Доктора объяснили мне, что как минимум 2 – 3 года мне лучше эксперимента с родами не повторять – организм-де должен восстановиться, иначе ничего хорошего все равно не выйдет.
А в конце мая я поняла, что беременна во второй раз. Врачиха в консультации, отругав меня по первое число, махнула рукой:
– Делай что хочешь! Все равно родить тебе нормально не удастся, организм после первых неудачных родов ослаблен до предела, или ты умрешь в родах, или ребенок, или вы оба. Раз ума нет, расплачивайся!..
– Но ведь надежда…
– Да никакой нет надежды! – рявкнула врачиха. – Я 25 лет мамочек выхаживаю, я тебе однозначно говорю: дура ты! Разве можно в таком состоянии на нормальные роды рассчитывать? И не смотри на меня так, я тебя предупреждала, я все тебе заранее говорила, иди, не морочь мне голову!..
Выйдя на улицу, я поняла, что домой идти, рассказывать все мужу, снова переживать все сегодняшние разговоры я просто не в силах. «Надо побродить, – подумалось мне, – просто побродить по городу, просто помолчать…»
И не помню уже, где я бродила, какими улицами и переулками шла, но вышла как-то незаметно к монастырю Иоанна Кронштадтского, что на реке Карповке, и решила зайти внутрь – жарко было, тяжело, смутно на душе.
Зашла, поднялась в прохладный, полутемный храм, встала у какой-то иконы. Долго стояла, опустив глаза, – как-то опустошенно стояла, без чувств, без мыслей…
А когда подняла глаза на икону, у которой остановилась, буквально сердце замерло. В полный рост передо мной стояла Матушка Богородица и в поднятых Ее – протянутых ко мне! – руках был омофор. Глаза у Богоматери были и грустные, и светлые какие-то, и словно обещание я в них увидела: есть надежда, есть! Всегда есть надежда, пока мы верим…
Не буду рассказывать, как в тот вечер я молилась перед иконой Богоматери, скажу только, что с тех пор вот уже шестнадцатый год в любой беде, как только станет грустно, невыносимо трудно, я сразу закрываю глаза и представляю себя перед этим образом, как будто стою я, а Матерь Божия укрывает меня от бед Своим покрывалом, «честным своим омофором», как в кондаке поется. И уходят беды, оставляет тоска.
А сын мой все-таки родился – здоровым, сильным и веселым. А как же иначе – под покровом Богородицы я его выносила и в мир привела…
Размышления на тему митрополита Антония Сурожского[3]
«Всякий праздник Божией Матери – это чистая радость.
Когда мы от Бога получаем милость – ликует наше сердце. Но иногда делается и не по себе, страшно становится: чем я могу отплатить за любовь, как отзываться всем сердцем на милость Божию?.. И тогда, хотя мы знаем, что каждый из нас слаб и немощен в любви, мы можем подумать о Матери Божией. Она за всех ответила совершенной верой, никогда не колеблющейся надеждой и любовью такой широкой, что Она сумела обнять этой любовью и небо и землю, открыться любовью так, что воплотился Сын Божий, и так открыться любовью к людям, что все, самые грешные, могут к Ней прийти и получить милость. Это – ответ всей земли, это ответ всей Вселенной на любовь Господню.
И вот, будем радоваться, и унесем радость сегодня из этого храма – не на одно только мгновение. Будем ее хранить изо дня в день, будем изумляться этой радости, будем ликовать этой радостью и станем эту радость давать людям, чтобы всякое сердце и возликовало, и утешилось, и «просветилось этой радостью о том, что земля может вместить небо, что человек может ответить Богу так, что Бог стал человеком».
Издавна на Руси принято в каждой нужде обращаться за помощью к тем или иным иконам Божией Матери. О помощи в трудных родах и о кормлении молоком молят Феодоровский образ Богородицы, о здравии телесном – Казанский образ, об излечении от пьянства и наркомании – образ «Неупиваемая чаша» и так далее.
