В 2005 году я брал интервью у Конли по заданию одного журнала, и он сказал, что Левада называет «клеветой» обвинения против Эйлворда. На тогдашней встрече монсеньор делал заметки; Конли включил диктофон, опасаясь, что из него сделают козла отпущения. «Вы мне не доверяете?» – спросил Левада. Он велел Конли прекратить запись, тот отказался. Левада предложил ему взять оплачиваемый отпуск и заметил: «Поразмышляйте о послушании».
Они встречались еще раз с глазу на глаз, без диктофона. Левада хотел, чтобы Конли прошел обследование у психолога, Конли отказался. Когда газета San Francisco Examiner написала о столкновении Конли с начальством, архидиоцезия заявила, что церковь «посоветовала ему доложить о случившемся гражданским властям; она решительно поддерживает такие меры в случаях, когда возникают подозрения о преступлениях или пренебрежении обязанностями относительно детей. Проблема заключалась в неприемлемом поведении [Конли] после обращения в полицию». Конли дал на это ответ, написав письмо в Examiner: «Почему же архидиоцезия Сан-Франциско не создала принципы и инструкции для священников, сталкивающихся с сексуальными проступками?» Он подал иск против Левады и архидиоцезии, обвиняя их в клевете и нанесении морального ущерба. Конли требовал, чтобы архидиоцезия принесла ему публичные извинения и приняла меры для защиты священников, которые, подобно ему, заявляют о подобных преступлениях. Левада приказал ему отказаться от этих претензий и «пройти курс психологической помощи». «В противном случае, – сообщил иерарх, – у меня не остается иного выхода, кроме как отстранить вас от служения, лишив всех прав, привилегий и возможностей, предоставляемых священнику».
Иск Конли был отклонен на том основании, что речь здесь идет о внутрицерковных вопросах. Семья мальчика подала иск против архидиоцезии. Давая показания, Эйлворд признался в том, что на протяжении многих лет получал сексуальное удовлетворение от борьбы с малолетними. Архидиоцезия согласилась выплатить семье жертвы компенсацию в размере $750 тысяч. Эйлворд оставил священническое служение. Адвокат Конли подал апелляцию по его делу. Апелляционный суд Калифорнии постановил, что привилегии свободы вероисповедания не освобождают духовенство от обязанности заявить о подозреваемых в сексуальных преступлениях. Конли получил надежные основания для того, чтобы обвинить епископа в клевете. Началось снятие показаний, Левада оказался побежденным. В своем официальном заявлении церковь поблагодарила Конли за проявленную бдительность. Архидиоцезия позаботилась о том, чтобы Конли ушел на покой с хорошей пенсией. Конли не говорит о ее размерах, но у него есть хорошая квартира в роскошном районе Ное-Валли с прекрасным видом города. Когда мы сидели в его гостиной, где по телевизору передавали новости о смерти Иоанна Павла, Конли, крепкий бородач с хорошим чувством юмора, пробормотал: «Иногда я замещаю священников, уезжающих в отпуск. Знаете, эта церковь немного сумасшедшая».
И затем, как по волшебству, через несколько дней после того, как белый дым оповестил об избрании нового папы, Бенедикт XVI скинул веревочную лесенку, извлек архиепископа Леваду из провинциальной грязи и перенес его в Вечный город. Билл Левада должен был занять место кардинала Ратцингера в качестве префекта Конгрегации Доктрины Веры. Благодаря этому посту он получил красную шапочку кардинала. «Почему Левада?» – задавали себе вопрос многие люди. Он ничем особенным не отличился на богословском поприще. Но Ратцингер понял, что его службе, в которой лежало семьсот дел относительно сексуальных преступлений, нужен американец, глубоко разбирающийся в данном вопросе. То, что репутация самого Левады была запятнана участием в скандальных делах, никого не волновало; он показал свою верность мужам, считавшим себя преемниками апостолов.
В конце лета 2005 года на севере Калифорнии четыре суда присяжных по гражданским делам, касающимся одного священника, приняли решение о выплате жертвам $5,8 миллиона. В результате переговоров об урегулировании группе жертв обязались выплатить $37,2 миллиона. Среди истцов были две женщины, ставшие в детстве жертвами отца Грега Инджелса, канониста, который был советником Левады относительно сексуальных преступлений. Узнав о поступивших на него заявлениях, Левада позволил Инджелсу тихо удалиться в семинарию, где жил ушедший на покой архиепископ Джон Куинн. Это настолько возмутило психотерапевта Джима Дженкинса, председателя созданной Левадой комиссии по наблюдению за духовенством, что он отказался от своего поста. Лучезарный Левада служил в алтаре собора прощальную мессу, когда судебный курьер протянул ему повестку: он должен был давать показания в Сан-Франциско.
