Хуэй-нэн - Сутра Помоста Шестого Патриарха

1.0 — создание файла

Учение о внезапном просветлении[1] Южной Школы,[2] Маха-Праджня-Парамита-Сутра[3] Высшей Махаяны: Сутра Помоста Великого Наставника, Шестого Патриарха Хуэй-нэна, проповедовавшего Дхарму в монастыре Дафаньсы[4] в Шаочжоу;[5]. Один цзюань, составленный распространителем Дхармы, учеником Фахаем,[6] получившим внезнаковые предписания.[7]

Я поздравляю Вас с тем, что Вы теперь можете прочитать этот выдающийся текст! Клейн.

Аудио-книга "Сутра Помоста Шестого Патриарха" на Zen.ru — http://klein.zen.ru/audiobook/Sutra Pomosta.htm

Великий учитель-наставник Хуэй-нэн поднялся на высокое седалище в зале для проповедей монастыря Дафаньсы и стал проповедовать Учение о великой праджня-парамите,[8] давая внезнаковые предписания. В это время более 10 тысяч монахов, монахинь и мирян сидело перед ним. Шаочжоуский цыши[9] Вэйцзюй, а также более 30 правительственных чиновников различных рангов и более 30 ученых-конфуцианцев — все вместе просили великого наставника объяснить им Учение о великой праджня-парамите.

Затем цыши [Вэйцзюй] велел одному из членов монашеской общины, Фахаю, собрать записи этих проповедей, чтобы распространить их среди последующих поколений, чтобы собратья по Пути и Учению, удостоившиеся получить наставления о сути Учения в традициях этой школы, передавали их дальше, от одного к другому, и чтобы получивший [эти записи] признавался как удостоившийся благословения и считался имеющим санкцию проповедовать эту Сутру Помоста.

Великий учитель-наставник Хуэй-нэн сказал:

"Благомудрые друзья![10] Очистите свое сознание[11] и сосредоточьтесь на Учении "о великой праджня-парамите".

Затем великий наставник погрузился в молчание, очищая свой дух-сознание. После длительного молчания он сказал: "Благомудрые друзья, слушайте внимательно. Мой отец сначала был чиновником в Фаньяне,[12] но потом был разжалован и сослан на жительство в качестве простолюдина в Синьчжоу[13] в Линнане.[14] Когда я был еще малолетним ребенком, мой отец преждевременно скончался, и моя престарелая матушка с единственным сыном-сиротой перебралась в Наньхай.[15] Там мы очень бедствовали, жили в большой нужде, и я был вынужден тяжким трудом зарабатывать на жизнь, продавая на рынке дрова. Как-то раз я случайно встретил одного приезжего, который покупал дрова. Он повел меня за собой к постоялому двору для чиновников. Там он расплатился за дрова и, забрав их, ушел. Получив деньги, я направился к воротам, но внезапно увидел другого приезжего постояльца, который декламировал "Алмазную сутру".

Когда я услышал чтение сутры, мое сознание сразу же озарилось светом, внезапно пробудившись. Тогда я спросил гостя: "Откуда Вы прибыли, принеся с собой эту сутру?" Гость ответил: "Я совершил поклонение Пятому патриарху Хунжэню на горе Фэнмушань в Восточных горах в [уезде] Хуанмэйсянь [округа] Цичжоу, Там я узнал, что сейчас у него в общине более тысячи учеников. Я также слышал, что великий наставник вдохновляет монахов и мирян, говоря, что достаточно иметь лишь один цзюань "Алмазной сутры", чтобы узреть свою собственную природу и с помощью прямого постижения стать Буддой".

Услышав его слова, я понял, что в этом есть предопределенность прошлой кармой, простился с матушкой и отправился в Хуанмэйсянь на гору Фэнмушань. Придя туда, я совершил поклонение патриарху Хунжзню.

Патриарх Хунжэнь спросил меня: "Из каких мест ты пришел на эту гору, чтобы поклониться мне? Что привело тебя сюда, чего ты хочешь от меня, что ищешь?"

