Мы делаем это не задумываясь. Мы делаем это легко. Мы не виноваты, что мы это делаем: нас никто не учил, нам никто не объяснил, как мы своим видением формируем реального человека.
Но мы действительно творцы. Мы творим наших партнеров по браку своим видением их достоинств или недостатков; мы творим их уверенными, ценными или – неполноценными, виноватыми. (О нашей великолепной способности творить партнеров по браку мы будем подробно говорить в книгах этой серии, посвященных отношениям мужчины и женщины.)
Мы действительно можем творить из наших мужчин настоящих принцев. Или – безвольных и никчемных тряпок. Мы можем творить прекрасных, достойных, великолепных женщин. И можем сотворить закомплексованных, забитых, никчемных. Мы сотворим их такими, какими видим их.
В одном далеком краю была традиция – мужчина, сватаясь к женщине, давал выкуп ее родителям. И выкуп этот был коровами, которых в этом месте почитали и очень ценили. И количество коров, даваемых в выкуп, определяло красоту женщины. Были женщины, за которых просили одну корову. За кого-то – три. За кого-то – десять коров.
Однажды мужчина посватался к молодой женщине и предложил за нее выкуп – десять коров.
– Но я отдам тебе ее и за одну корову, – ответил отец.
– Нет, – сказал мужчина. – Я заплачу за нее десять коров, она того стоит.
– Ну, возьми тогда хотя бы другую дочь, я уступлю тебе ее за пять коров. Или возьми старшую дочь-красавицу за восемь коров!
– Нет, – отвечал мужчина. – Я хочу только эту женщину и заплачу за нее выкуп в десять коров.
Он был непреклонен. Отец отдал за него дочь за десять коров. И мужчина увел ее в свое селение.
Прошло несколько лет. Отец приехал навестить зятя и дочь. Дверь ему открыла молодая женщина необыкновенной красоты. Отец сразу даже не узнал в ней свою дочь.
Когда же он, изумленный тем, в какую красавицу она превратилась, спросил – как она могла так измениться, она ответила:
– Просто мой муж видел во мне женщину на десять коров. У меня не было другого выхода, как становиться такой!
Мы творим людей вокруг нас.
И нужно признать, что, не зная всех механизмов «создания» своей жизни, «творения» людей такими, какими мы их видим, мы действительно уже много чего в жизни «натворили». Многих людей натворили в жизни такими, какие они сейчас есть, и сами часто от этого страдаем.
– Мы с мамой сотворили папу, – сказала мне однажды молодая женщина. – Я сейчас понимаю, что он жил в постоянном нашем непринятии, критике. Он приходил домой, обувь оставлял в коридоре – ему сразу замечание: «Вечно ты все бросаешь, никогда на место не поставишь!» Немного выпил: «Опять напился! Когда ты кончишь пить?!» Теперь он пьет постоянно…
Да, наши папы, как и другие мужчины, не родились пьяными и не появились на свет для того, чтобы пить алкоголь. Они были хорошими детьми и пили молоко. Но потом, вырастая, выходили в жизнь с ее правилами и ценностями и начинали пить алкоголь, как все. В какой-то момент потребность выпить возникала в ответ на стрессы, переживания – как защитный механизм. Такой опыт проходят все люди. Важно только, «закрепим» ли мы эту привычку своим отношением, подчеркиванием, что мужчина – пьющий, что он – слабый, что он подвержен этой пагубной привычке. Или поддержим его в том, что он сильный, что он сможет с ней справиться, что он способен меняться. Наша вера в него может спасти его. Наш страх, что он сопьется, – поможет ему спиться.
Я много раз на консультировании сталкивалась со случаями, когда женщина, пережившая в родительской семье опыт жизни с пьющим отцом, или в семейной жизни – с пьющим мужем, неосознанно творила своего следующего партнера пьющим.
Ее опасение, выраженное в словесной формулировке: «Вдруг, и этот – запьет!..» – было прямым обращением к потенциальной «пьющей» части мужчины.
Женщина, опасаясь, как бы партнер тоже не оказался пьющим, – начинает, что называется, принюхиваться, присматриваться к нему. Она тревожится, волнуется, когда он берет в руки рюмку, находясь в гостях или в ресторане. Она начинает одергивать его, делать ему замечания, пытается контролировать его. Она озвучивает свои страхи, свои сомнения на его счет. Она постоянно неосознанно обращается к нему «пьющему», как бы «доставая» из него это состояние. И ты уже понимаешь, чем все это заканчивается.
