— Одного взгляда в твои голубые невинные глаза достаточно, чтобы они отдали тебе все бесплатно. Они из кожи вон лезут, чтобы услужить тебе, — смеялась Сюзанна. — Помнишь, как тебе сделали предложение прямо на рынке?
— Это было не то предложение, Сюзанна. Это было предложение в другом смысле. Это разные вещи.
— Ну, ладно, не смотри на меня так мрачно. Ты ведь сказала «нет» и, надо сказать, очень вежливо.
Может быть, если бы она носила мешковину, мужчины, наконец, перестали бы ее замечать. Но даже сейчас, когда она в своей серой одежде проходила мимо, они оборачивались. Однако никто не решался приставать к ней, и она предполагала, что причиной этому была Сюзанна Эксэл, шедшая рядом; но уж точно не признание ее новой чистой жизни. Эксэлы были известными и уважаемыми людьми в городе. Ангелочек попыталась представить себе, что было бы с ней, окажись она без их покровительства и защиты. Возможно, при первых же трудностях она бы ослабела и вернулась к старому. Эта мысль помогала ей подавить гордость и продолжать принимать расположение семьи Эксэлов.
Она даже стала посещать церковь вместе с ними, ощущая поддержку и защиту, исходившую от Джонатана и Присциллы с одной стороны, и от Сюзанны с другой. Она жадно впитывала все, что говорили о спасении и искуплении, но считала, что не имеет на это права. Она была так голодна и измучена жаждой по этим словам, что, словно лань, стремилась к этим живительным потокам вод. Она часто вспоминала сон, который видела тогда, в борделе Хозяина.
«О, Боже, это ведь Ты говорил со мной тогда, правда? Это был Ты. И той ночью, в доме, когда вдруг появился такой приятный аромат, и я услышала голос, — это был Ты».
Все, что Михаил говорил и делал, теперь стало понятным. Он отражал собой Христа, чтобы она могла увидеть и узнать Его.
«О, Боже, почему я была так слепа? Почему я не слышала? Почему мне надо было пережить столько боли, чтобы, наконец, увидеть, что это Ты протягивал мне руку?»
Каждое воскресенье, когда служение подходило к концу, пастырь приглашал всех желающих принять Христа своим Господом и Спасителем. Всякий раз, когда он предлагал выйти вперед для такой молитвы, нервы Ангелочка были напряжены до предела.
А спокойный мягкий голос продолжал звать ее:
«ПРИДИ КО МНЕ, ВОЗЛЮБЛЕННАЯ. ВСТАНЬ И ПРИДИ КО МНЕ».
Нежное тепло переполняло ее душу. Это была та любовь, о которой она мечтала, которую так ждала всю свою жизнь. И все же она не могла сдвинуться с места. «Михаил, если бы ты был со мной рядом сегодня! Если бы ты смог пойти со мной, тогда я бы набралась смелости».
Каждое воскресенье, когда приглашали к покаянию, она закрывала глаза, пытаясь справиться со страхом и ответить на этот призыв, но так и оставалась на месте. Она сидела, дрожа, зная, что не достойна, думая, что после всего, что она делала и говорила против Бога, она не имеет права быть Его ребенком.
На четвертое воскресенье Сюзанна наклонилась к ней и прошептала:
— Ты ведь хочешь выйти вперед, правда? Ты хочешь этого уже несколько недель.
В глазах Ангелочка стояли слезы, в горле застрял ком; она еле заметно кивнула и опустила голову, плотно сомкнув губы. Она боялась — боялась так сильно, что не переставала дрожать. Какое она имеет право представить себя Богу и обрести милость? Имеет ли она право на это?
— Я пойду с тобой, — сказала Сюзанна и крепко взяла ее за руку.
Когда они двинулись по проходу церкви, ей показалось, что это самый длинный путь, который она когда–либо проделывала. Они подошли к алтарю, где стоял пастырь, дожидаясь их. Он улыбался. Его глаза сияли. Она подумала о Михаиле и ощутила душевную боль. «Михаил, мне бы так хотелось, чтобы ты был рядом со мной сейчас. Мне бы так хотелось, чтобы ты увидел это. Узнаешь ли ты когда–нибудь, что выиграл эту битву и принес свет во тьму?» Ее сердце исполнилось благодарности. «О, Боже, он так Тебя любит…»
Она не плакала. За долгие годы она научилась сдерживать свои чувства, и сейчас она тоже не расплачется перед столькими людьми, даже стоя рядом с Сюзанной Эксэл, Она ощущала на себе взгляды прихожан церкви, которые наблюдали за каждым ее движением, прислушиваясь к ноткам ее голоса. Она не должна выставить себя дурой перед всем этим собранием.
— Верите ли вы, что Иисус Христос есть Сын Живого Бога? — спросил пастырь.
— Я верю, — ответила она смело, на секунду прикрыв глаза. «О, Боже, прости меня за неверие. И пусть моя вера станет больше горчичного зерна, Иисус. Пусть она вырастет. Пожалуйста».
