каэр, американская язычница
Поклонение богам
Английское слово «worship» («поклоняться, почитать») происходит от древнеанглийского «worthscipe» — «придавать чему-либо ценность, значимость». Но что имеется в виду на практике, когда мы говорим, что поклоняемся нашим богам? Попытаюсь объяснить это в одном простом и коротком абзаце:
Поклоняться нашим богам — значит осознанно признавать их святость и прославлять ее в действии. Это значит демонстрировать свое почтение, уважение или преданность — любое из этих чувств или все их вместе взятые. Это значит дарить им любовь (как бы мы ее ни определяли).
Тем не менее, в нашем подходе к богам имеются некоторые особенности, сбивающие с толку многих монотеистов. Ни одного из наших многочисленных богов мы не считаем всемогущим или всеведущим. Они, безусловно, могущественны, но возможности их не беспредельны. В некоторых отношениях наши боги на удивление похожи на людей. Кроме того, по разным вопросам мы обращаемся к разным богам. Быть политеистом — значит, спокойно принимать эти факты и не считать, что наши боги не заслуживают такого поклонения, какого был бы достоин какой-нибудь Зодчий Мироздания. Этим мы отличаемся от приверженцев монотеистических религий, которых учат, что поклонение божеству оправдывается его всеведением и всесилием. Нередко политеистов спрашивают: «А что толку поклоняться кому-то, кто не всемогущ?» И поскольку этот вопрос действительно ставит многих монотеистов в тупик, я попытаюсь дать на него кое-какие полезные ответы.
