9. «Тогда те, кто преступил пути Мои, проникнется к ним уважением» (mirabuntur - перевод греческого θαυμάσουσι. Hilgenfeld. Gunkel).
10. Те, которые не познали Меня, получая при жизни благодеяния,
11. и возгнушались законом Моим, не уразумели его, но презрели, когда еще имели свободу и когда еще отверсто было им место для покаяния,
12. те познают Меня по смерти в мучении.
13. Ты не любопытствуй более, как нечестивые будут мучиться, но исследуй, как спасутся праведные, которым принадлежит век и ради которых век, и когда.
13. Спасение праведников и составляет предмет дальнейших трех видений.
14. Я отвечал и сказал:
15. я прежде говорил, и теперь говорю, и после буду говорить, что больше тех, которые погибнут, нежели тех, которые спасутся, как волна больше капли.
15. VII: 47 .
16. Он отвечал мне и сказал:
17. какова нива, таковы и семена; каковы цветы, таковы и краски; каков делатель, таково и дело; каков земледелец, таково и возделывание; ибо то было время века.
17. Судьба грешников печальна, но они вполне ее заслужили. Мир, как создание Божие, должен был бы существовать вечно. Каков делатель, таково и его дело. Но, едва появились на свете люди, как через них возникло в мире зло, требовавшее пресечения. Однако, по милосердию Своему Бог истребляет не всех людей, а оставляет Себе Израиля, как избранное насаждение или ягоду.
18. Когда Я уготовлял век, прежде нежели он был, для обитания тех, которые живут ныне в нем, никто Мне не противоречил.
19. А ныне, когда век сей был создан, нравы сотворенных повредились при неоскудевающей жатве, при неисследимом законе.
18–19. В печатном тексте Вульгаты неправильная интерпункция, затемняющая мысль. «Ибо было время века, когда Я приготовлял теперешним людям ранее их появления век, в котором они должны были жить, и никто не противоречил Мне тогда, да и никого не было. Теперь же те, кто был сотворен в этом мире и предназначался (parati) для неоскудевающей трапезы (mensa, Syr, Aeth.) и девственных пажитей (habitationes, quae non possunt comprehendi, Аr.), развратились в нравах». В латинском, сирском и эфиопском переводах говорится о предназначении людей для неисследимого закона (lege investigabili). Мысль эта появилась вследствие неправильно прочитанного ударения в греческом тексте: νομός (пастбище) принято было за νόμος (закон). Очевидно, автор имеет ввиду рай с его древом жизни, плодами которого будут питаться праведники.
20. И рассмотрел Я век, и вот, оказалась опасность от замыслов, которые появились в нем.
20. Быт VI: 12.
21. Я увидел и пощадил его, и сохранил для Себя одну ягоду из виноградной кисти и одно насаждение из множества.
21. В восточных переводах идет речь об избрании Богом одного насаждения из большого леса. Латинский переводчик смешал слово 'ύλη (лес) со словом φυλή (колено), видя здесь намек на бесконечное множество пород растений, из которых Богом избрана всего одна.
22. Пусть погибнет множество, которое напрасно родилось, и сохранится ягода Моя и насаждение Мое, которое Я вырастил с большим трудом.
23. А ты, когда по прошествии семи дней иных, не постясь однако в них,
24. выйдешь на цветущее поле, где нет построенного дома, и станешь питаться только от полевых цветов и не вкушать мяса, ни пить вина, а только цветы,
25. молись ко Всевышнему непрестанно, и Я приду и буду говорить с тобою.
23–25. Ввиду того, что дальнейшие видения носят светлый характер, изображая исключительно блага будущего века, автор по повелению Ангела прекращает пост. Он питается теперь овощами, растущими в поле, где он получает четвертое откровение, воздерживается от мяса и от вина. Употребление в пищу цветов в качестве религиозного института имело место как в языческом мире, в школах Пифагора и Платона, так и в иудейских сектах, у ессеев, терапевтов и эвионитов, словом, в тех системах, где утверждалась метафизическая противоположность между темною землею и светлым небом. По их убеждению цветы менее других произведений природы причастны к материи и ближе всего подходят к небесной субстанции. Вкушая их, человек приготовляет свое тело к общению с неземным миром. В четвертом видении, действительно, Ездра созерцает небесный Иерусалим.
26. И пошел я, как Он сказал мне, на поле, которое называется Ардаф, и сел там в цветах и вкушал от полевых трав, и была мне пища от них в насыщение.
