Когда святой Марк говорил так, все исполнились желанием будущей жизни, настоящею же стали гнушаться; все возгорелись любовью ко Христу, мир же начинали ненавидеть, и благодарили Бога, что Он просветил тьму их, отверз их умственные очи и избавил их от погибели, показав путь спасения. Таким образом те, которые пришли отвратить святых мучеников от Христа, сами были обращены ко Христу, и надеявшиеся погубить других, спаслись сами, а Никострат с женой своей настоятельно просил святого, говоря:
— Не буду есть и пить, если надо мной не будет совершено таинство христианской веры.
— Измени службу твою, — отвечал Севастиан, — и начни служить более, как Христов протоскриниарий, нежели как епархов; послушай моего совета, собери всех, кого имеешь в узах и темницах, я же призову иерея Божия, и ты, вместе со всеми уверовавшими сподобишься от него святых таинств. Если диавол старается отторгнуть от Христа святых рабов Его, то как должны заботиться мы, чтобы, отторгнув от диавола тех, коих он хочет погубить, обратить их к нашему Создателю!
Никострат возразил:
— Может ли святыня быть дарована злодеям и осужденным на смерть преступникам?
Севастиан отвечал:
— Спаситель наш пришел в мир ради нас грешных и даровал таинство крещения, коим отнимаются от людей грехи и беззакония и подается Божественная благодать. В самом начале твоего обращения принеси сей дар Христу, позаботься о спасении других, и будет тебе в награду мученический венец, сплетенный из неувядаемых цветов многих добродетелей.
Услышав сие, Никострат пошел к комментарисию[594] Клавдию и велел ему прислать к себе в дом всех осужденных и содержимых в узах. Когда всё это было сделано и окованные железом узники собрались, святой Севастиан обратился к ним с поучительным словом спасения и, найдя, что они приуготовлены к вере Христовой и способны к принятью Божественной благодати, велел освободить всех от уз, пошел к пресвитеру святому Поликарпу, скрывавшему свое звания из-за гонения, и рассказал ему всё происходящее. Возблагодарив за сия Бога, святой Поликарп пошел с Севастианом в дом Никострата и обратившись ко всему собранию верующих, сказал:
— Блаженны все вы, слышавшие слово Господа нашего Иисуса Христа, говорящего: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко" (Мф. 11:28–30). Вам же, братия, которых омоет вода крещения и, освятив, сотворит возлюбленными сынами Бога, необходимо покаяние, чтобы получить прощение прежних грехов. Теперь же, когда вы являете такое усердия ко Христу, Богу нашему, что, веруя в Него, готовы умереть за Него, и от чего сначала хотели отвратить других, теперь сами желаете того, — вы получили уже прощение и победу над невидимым врагом. Силен Христос Господь наш изводит свет из тьмы и из отверженных сосудов творит избранные; так сотворил Он из Савла Павла, из отступника — Апостола и из гонителя — учителя. Так и вас сегодня призвал Он от язычества в Церковь Свою, из неверных сотворил верными рабами Своими и из врагов Своими друзьями. Об обращении вашем плачет и рыдает всё сонмище бесов, сынов тьмы; все же лики святых небесных Ангелов, сынов света, радуются и веселятся о вашем просвещении. Итак пусть каждый из вас напишет свое имя и подаст мне. Принятию же крещения пусть предшествует пост: поститесь до вечера; когда же вещественный свет зайдет, невещественный воссияет вам в крещении.
Все исполнились радости, и каждый стал готовиться к крещению. Когда все это происходило, пришел Клавдий комментарисий к дому Никострата и позвал его к епарху, говоря:
— Узнав, что ты собрал к себе в дом всех узников, епарх разгневался, и велел призвать тебя; подумай, как ответишь ему.
Никострат же, когда пришел в дом епарха и тот спросил его об узниках, отвечал:
— По повелению твоей светлости, я взял под стражу в мой дом двоих христиан, Маркеллина и Марка, и, чтобы более устрашить их, присоединил к ним других тяжко окованных и крепко связанных узников, чтобы, смотря на них, они и себе ожидали такого же страдания, и, таким образом, повиновались бы вашему повелению.
Начальник похвалил его и отпустил, говоря:
— Ты получишь большую награду от их родителей, если они, обратившись чрез тебя к единомыслию, с нами будут отпущены целыми и здравыми.
