Я стал представителем интеллигенции всего мира, всех творческих, талантливых людей.
Это моя страна. Мои саньясины должны отправиться в ООН, потому что это просто отвратительное решение с их стороны.
Мистическая школа в Уругвае
Девятнадцатого марта Раджниш прилетает в Монтевидео, Уругвай. Он останавливается в отеле Хостерио де Лаго на неделю, после чего едет в частные владения в местечке Пунто дел Эста. Двенадцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года Раджниш читает лекции и объясняет новый этап своей работы, создать мистические школы во всем мире.
Ни у кого не было в мире такой общины, как у нас. Эксперимент по строительству такой общины дал нам как внутреннее прозрение в человеческую природу, так что этот эксперимент нельзя считать неудачным. Мы многому научились. И теперь я не собираюсь строить новую общину. Я собираюсь построить совершенно другое: мистическую школу: сорок, пятьдесят человек будут вместе следить за этим процессом, двести, триста, пятьсот человек могут прийти на месячные курсы, или двухмесячные курсы, возможно даже трехмесячные. Постепенно мы можем подготовить людей к тому, чтобы они начали открывать мистические школы по всему миру. Школа сильно отличается от общины. Вы приходите туда учиться на три месяца, чтобы узнать что-то новое для себя, получить какой-то опыт, после чего вы возвращаетесь обратно к ежедневной деятельности, к своей работе.
Так что мой новый этап работы — это мистические школы. Вы трудитесь в обычном мире: в котором уже есть дороги, есть дома, и вам не нужно их делать, в нем уже есть заводы, за тысячи лет все это было построено в этом мире. Вы можете работать всего лишь по пять часов пять дней в неделю. В конце недели вы можете медитировать, вы можете умолкать, вы можете отправляться в уединенное место и отдыхать там в расслабленности. За год вы можете заработать столько денег, и накопить часть из них, и вы можете приехать сюда на один месяц, на два месяца, на три месяца, сколько хотите и сколько сможете.
Мой новый этап работы будет заключаться в построении мистической школы. Она будет жить как община, но люди в ней будут меняться. Все мои последователи могут приехать в мистическую школу тогда, когда смогут когда у них будет в этом потребность. Определенное количество саньясинов будут жить в ней постоянно, чтобы следить за нуждами гостей. Школа будет местом постоянного паломничества, вы сможете учить в ней что-то, пить что-то, после чего возвращаться обратно в мир.
Мы не отреклись от мира, мы — революционеры. Мы хотим изменить весь мир. Когда вы будете менять мир, вы будете меняться сами. Вы не можете ничего изменить до тех пор, пока не будет одновременно с этим меняться сами.
Конечно, нас могут покинуть несколько старых саньясинов, и это даже хорошо. Они, возможно, не были в гармонии с нами, их время пребывания с нами закончилось. Вы можете быть со мной только в том случае, если вы живы. В тот миг, в который вы будете мертвы, мы будем праздновать, если вы покинете нас. Мы скажем вам до свидания, и вы освободите место для кого-то нового, для новой крови, для новой жизни, новый веток займет ваше место. Это уже происходило.
Есть много таких, кто был со мной, а потом покинул нас. Только несколько человек оставались со мной с самого начала, и это самые благословенные. С тех пор, как они пришли сюда, они нарушили свои мосты, они забыли о том, как оглядываться. Они знают о том, что они пришли домой, они искали этот дом, и теперь им больше некуда идти.
Сначала я должен создать модель школы мистики в одном месте. Мы откроем такие школы во всем мире, чтобы молодежь, у которой нет руководства, которая попала в лапы эксплуататоров, мошенников и всякого подобного сброда, могла спастись от них. Эти мистические школы могут заполнить промежуток. Они могут вызвать уважение к вашим родителям, они могут научить вас воспитывать собственных детей, когда приходит время. Они могут дать вам опыт восприятия вашего собственного бытия.
Арест и депортация из Уругвая
Президент Уругвая читает мои книги, слушает записи моих лекций. Он искренне просил меня остаться навсегда, поселиться в Уругвае. Все документы были уже готовы. Президент дал мне визу на год, чтобы в течение этого времени можно было уладить все бюрократические дела, и тогда уже никто не мог бы сказать, что я живу на «птичьих правах». «Потом я дам вам визу на три года, — сказал уругвайский президент. — Тогда вы автоматически получите гражданство Уругвая».