26. Четвертое видение происходит в поле Ардаф (Ardat). Лике (174) на основании эфиопского текста, где употреблено название Арфад, сближает его с еврейским словом arabah (степь пустыня). Под пустыней, куда удаляется пророк, разумеется по мнению Лике пустыня Иудина, направо от которой он и видит Иерусалим. Отсюда ему открывается вид на Средиземное море, над которым парит орел в пятом видении. Но в тексте книги ясно сказано, что пророк молится не среди безжизненной пустыни, а в поле, усеянном цветами и заросшем травой.
Кроме того, автор видит непосредственно лишь небесный Иерусалим, а земной он созерцает под символом жены. Этот символ вовсе не требовал, чтобы автор переносился хотя бы в воображении в Иудею. Фолькмар усматривает во всей обстановке четвертого видения намек на Палестину, представлявшей действительно девственный луг, пестревший цветами, но в современную автору эпоху лежавшую в развалинах и лишенную признаков человеческого жилища. Такое толкование явно противоречит тексту видения, где утверждается, что в поле не было никаких построек ( IX: 24 ; X: 51 ). По объяснению самого автора отсутствие следов человека свидетельствует о том, что небесный Иерусалим явится без участия человеческих рук. Ввиду этого гораздо естественнее считать местом четвертого видения поле в окрестностях апокалиптического Вавилона (Нilgenfeld, Gutschmid, Kabisch, Gunkel). Гункель сближает латинское название поля с восточной мерой сыпучих тел (ardab). Вероятно, это такое же чисто эсхатологическое наименование, как и название земли Арсареф ( XIII: 45 ).
27. После семи дней лежал я на траве, и сердце мое опять смущалось, как прежде.
28. И отверзлись уста мои, и я начал говорить пред Всевышним и сказал:
29. о, Господи! являя Себя нам, Ты явился отцам нашим в пустыне непроходимой и бесплодной, когда они вышли из Египта,
30. и сказал: «слушай Меня, Израиль, и внимай словам Моим, семя Иакова.
31. Вот, Я сею в вас закон Мой, и принесет в вас плод, и вы будете славиться в нем вечно».
32. Но отцы наши, приняв закон, не исполнили его и постановлений Твоих не сохранили, и хотя плод закона Твоего не погиб и не мог погибнуть, потому что был Твой,
32. VII: 24 .
33. но принявшие закон погибли, не сохранив того, что в нем было посеяно.
34. Обыкновенно бывает, что если земля приняла семя, или море корабль, или какой-либо сосуд пищу или питье, и если будет повреждено то, в чем посеяно, или то, в чем помещено,
35. в таком случае погибает вместе и самое посеянное, или помещенное, или принятое, и принятого уже не остается пред нами. Но с нами не так.
34–35. В Вульгате отмечается повседневное явление, что в случае уничтожения сосуда пропадает вместе с тем и содержимое в нем. В противоположность этому, иудейство бывшее носителем закона, погибло, но закон уцелел и сохраняет всю свою силу. Но гибель земли и моря вовсе не заурядное явление, и мало вяжется с намерением автора осветить свою мысль примерами из окружающей жизни. Поэтому рукописному тексту должно быть отдано предпочтение. «И вот обычно бывает так, что когда земля принимает семя, или море корабль, или какой-либо сосуд еду или питье, и когда приведется погибнуть тому, что посеяно, или отправлено, или помещено, то оно погибает, а то, в чем они помещались, остается; у нас же не то». В обыденной жизни гибнет содержимое, а содержащее продолжает существовать. С человечеством и данным ему законом дело обстоит как раз наоборот. Израиль, хранитель закона, гибнет, а самый закон, вверенный избранному народу, остается. Закон вечен, так как он исходит от Бога ( IX: 31 ). В силу этого он духовен (Рим VII: 14) и пребывает в вечной славе (2 Кор III: 7–11). Его плод тоже вечен ( IX: 31 ): праведникам закон приносит вечное блаженство, грешникам вечные мучения.
36. Мы, принявшие закон, согрешая, погибли, равно и сердце наше, которое приняло его;
37. но закон не погиб, и остается в своей силе.
38. Когда я говорил это в сердце моем, я воззрел глазами моими, и увидел на правой стороне женщину; и вот, она плакала и рыдала с великим воплем, и сильно болела душею; одежда ее была разодрана, а на голове ее пепел.
38. С правою стороною древние соединяли значение доброго предзнаменования. По правую сторону от себя видит священник Захария Ангела, пришедшего возвестить о рождении сына (Лк I: 11), а мироносицы - юношу, сидящего во гробе Христа после воскресения (Мк XVI: 5).