Я ответил ему: "Я из Линнани, синьчжоуский простолюдин. Я проделал столь долгий путь, чтобы только поклониться патриарху, и хочу лишь стать Буддой — никаких других желаний у меня нет, ничего другого я не ищу".

Но патриарх возразил: "Раз ты из Линнани — значит, дикарь. Разве ты можешь стать Буддой?"

Я ответил: "Хотя люди разделяются на южных и северных, природа Будды у южан и северян одна и та же. Хотя мое тело дикаря отличается от Вашего, чем же различается наша природа Будды?"

Великий наставник хотел продолжить обсуждение, но, оглянувшись по сторонам, увидел, что рядом стоят люди, и не стал ничего говорить. Тогда он послал меня работать вместе со всеми членами общины. Через некоторое время один ученик-мирянин отправил меня молоть зерно, и я проработал в помещении, где молол зерно, более восьми месяцев.

Однажды Пятый патриарх Хунжэнь неожиданно созвал всех членов общины. Когда ученики собрались, он сказал: "Внимайте мою проповедь! Для мирских людей жизнь и смерть — очень важное дело. Вы, последователи моей школы, члены нашей общины, целыми днями совершаете подношения, стремясь лишь к тому, чтобы заслужить хорошее перерождение, но не стараетесь полностью освободиться от круговорота смертей-и-рождений и насовсем покинуть море страданий. Однако, если ваша собственная природа пребывает во мраке невежества, разве вы можете обрести спасение во вратах счастья? Возвращайтесь все в свои комнаты и всмотритесь в себя. Тот, кто наделен интуитивной мудростью,[16] обретет в себе свою изначальную природу[17] и интуицию-праджню. После этого пусть каждый из вас создаст одно стихотворение-гатху и преподнесет мне. Я посмотрю ваши стихи, и если кто-то из вас прозрел великий смысл Учения, я передам ему свою патриаршью рясу и Дхарму, которые удостоверят, что он стал Шестым патриархом. Спешите! Спешите!"

Получив указания, ученики разошлись по своим жилищам, говоря друг другу: "Нам незачем очищать сознание и пытаться сочинить стихотворение, чтобы преподнести его патриарху. Старший монах Шэньсю — наш учитель и наставник. После того, как старший монах Шэньсю унаследует Дхарму, он может стать нашей опорой, поэтому давайте не будем сочинять стихотворение". Все согласились, и поэтому никто не осмелился преподнести патриарху гатху.

В то время перед патриаршим залом имелся павильон с тремя отделениями. На стенах того павильона художник Лу Чжэнь захотел в качестве подношения изобразить картины, посвященные различным эпизодам из "Ланкаватара-сутры", а также изобразить передачу Пятым патриархом своей рясы и Дхармы, чтобы запечатлеть это событие в памяти адептов будущих поколений. Художник осмотрел стены и собрался приступить к работе на следующий день.

Старший монах Шэньсю подумал про себя: "Никто не преподнесет патриарху гатху о сознании, так как все считают меня своим учителем и наставником. Если я не преподнесу гатху о сознании, то как Пятый патриарх сможет увидеть глубину прозрения в моем сознании? Если я преподнесу гатху о сознании, стремясь получить Дхарму, то в этом нет ничего предосудительного. Если я сделаю это, домогаясь патриаршества, то это нехорошо, так как походит на узурпацию этого священного звания профаном. Но если я не преподнесу гатху, то так и не получу Дхарму".

Он долго размышлял об этом и был в большом затруднении. В полночь, стараясь никому не показываться, он прокрался в южное отделение павильона, чтобы написать на стене свою гатху о сознании и получить Дхарму. "Если Пятый патриарх завтра увидит это стихотворение и оно понравится ему, то я выйду и скажу, что я написал его, — думал он, — если же оно не понравится ему, то я узнаю, что из-за дурной кармы, накопленной мной в прошлых перерождениях, имеется препятствие, которое не позволяет мне получить Дхарму. И тогда, раз уж так трудно постичь глубокий смысл благородного Учения, я успокоюсь и перестану хлопотать".