— Готовы ли вы отдать свою жизнь Христу сейчас перед всеми этими свидетелями? Если вы готовы, скажите «да».
Это напомнило ей брачную церемонию. Ее лицо озарилось грустной улыбкой. Тогда, с Михаилом, она предпочла сказать «почему бы нет» вместо «да». Тогда ее силы пришли к концу, и она поняла, что у нее нет иного выбора. Она чувствовала это и сейчас. Она больше не может страдать и бороться за выживание в одиночку. Ей нужен Бог. Она жаждет Его. Он вытащил ее из прежней жизни, хотя у нее совсем не было никакой веры. И сейчас Он протягивает ей Свою руку и делает предложение.
«Михаил, ведь ты этого хотел для меня, верно? Ты говорил, что придет день, когда мне нужно будет принять решение, — ты ведь это имел в виду?»
— Ангелочек? — переспросил пастырь удивленно. Никто не двигался, прихожане сдерживали дыхание, стояла полная тишина.
— Да! — ответила она с сияющей улыбкой. — Я уверена, как никогда, что хочу этого.
Он рассмеялся. Попросив ее повернуться лицом к собранию, он заговорил:
— Это Ангелочек. Наша новая сестра во Христе. Поприветствуйте ее.
Все зааплодировали.
Но что–то еще в ее жизни должно измениться. Она это ощущала где–то в глубине себя. Она не должна до конца своих дней оставаться под покровительством Эксэлов, живя как в теплице. Когда–то ей нужно уйти от них и постараться выжить в одиночку.
Сначала ей следует понять, что делать со своей жизнью.
Сложив покупки в кухне, Ангелочек поднялась к себе в комнату. Сняв свою темную накидку, повесила ее на дверь. Присцилла настояла, чтобы она переехала в ту комнату, которую сначала занимали Шерри и Вера. Это была очень просторная, хорошо обставленная комната с камином в углу. Кто–то развел огонь. Ангелочек отодвинула шторы и выглянула в окно.
Надвигался густой туман, его клубы как будто хотели проникнуть через стекло в ее комнату. Из окна был виден порт и целый лес из мачт кораблей, стоявших в гавани. Их разбирали один за другим и пускали на строительные нужды.
Она вспомнила, как точно так же когда–то смотрела из окна второго этажа, провожая взглядом Михаила, который уезжал из Парадиза. Она вспомнила, как услышала его голос сквозь боль и забытье, когда лежала, избитая Магованом. Она вспомнила смех Михаила, когда он бежал за ней по кукурузному полю. Она вспомнила его сострадание, праведный гнев, нежное внимание и силу. Она вспомнила его всепоглощающую любовь. Она знала, как ей получить ответы на свои многочисленные вопросы. Молиться. Закрыв глаза, она тяжело вздохнула.
— Я знаю, что не имею права чего–то просить у тебя, Господь, но Михаил сказал, что я должна просить. Поэтому я собираюсь это делать. Иисус, если Ты слышишь меня, не мог бы Ты сказать мне, куда мне идти отсюда? Я не знаю, что мне делать. Я не могу остаться здесь навсегда и использовать доброту этих прекрасных людей. Это неправильно. Мне нужно найти свой собственный путь в этом мире. Что мне сделать со своей жизнью, Иисус? Что Ты хочешь? Мне нужно что–то делать, или я сойду с ума. Я прошу Тебя, Иисус. Я умоляю Тебя. Что Ты хочешь от меня? Аминь».
Больше часа она сидела в ожидании.
Небеса не озарились божественным светом. Она не услышала голос. Ничего не произошло.
Как–то через несколько дней, после обеда Сюзанна зашла в ее комнату.
— Всю неделю ты была такая молчаливая, Ангелочек. Что тебя беспокоит? Ты озабочена своим будущим?
Ангелочек ничуть не удивилась тому, что девушка заметила ее беспокойство. Казалось, она обладает способностью читать людские мысли и чувства.
— Мне нужно что–то делать, — честно призналась она. — Я не смогу жить с вами вечно и пользоваться вашей добротой.
— Ну, конечно, ты и не будешь.
— Но уже шесть месяцев, Сюзанна, а я до сих пор не понимаю, что мне делать.
— Ты молилась об этом? Ангелочек густо покраснела.
Глаза Сюзанны сияли, и она рассмеялась. — Отлично, и тебе не нужно краснеть, словно тебя только что уличили в неблагоразумии.
— Не обольщайся, — сухо добавила Ангелочек, — Бог не ответил.
Сюзанна нахмурилась. — Может быть, Он пока не ответил. Бог всегда отвечает в Его время, а не в твое. Ты поймешь, что нужно делать, когда время придет.
— Хотелось бы мне иметь твою веру.
— Ты можешь попросить об этом, — усмехнулась Сюзанна.