Возвращаясь с Клавдием домой, Никострат начал ему повествовать о святом Севастиане, что он — друг царя, христианин, искусен в Божественном учении, утверждает в вере христианские сердца и называет настоящую жизнь временною и скоропогибающею, а после смерти возвещает другую жизнь — лучшую и вечную; потом он рассказал, как просветилось лицо Севастиана небесным светом и как он исцелил от шестилетней немоты его жену, так что она стала говорить ясно. Услышав это от Никострата, Клавдий сказал:
- Мои два малолетние сына очень больны: у одного водяная болезнь, а у другого по всему телу раны; попрошу его исцелить сыновей моих: не сомневаюсь, что тот, кто разрешил немоту твоей жены, может исцелить и моих детей.
Сказав сие, Клавдий поспешно пошел в дом свой, взял обоих детей на руки и отправился с ними в дом Никострата. Там он упал к ногам святых Божиих Севастиана и Поликарпа, говоря:
— Верую без всякого сомнения, всем сердцем, что Христос, Которого вы почитаете, есть истинный Бог; принес же я сюда сих больных моих отроков для того, чтобы вы спасли их от смерти!
Божественные мужи сказали ему:
— Все, кто имеет какую-либо болезнь, получат исцеление сегодня же, в то самое время, как только войдут во святую купель.
Клавдий снова говорил, что верует во Христа и хочет быть христианином. Все они стали готовиться ко святому крещению, писали свои имена и подавали пресвитеру. Первый подал свое имя Транквиллин, отец Маркеллина и Марка, после него шесть его друзей: Аристон, Крискентиан, Евтихиан, Урван, Виталий и Иуст, потом Никострат с братом своим Касторием и Клавдий комментарисий, после него два его сына Симфориан и Феликс, Маркия, мать Маркеллина и Марка, Симфороса, жена Клавдия, Зоя, жена Никострата, и весь дом Никострата — до 33 душ обоего пола, и, наконец, все приведенные из темницы, числом 16. И было всех приготовившихся ко крещению 64 человека, и все были крещены святым Поликарпом. Восприемником от купели был святой Севастиан, для женщин были восприемницами Беатриса и Лукина. Прежде всех были введены в купель дети Клавдия, и тотчас же исцелились от своих болезней, так что на теле их не осталось и следов от бывших язв. После них привели Транквиллина; он был не только немощен от старости, но и болен ломотою рук и ног, так что его едва могли носить на руках; сильно страдал он, когда с него снимали перед крещением одежды. Святой Поликарп спросил его:
— Веруешь ли, не сомневаясь, что Единородный Сын Божий, Господь наш Иисус Христос, имеет власть дать тебе здоровье и отпустить грехи?
Транквиллин отвечал:
— Верую, что Христос — Сын Божий и Бог всё может, но я от Его благости ищу только прощения грехов, о телесной же болезни не забочусь.
Все стоявшие около прослезились от радости и молили Господа, чтобы Он показал плод веры мученика. Когда началось крещение, и Транквиллин был спрошен: "веруешь ли в Бога Отца, Сына и Святого Духа?" и когда он отвечал: "верую", то не успело еще слово то сойти с его уст, как освободились от болезненных уз руки и ноги его, утвердились его ступни и колена, вся немощь старости отступила от него, обновилась, "подобно орлу, юность твоя" (Пс.102:5)[595], - и он воскликнул:
— Ты Единый истинный Бог, Коего не знает сей окаянный мир!
После него все остальные крестились по одному. И в продолжения 16 дней, которые остались от данного Маркеллину и Марку времени, ночью и днем прославляли они Бога церковными песнями и псалмами, утверждались в вере и готовились к мученическому подвигу за имя Христово.
Когда приближался конец 30-дневному сроку, епарх города Рима Агрестий Хроматий призвал к себе Транквиллина, отца Маркеллина и Марка, и спросил его о сыновьях, — согласились ли они отступить от христианства.
Транквиллин отвечал:
— Не нахожу слов, чтобы благодарить тебя за твои благодеяния: если бы ты, по своей кротости, не остановил и не отдалил на столько дней смертный приговор моих сыновей, то и я лишился бы их, и сыновья мои лишились бы отца. Все родные, любящие друзья и, думаю, что и твоя светлость порадуется со мной, так как мертвым дана жизнь, скорбным веселие, печальным возвратилась радость.
Тогда епарх, думая, что сыновья Транквиллина хотят поклониться богам, сказал:
— Приходите в последний день и пусть сыновья твои произведут должное каждение фимиама богам.
Услышав сие, Транквиллин сказал:
