«Авва Петр, пресвитер лавры святого Саввы, поведал нам о авве Фалалее Киликийском, что сей блаженный отец шестьдесят лет был иноком и никогда не прекращал слёз, говоря:
— Сие время дал нам, братия, Бог на покаяние и если мы его погубим, то за это будем строго судимы».
Преподобный Фалалей скончался около 460 года, пребыв в иночестве 60 лет.
Житие преподобного Тита, пресвитера Печерского
Как «открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие» (Рим.1:18), и как нисходит «мир Божий», превосходящий ум (Флп.4:7), охраняющий тело и душу стремящегося к нему человека, всё это видим в житии блаженного Тита. Он был инок Печерского монастыря [1], почтенный саном пресвитера. На подвиги, достойные вечного блаженства, преподобный Тит был наставлен следующим обстоятельством: у него был брат не по плоти, а по духу, черноризец того же монастыря по имени Евагрий, по сану диакон. Великая и нелицемерная любовь соединяла двух иноков, так что все дивились их единодушию и взаимной любви. Но ненавидящий всякое добро диавол, обыкший сеять плевелы среди пшеницы (Мф.5:22), и между ними посеял вражду. Гневом и ненавистью он так омрачил их сердца, что они не могли даже взглянуть друг другу в лице, и поэтому всячески старались избегать один другого. Когда один шел в церкви с кадильницей, тогда другой убегал от каждения; если же один не отходил, то другой проходил мимо него, не покадив. В столь греховном мраке они пребывали долгое время, так что, по диавольскому внушению, даже дерзали возносить Божественные дары и причащаться их, не примирившись друг с другом, не испросив прощения друг у друга. Много раз просила их братия примириться, но они и слышать не хотели. Однажды, по Божиему смотрению, случилось преподобному Титу так сильно захворать, что он уже не думал остаться в живых. Тогда он горько стал плакать о своем прегрешении и смиренно послал к диакону Евагрию сказать ему:
«Прости меня, брат, ради Господа за то, что я оскорбил тебя гневом своим».
Но тот не только не простил Тита, но стал еще более поносить его и даже проклинать. Однако братия, увидев, что Тит уже умирает, силою привели к нему Евагрия, чтобы он примирился с братом. Увидев его, больной, приподнявшись, упал к ногам Евагрия, говоря со слезами:
— Прости меня, отче, и благослови!
Но немилостивый и бесчеловечный Евагрий отвратился от брата и пред всеми сказал полные ненависти слова:
— Я никогда не хочу примириться с ним: ни в сем веке, ни в будущем!
Сказав сие, он вырвался из рук братий и упал. Иноки хотели поднять его, и нашли его мертвым. Они не могли ни сложить ему рук, ни затворить уст, ни закрыть очей — словно он умер давно. В это время блаженный Тит встал совершенно здоровым, как будто бы никогда не болел. Все ужаснулись, видя внезапную кончину одного и быстрое исцеление другого. Они начали спрашивать блаженного пресвитера Тита, чтобы это значило? Блаженный Тит поведал им то, что ему было открыто о сем свыше:
— Во время болезни, — так начал блаженный Тит свой рассказ, — я, еще одержимый гневом, увидел, как ангелы отступили от меня. Они рыдали о гибели моей души, а бесы радовались, что я имею гнев на своего брата. Посему-то я и начал просить вас, чтобы вы пошли и испросили мне у брата моего прощения. Когда вы привели его ко мне, и я поклонился ему, а он отвернулся от меня, я увидел одного немилостивого Ангела с пламенным копьем, коим он ударил непростившего меня, и тот упал мёртвым. Тот же Ангел подал мне руку, поднял меня, и вот я выздоровел.
Устрашенные рассказом, иноки много плакали об умершем Евагрии. Они погребли его, но не могли сложить ему руки и закрыть глаза и уста. Сами же особенно стали блюстись гнева, прощая друг другу всякое слово обидное, памятуя слова Господни: «всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Мф. 5:22). Также и святой Ефрем Сирин сказал: «если кому случится умереть в вражде, то такового ожидает неумолимый суд». И можно было сказать тогда о вразумленной братии: «Велик мир у любящих закон Твой» (Пс. 118:165).
Но особенно сам пресвитер Тит, видя, как за примирение с своим братом он получил примирение с Богом и был избавлен от смерти не только телесной, но и душевной, с сего времени даже и не думал гневаться на кого либо, но, отбросив гнев, приобрел постоянную любовь к братии, которая, как корень мира, есть союз совершенства, она исходит от «чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры» (1 Тим. 1:5), она «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует» (1 Кор.13:4) содержит в себе все добродетели и особенно: пост, целомудрие, постоянную молитву. Блаженный с сего времени всегда имел в своем сердце слова Писания «будьте благоразумны и бодрствуйте в молитвах. Более же всего имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов» (1 Пет. 4:7–8).
Принося бескровную жертву, пресвитер Тит исполнял и следующее Евангельское слово: «любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв» (Мрк.12:33). Он стяжал себе столь невозмутимый мир, что, пылая чувством совершенной любви, не мог, скорбя, сказать: «Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего; нет мира в костях моих от грехов моих» (Пс. 37:4). Совершенный мир души сего постника был таков, что на нем истинно исполнилось изречение Апостола: «Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим.14:17).