Юристы Махони использовали термин «привилегия формирования», чтобы кратко обозначить им аргумент свободы вероисповедания, с помощью которого архидиоцезия объясняла свой отказ дать доступ к личным делам священников, совершивших сексуальные преступления. Журналисты Los Angeles Times Джин Гуччионе и Уильям Лобделл, которые подвергли этот юридический аргумент вдумчивому разбору, писали в 2004 году:
Архидиоцезия утверждает, что эта привилегия прямо связана с церковной обязанностью епископа в течение всей их жизни заботиться о духовном руководстве своих священников, которое их формирует. Для этого, как заявляет архидиоцезия, важно, чтобы деликатные предметы бесед со священниками, доверяющими епископу свои секреты, – включая документы, связанные с сексуальными преступлениями против малолетних, – оставались тайной.
Как утверждают юристы архидиоцезии, любое покушение штата на эту привилегию нарушает и закон штата, и конституционные гарантии, как на уровне штата, так и федеральные, свободы вероисповедания[587].
Эндерсон дал к этому свои язвительные комментарии: «Тут мы видим нечто вроде ссылки на Первую поправку; подобные вещи не везде работают. Махони затыкает всеми пальцами дыры в большой плотине, но все равно вода пробивается»[588].
Махони позаимствовал такой сценарий у Ватикана. В 2002 году архиепископ Тарчизио Бертоне, важнейший канонист Конгрегации Доктрины Веры, заявил: «Если священник не может доверять своему епископу из опасения, что его слова будут поставлены ему в вину, здесь уже нет места свободе совести. Гражданское общество должно с уважением относиться к «служебной тайне» священников»[589].
Бертоне принадлежал к салезианцам. Его высказывания точно соответствуют привлекшей внимание Джеффа Эндерсона практике ордена, скрывавшего у себя преступников. Бертоне оставил Конгрегацию Доктрины Веры в 2003 году, чтобы стать архиепископом Генуи; его административный опыт помог ему повысить свой статус среди преемников апостолов. 23 июня 2006 года по распоряжению папы Бенедикта кардинал Бертоне стал преемником Содано на посту государственного секретаря.
И лишь позже публике стало известно, что в Генуе Бертоне написал хвалебное предисловие к вышедшему в 2003 году итальянскому изданию книги бесед с отцом Масьелем «Христос – моя жизнь» – это была последняя отчаянная попытка Масьеля защититься перед конгрегацией, в которой ранее служил Бертоне. Книга появилась за несколько месяцев до того, как Ратцингер распорядился провести расследование. «Ответы, которые отец Масьель дает собеседнику, – писал Бертоне, – глубоки и просты, в них звучит прямота человека, исполняющего миссию для мира и церкви, глаза и сердце которого взирают на Христа Иисуса. Его успех, несомненно, объясняется лишь тем, что любовь Христова властно привлекает к себе людей»[590].
Когда в 2010 году одобрительные слова Бертоне стали предметом всеобщего внимания, двое выросших сыновей Масьеля дали часовое радиоинтервью Кармен Аристегуи, ведущей журналистке Мехико; они сообщили, что отец вовлекал их в свои сексуальные игры и что на встрече с официальными представителями Легиона Христа они узнали грустную новость: Масьель не оставил после себя никакого имущества. В тот момент Бертоне, уже в качестве госсекретаря, и кардинал Левада ожидали от пяти епископов пяти стран отчетов о расследовании деятельности всего ордена, что было беспрецедентным шагом для всей современной истории церкви[591].
Завершение сделки в Калифорнии
Рей Баучер нажимал на своего коллегу и соперника Майка, чтобы тот согласился на выплату компенсации в общей сумме на более чем $600, при этом все юристы, занимавшиеся зоной Духовенство 2, понимали, что ключевой фигурой для достижения победы здесь является кардинал Махони. Его имя склоняли СМИ (New York Times и Los Angeles Times призывали его подать в отставку из-за того, что он покрывал педофилов), но юристы понимали, что для завершения сделки им нужен Махони на своем посту, поскольку он связывал туго натянутой нитью страховые компании и религиозные ордена, особенно салезианцев, которые должны будут вложить свои деньги для выплаты компенсации. Законники, чьи клиенты возмущались затянутостью процесса, понимали, что нападения на Махони как главного защитника преступников не служит интересам жертв. Вот как это понимал Стив Рубино: «Если суд выясняет, что причиной ущерба стала небрежность, ущерб будет возмещен. Но если доказать, что это осознанное укрывание преступников, можно не получить компенсации. На подготовительном этапе мы понимали, что если мы отправимся в суд и настойчиво заговорим об укрывательстве, ущерб не будет возмещен за недостатком средств. И мы понимали, что у Махони недостаточно активов, чтобы за все заплатить». Баучер стремился добиться компенсации в размере $1,4 на каждый случай.