Он напивается. Иногда сознательно, протестуя против контроля, делая это назло женщине, которая, что называется, «достала» его своей подозрительностью и недоверчивостью. Иногда он делает это неосознанно, но женщина, для которой страшен уже сам факт выпивки, своим напряженным, осуждающим отношением только усугубляет ситуацию. Как бы закрепляет мужчину в этом состоянии. И партнер действительно начинает злоупотреблять алкоголем.
Мы действительно в течение нашей жизни творили, формировали, закрепляли какие-то состояния людей, которые нас окружали. И, увы, далеко не всегда наше творчество приносило хорошие результаты. Так мы творили – неосознанно, иногда грубо, иногда жестко. И не нужно ругать себя за это, не нужно обвинять себя. Мы действительно не знали, что творили.
Но даже если мы что-то или кого-то творили не так и имеем сейчас перед собой результат нашего творчества, это только подтверждает – какими творцами мы можем быть! И осознание этого очень важно.
И сейчас, понимая силу своих творческих способностей, у нас есть возможность ответственно и осознанно подходить к отношениям с людьми, с которыми мы общаемся, к самим себе, к своим мыслям и убеждениям.
И если ты поймешь сейчас, как много от тебя зависит, может быть, ты решишь стать добрым волшебником? И начнешь творить свою замечательную жизнь? И своим отношением создавать вокруг себя милых, славных, открытых, уверенных, сильных людей?
Мысль творит нас такими, как мы о себе думаем
Мысль творит людей такими, какими мы их видим. Не стоит забывать, что мы – тоже люди. И наши мысли о себе – точно так же творят нас такими, как мы о себе думаем. Мы сами заказываем, что видеть в себе, и это реально творит наше поведение, наш образ, нашу личность.
В молодости я работала в одной организации, в нашем коллективе была молодая девушка, моя ровесница. Девушка, которая вызывала во мне жгучую зависть. Зависть к тому, как она выглядит. Как она одета. Как она ходит. Как говорит. Как себя ведет.
Она казалась мне очень красивой. И такой уверенной. Она была как королева, которая знает, что она королева. Она была такой… Такой…
Я бы очень хотела быть такой, как она. Я завидовала ей. Я всматривалась в нее. Я следила за ней. И однажды, следя за ней, я наблюдала этот эпизод.
Она шла по аллее мимо открытого окна, у которого я работала. Навстречу ей направлялись два парня. Они встретились, и я видела, как эти молодые мужчины, заметив красивую девушку, начали ее «кадрить». Они что-то весело ей говорили, приглашали куда-то. Я слышала только обрывки фраз, но мне очень хорошо было видно, что там происходило.
Парни были просто красавцы. Высокие, хорошо одетые. Они уговаривали ее пойти с ними погулять или встретиться вечером. Они старались ей понравиться. А она… Что делала она?
Она слушала их с полуулыбкой на губах и с таким отстраненным видом, как слушают надоевших детей. Она стояла со свойственной ей прекрасной осанкой, как бы глядя на них свысока, и, казалось, вся ее осанка и выражение лица говорили:
– Говорите, говорите, я послушаю… На самом деле вы мне совершенно не нужны… У меня таких, как вы, вагон и маленькая тележка…
Как поразило меня тогда ее поведение!
Я смотрела на них из окна и потрясенно думала:
– Господи, да если бы я шла по этой тропинке и мне повстречались такие красавцы, хоть один из них, – я была бы так рада, что он обратил на меня внимание, что подошел ко мне. Я была бы рада познакомиться с ним, и на свидание с ним просто побежала бы… Если бы со мной такое случилось!.. А она смотрит на них так, как будто такие, как они, перед ней штабелями валяются… Она не боится их потерять… Если бы со мной такое случилось…
Сейчас я знаю, что со мной могло такое случиться, если бы я относилась тогда к себе по-другому. Если бы я относилась к себе так, как относилась к себе эта девушка: как к королеве, которая знает себе цену. Если бы я по-иному относилась к жизни, видя ее достаточной, изобильной. Если бы я понимала: мужчин – целый мир, и нужно выбрать лучшего, а не соглашаться на любого.
Когда я вспомнила этот случай, я вспомнила себя и эту девушку. И знаешь, что меня потрясло? Меня действительно просто потрясло то, что, объективно, я и эта девочка выглядели тогда одинаково хорошо.
Если действительно судить объективно, я была тогда очень хорошенькой, яркой девушкой, с роскошными рыжими волосами, которые вились волнами и падали на плечи. Россыпь веснушек делала мое лицо милым и озорным. Я была стройненькой и носила коротенькие юбочки, которые хорошо подчеркивали мои стройные ножки.