Посему и на небесах блаженный Тит удостоился получить упокоение, стремясь к которому, он после многих трудов и подвигов отошел к Господу. Святое тело его почивает в одной из печерских пещер, полной святых, как дольнее небо, духом же он присутствует на небе, куда вознесен руками явившихся ему Ангелов. Они могли сказать о сем прежде грешнике, потом же достойно покаявшемся праведнике только то, что сказал святой Павел о Апостоле Тите: «Бог, утешающий смиренных, утешил нас прибытием Тита» (2 Кор.7:6). Мы, также радуясь, можем сказать в ответ сим небесным жителям из того же Писания: мы утешились, видя ваше утешение и особенно возрадовались радостью Тита, упокоившегося среди вас. Святыми молитвами преподобного Тита да сподобимся и мы, отложив всякий гнев, получить прощение грехов и восприять упокоение временное и вечное от Христа Иисуса Господа нашего, Который есть «Бог любви и мира» (2 Кор.13:11). Ему же слава со Отцом и Святым Духом во веки [2]. Аминь.
Житие и страдание святого священномученика Протерия, патриарха Александрийского
После смерти святого Кирилла [1] на патриарший престол Александрии [2] вошел еретик Диоскор [3]. Этот беззаконник распространил свою ересь по всему Египту. В то время там жил один благочестивый пресвитер, твердый в истинной вере, по имени Протерий. Он известен был святостью своей жизни и был преисполнен боговдохновенного разума и премудрости. Протерий видел, что многие уклонились в ересь патриарха, который ложно утверждал, что во Христе — едино естество, и сильно ратовал против еретиков. Патриарх Диоскор сильно гневался на него; желая и этого защитника православия склонить к своему единомыслию, он коварно ласкал Протерия и почтил даже саном протопресвитера, но старания его были безуспешны. Святой Протерий, утвержденный в вере святейшим патриархом Александрийским Кириллом, был непоколебим. На четвертом вселенском соборе, происходившем в Халкидоне при царе Маркиане [4], Диоскор был обличен в своей ереси, был лишен патриаршего сана, отлучен от Церкви и изгнан в Пафлагонскую область [5] в город Гангрену, где через несколько времени и умер. Вместо изверженного Диоскора, в Александрии на престол патриарший был избран православными архиереями, клириками и благочестивыми христианами святой Протерий, поистине достойный такого сана.
Но большинство александрийского народа, напоенного ядом ереси Диоскора, возбуждаемого притом некоторыми клириками-еретиками, было против постановления Протерия патриархом. И когда святой Протерий, поставленный православным патриархом, вступил в управление и стал исповедывать правую веру, утвержденную святыми отцами на Халкидонском соборе, в народе произошел мятеж и вспыхнула распря. Некоторые из клириков во главе с пресвитером Тимофеем по прозванию Элур и диаконом Петром Монгом, — ставленниками Диоскоровыми и сторонниками его ереси вместе с прочими отреклись от православных, не захотели иметь общение с святым Протерием и воздвигали в народе раскол. Посему в александрийской церкви произошел великий раздор: одни признавали новопоставленного патриарха и держались православия, другие же требовали возвращения Диоскора и проклинали догматы, установленные на Халкидонском соборе. Обе стороны вели сильную борьбу друг с другом. Приверженцы Диоскора восставали на святого Протерия, называли его прелюбодеем, ибо он еще при жизни Диоскора, принял его невесту — александрийскую церковь, называли Протерия еретиком, недостойным сана патриарха. Много бед святой Протерий терпел от еретиков; боясь, чтобы еретики его не убили, он требовал воинской охраны; он всегда находился в страхе, ожидая народного волнения, ибо приверженцы Диоскора уже восставали на городских начальников и на войско, бывшее в городе. В это время консул из Фиваиды прибыл в Александрию, чтобы усмирить волнение. Мятежники стали бросать камнями в прибывших вместе с консулом воинов. Последние, видя народное восстание, направились в храм Серапидис и затворились в нем. Мятежники обступили храм и, взяв его, сожгли всех бывших в нем воинов. Когда известие об этом достигло до благочестивого царя Маркиана, он сильно разгневался послал великую воинскую силу и смирил волнение, приказав, чтобы хлеб и жито, которые привозили в Александрию на кораблях из городов Египта, с сего времени отправлять не в Александрию, а в Пилусию, а оттуда в Царьград. Кроме того, Маркиан отнял у александрийцев народные бани и другие угодья, ограничил свободу жителей, закрыл бывшие у них народные представления. Граждане, скорбя о сем и главным образом чувствуя недостаточность хлеба, смирились и просили святейшего патриарха Протерия, чтобы он отправился к царю и просил бы его за них. Святой Протерий, отправившись, ходатайствовал пред царем о своем городе, и царь, смилостивившись, исполнил все просьбы святого мужа. Гражданам была возвращена прежняя их свобода, и хлеб стали прямо подвозить к Александрии. После сего патриарх некоторое время мирно управлял своей паствой и предал извержению не захотевшего покаяться Тимофея Элура.
