Я подумал, что он шутит. Но он вновь повторил: "Ну давай же, поднимись хоть раз в жизни!" — "Геронда, — говорю, — но ведь я не могу встать! Я даже не знаю, как это: ходить". Тогда он обнял меня, поднял с кровати и, прижав к себе, начал ходить вместе со мной. В это время он молился со слезами на глазах, повторяя какие-то слова, которые я не мог разобрать.
Я чувствовал, что хожу своими ногами! Мне казалось, что у меня выросли крылья! Видя свое тело "стоящим", я разволновался и расплакался. Потом Старец усадил меня в инвалидную коляску, сел рядом и сказал: "Послушай меня, сынок. Бог не хочет, чтобы ты когда-нибудь выздоровел. Твое состояние будет все хуже и хуже — лучше не будет. Но знай: те люди, которые собираются вокруг тебя и тебе служат, спасают таким образом свои души. Оказывая помощь тебе, они получают помощь сами, хотя этого не понимают. Так ты становишься средством спасения душ. Бог хочет от тебя именно этого. Поэтому живи у себя на родине, в Аргосе, и никогда оттуда не уезжай"».
* * *
Бывали и другие случаи, еще более тяжкие. Старец рассказывал: «О некоторых людях я молюсь очень долго, но они не получают помощи, потому что страдают упрямством, своеволием и эгоизмом. Они говорят: "Почему Бог не дает мне этого?" Но зачем Он будет нам "это" давать? Для того чтобы сделать нас еще большими эгоистами и своевольниками? Нет. Если дать таким людям то, о чем они просят, то это не пойдет им на пользу. Да и просят они Его таким тоном, словно Ему приказывают. А вот когда говорят: "Если Ты хочешь, дай мне это", тогда другое дело. Молитва должна быть смиренной».
В письме от 18 сентября 1967 года Старец писал: «Часто в молитве я настаивал на чем-то и "требовал" у Бога исполнить прошение, касавшееся меня лично или других братьев и сестер. Но потом [когда Он выполнял мои настойчивые просьбы] я был вынужден просить у Него за это прощения или даже просить Его, чтобы Он сделал все, как было раньше. С того времени я прошу Его, чтобы Он, как Добрый Отец, подавал каждому то, что полезно его душе, потому что вся Его жертва была ради того, чтобы вновь вернуть души людей в Рай, вернуть их к Себе».
Старец Паисий отличался беспристрастием. Молясь о людях, он не делал между ними никакого различия. Однако воля Божия о каждом человеке индивидуальна. Безусловно лишь то, что все получали от Старца утешение и силу.
В телесном исцелении, самом по себе, нет пользы, если предварительно не будет исцелена душа. Ведь люди с неисцеленной душой, но с исцелившимся телом обычно возвращаются к прежней греховной жизни.
Чудеса имеют сотериологический характер, то есть смысл чуда — в спасении души. К этому стремился и Старец Паисий. Его заботило не только то, чтобы была исцелена телесная немощь человека, но — в большей степени — чтобы была спасена его душа, ради которой Сам Бог стал Человеком и пролил на Кресте Свою Кровь. Конечно, самым большим чудом для тех, кто был исцелен Старцем от телесных болезней и немощей, было то, что они укреплялись в вере, становились сознательно верующими людьми, исцеляли свои души от страстей и денно и нощно славили Бога. Эта сторона чудес имеет несравненно большее достоинство, такие чудеса продолжаются вечно. Старец хотел, чтобы сами больные содействовали своему исцелению, чтобы они совершили ради Христа пусть самую малую жертву, например отсекли какую-то из своих страстей: бросили курить, пить и тому подобное.
Когда исцеленные хотели отблагодарить Старца деньгами или чем-то еще, Старец от них ничего не принимал. Он просил у них только одного: привести себя духовно в порядок, поисповедоваться, причащаться Святых Христовых Тайн и жить по-христиански. Он не требовал у них раздавать в милостыню крупные суммы, строить храмы, не налагал на людей«бремена неудобоносимые». Все это он оставлял на их собственное произволение. Когда вместе с телом больного исцелялась душа человека, когда через это получала духовную помощь вся его семья и таким образом прославлялось имя Бога — радость Старца Паисия была великой.
Как было уже сказано, в своей земной жизни Старец Паисий видел многих Святых, а также своего Ангела-Хранителя, многократно — Пресвятую Богородицу и Самого Христа. Он видел Их не во сне. Иногда это было ночью, иногда среди бела дня. Он беседовал с Ними, Они давали ему Свое целование, и он целовал Их в ответ. Они давали ему пищу Своей рукой, исцеляли его, обещали ему что-то, открывали ему небесные тайны.