Уругвай маленькая, но очень красивая страна. Я спросил президента: «Почему вы помогаете мне? Остальные президенты издают указы, запрещающие мне въезжать в их страны. Более того, мой самолет не может приземлиться в аэропортах их стран».
«А они просто не понимают вас», — ответил президент.
В тот день, когда уругвайский президент намеревался подписать мои официальные бумаги, посол США пристально наблюдал за ситуацией, а псы американского правительства, агенты ЦРУ и ФБР повсюду ходили за мной. Их самолет летел либо позади, либо впереди меня. Когда эти люди поняли, что уругвайский президент вот-вот подпишет для меня вид на жительство, которое со временем превратится в гражданство, они сразу же позвонили Рейгану.
Тогда Рейган позвонил президенту Уругвая и сказал: «Я буду краток: вы либо выдворите Раджниша в тридцать шесть часов из своей страны, либо я не дам вам кредиты, о которых мы договорились». А речь шла о миллиардах долларов. «И я потребую немедленное возвращение всех американских кредитов, выданных Уругваю ранее, — угрожал ему Рейган. — Если вы не сможете выплатить долг, тогда я подниму процентную ставку по кредиту. Выбирать вам».
Я еще никогда не видел такого сердечного человека. Со слезами на глазах он сказал: «Раджниш, я абсолютно беспомощен. Впервые ваш приезд в Уругвай показал, что мы не свободны. Наша страна находится в экономическом рабстве. Наш суверенитет существует только на бумаге. Мне предоставили возможность выбора. Я спросил Рейгана, зачем я должен выгонять вас. В конце концов, я могу просто попросить вас уехать, потому что вас можно депортировать, только если вы совершите какое-нибудь ужасное преступление вроде убийства. Но Рейган настаивал на том, чтобы вас именно прогнали из страны».
Секретарь президента прибежал ко мне и сказал: «Будет лучше, если ваш самолет вылетит из маленького, а не международного аэропорта, потому что американский посол хочет убедиться в том, депортировали вас или нет».
Требование американцев не вписывалось в рамки ни одного законодательства, по своей сути оно было преступным, ведь я все время сидел в своей комнате, целыми днями.
«А на каком основании вы хотите депортировать меня?» — спросил я.
«Кажется, в отношении вас не работают никакие законы», — развел руками секретарь президента.
Рейган не мог позволить мне даже просто уехать из Уругвая. Мой самолет стоял в аэропорту. «Ладно, я могу уехать из страны, — сказал я. — Я не хочу навлекать на вашу страну гнев США».
Президент Уругвая сказал мне: «Рейган требует, чтобы вас депортировали, Вы не можете покинуть Уругвай без процедуры депортации. Нас вынуждают пойти на преступление. Во-первых, мы должны без всякой причины велеть вас покинуть пределы нашей страны, хотя вы не совершили ничего дурного. Во-вторых, мы должны депортировать вас. Но я абсолютно бессилен. И все же я не хочу, чтобы в вашем паспорте стоял штамп о депортации из Уругвая. У нас есть маленький аэропорт, перегоните туда свой самолет. Вы вылетите вечером, а мы скажем, что вы покинули Уругвай, никого не предупредив, поэтому мы не могли подвергнуть вас процедуре депортации».
Но президент ошибся. Когда мы приземлились в маленьком аэропорту, посол США, люди которого следили за мной, уже ждал меня в окружении уругвайских чиновников. Меня задержали там, потому что довольно долго чиновникам пришлось заполнять разные анкеты по моей депортации. Я сказал: «Ничего страшного. Вообще-то, мой паспорт стал историческим документом. Меня высылали из многих стран без всякой причины».
Когда я уехал из Уругвая, президента этой страны сразу же пригласили в США, и Рейган дал ему тридцать шесть миллионов долларов в качестве «жеста дружбы». Такую награду он дал Уругваю за мою депортацию в тридцать шесть часов, миллион долларов в час! Наверно, мне следовало попросить проценты с этих денег, ведь Уругвай заработал их на мне. Хотя бы два процента следовало потребовать у них.
США дали понять правительствам всех стран, что меня принимать не следует. Я видел документы, которые американцы рассылали в правительства всех стран. В них было написано: «Раджниш опасен. Он может подорвать нравственность населения, культуру страны. Он может сбить с толку молодежь. Раджниш может разрушить национальную религию».