Одному человеку Старец говорил: «С юности я читал очень много Житий Святых, а сейчас чтение Житий мне помогает уже не столько — потому что я их уже не читаю, а живу». То есть в такой духовной пище как чтение Старец нуждался меньше, потому что переживал нечто высшее.
Старец неохотно рассказывал о своих опытах такого рода. Он рассказывал о явлениях ему Святых и тому подобном, если видел, что это принесет помощь чьей-то душе. Когда он рассказывал о чем-то еще, то был очень увлекательным, талантливым рассказчиком. Но вот в описаниях явлений ему Святых он был очень сдержан и краток. Слушателя таких откровений приводили в изумление простота, естественность, а также исключительность происходивших со Старцем событий. Он говорил, к примеру: «Со мной произошло одно событие», имея в виду посещение какого-то Святого. Или: «Я почувствовал нечто». Собеседник мог подумать, что Старец почувствовал просто какое-то умиление. Однако на самом деле это «нечто» было чем-то несравненно более глубоким: откровением, видением, восхищением в созерцание или чем-то подобным. Обычно день, когда ему было видение или нечто иное, он «зашифрованно» отмечал на полях богослужебных книг.
Еще до того как он стал монахом, его ум во время молитвы часто бывал восхищаем в созерцание. Из своего опыта он говорил: «Находясь в созерцании, человек может, предположим, слышать, как звонит будильник, — не больше. Другой связи с окружающим миром у него нет».
Относительно видений Старец объяснял: «Человек зрит видение глазами души. Иногда, когда мне бывали видения, я закрывал глаза, но продолжал видеть. Значит, я видел глазами души. Когда кому-то является Святой в присутствии кого-то еще, то иногда этот третий человек может видеть Святого, иногда может слышать его голос, а иногда не видит и не слышит ничего. Общего закона тут нет». Еще Старец подчеркивал, что «вначале с монахом происходят небольшие сверхъестественные события, потом большие, а потом еще большие». Конечно, это происходит с монахом, который подвизается правильно и твердо.
Производит впечатление следующее: как мог Старец Паисий после всех бывших ему видений, откровений, после всего, что он пережил, после того «доброго умопомрачения», в которое он приходил, после того как он испытал Божественное рачение и небесную сладость, которые оставляли ему небесные посетители, — как после всего этого его ум мог отрываться от Неба и возвращаться на землю? Ведь это нелегкое дело: резко спускаться с Фаворской Горы в Долину Плача, жертвовать райским состоянием и заниматься проблемами людей. Это достойно удивления и восхищения. Для Старца такое возвращение с Небес на землю было дополнительным подвигом и трудом.
Из отрывочных сведений, услышанных от Старца,, и свидетельств других людей можно сделать вывод, что, кроме явлений Святых, о которых сказано в первой части настоящей книги, Старцу были и другие явления. Упомянем о некоторых из них.
* * *
Когда Старец проходил в Конице курс лечения, он видел трех Святителей. Об этом рассказала Екатерина Патера: «Однажды вечером он, как обычно, заперся у себя в келье и читал Повечерие. Утром он мне говорит: "Прости меня, сестра, что прошедшей ночью я не давал вам спать". — "Когда ты не давал нам спать?" — "Сегодня ночью пришли три Святителя, и мы с ними беседовали. Я их постоянно просил: "Потише, потише, потому что мы разбудим людей, у которых я живу". Я не хотел вас беспокоить".
А я-то ничего и не слышала! Он всю ночь разговаривает со Святыми, а я этого даже и не заметила».
* * *
Точно известно, что Старец видел святую великомученицу Екатерину. Он рассказал об этом человеку, который нуждался в утешении. «Увидев ее, я сразу же ей поклонился и ухватился за ее ноги, — сказал Старец. — Святая великомученица Екатерина высокого роста».
* * *
14 октября 1979 года (по новому календарю — 27 октября, накануне праздника Святого Покрова[250]) Старец был в монастыре Суроти. Этой ночью он увидел Покров Пресвятой Богородицы. Это был не сон, но видение. Он видел Покров Божией Матери как светлое облако, которое осеняло и покрывало нескольких сербских монахинь, приехавших с ним встретиться.
* * *
Также Старец видел святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. На вопрос, как выглядел святой Иоанн и какими глазами он его видел, Старец ответил: «Ну как... было темно, но я его видел. Ведь такие явления — тайны Божии. Часто на иконах святого Иоанна Богослова на лбу у него изображают какую-то шишку, а на самом деле она не такая большая».