Но знаете что? Молиться можно перед любой – абсолютно любой! – иконой Богородицы, и, если молитва ваша искренна и горяча, помощь придет. Не надо думать, что помочь вам в беде, утешить вас может только какая-то определенная икона – чудотворная, всем известная, та, что далеко в Киеве, в Сибири, на горе Афон!.. Тому, кто действительно верит, поможет и крохотная бумажная иконка, стоящая дома, в красном углу, неверующему же человеку не смогут помочь все образа мира. Каждому – по вере его. По вере и по любви к Матушке Богородице.
Часто «наши» иконы сами чудесным образом находят нас. В свое время в одной из паломнических поездок мне подарили маленькую иконку Божией Матери Иверской. А через несколько дней мне было нужно по важному делу ехать в Москву, причем дело это было не только важным, но и… опасным, что ли. Необходимо было получить очень крупную сумму денег наличными и привезти их в Петербург. Деньги были чужими, и бродить с ними целый день по Москве (поезд в Питер отходил только вечером), потом ехать в переполненном поезде, честно говоря, было страшновато.
Отправляясь в Москву, я совершенно машинально взяла подаренную мне иконку и положила ее в нагрудный карман куртки. Почему среди множества домашних икон я выбрала именно Иверскую? Бог весть.
Приехав в Москву и получив деньги, я пошла к ранней литургии в Даниловский монастырь, посчитав, что это – самое полезное и безопасное времяпрепровождение в чужом городе. В монастыре (а служба уже началась) я тихонько встала у ближайшей иконы – какой, как вы думаете? – правильно, Иверской Божией Матери, именно она оказалась рядом со мной, точно такой же образ, как и тот, что лежал в кармане моей куртки. И тепло мне стало от этого совпадения… совпадения ли?
А еще через какое-то время с Афона в Александро-Невскую лавру привезли чудотворную икону Божией Матери Иверской, и моя старая тетушка уговорила меня пойти в лавру. Мы отстояли ночь в очереди, приложились к чудотворному образу. «Ну вот, – сказала тетушка, – теперь мне и умирать не страшно…» Через месяц она умерла (ей было уже далеко за 80). И отпевали мы ее в день празднования иконы Иверской Божией Матери…
Иконы находят нас и сопровождают по жизни, охраняя, покрывая на жизненном пути. Почему тот или иной образ вдруг становится самым дорогим, близким, любимым? И снова скажу вам: Бог весть. Есть много тайн, которые понять нам не дано. Да и надо ли?..
И все-таки следует помнить, к каким образам в какой нужде обращались наши деды и прадеды, каким иконам они молились в трудные минуты своей жизни. А уж историю этих икон, их «жизненный путь» и подавно знать необходимо.
При желании иметь детей: Косинская (Моденская), «Целительница», «Слово плоть бысть», Албазинская.
При трудных родах, о кормлении молоком: Феодоровская, «Млекопитательница», «Слово плоть бысть», Албазинская.
Моденская[4] – в селе Косино
Предание. По одному преданию, эта икона привезена из города Модены в Италии графом Борисом Петровичем Шереметевым во время его путешествия по Европе и передана им в приходскую церковь подмосковного села Косино.
По другому же преданию, этот образ пожертвован селу Косино императором Петром Великим. Когда Измайловский пруд и Яуза оказались тесны для кораблей, на которых Петр обучался морской службе, он перенес свою флотилию на озеро в Косино, где она и оставалась до перенесения на Переславское (Плещеево) озеро. Петр не один раз посещал Измайлово и Косино и в знак своего благоволения оставил косинской церкви драгоценный дар – икону Божией Матери, именуемую Моденскою.
На этой иконе Пресвятая Богородица изображена стоящею с Предвечным Младенцем на левой руке. Спаситель обращен лицом к народу; правою рукою благословляет, а левою – держит свиток.
Празднество Моденской (Косинской) иконы Божией Матери 20 июня (3 июля) и после праздника Вознесения.
Предание. В начале XII века образ находился в часовне, стоявшей недалеко от города Кидекша. Князь Псковский Георгий Всеволодович хотел перенести чудотворную икону в город, но посланные им за иконой люди никак не могли сдвинуть ее с места. И князь Георгий решил, что Пресвятой Богородице угодно «своею иконою здесь пребывать». Он основал в 1164 году на месте часовни святую обитель, которую стали называть Городецкой – по имени Городца, города Нижегородской губернии.
Во время нашествия Батыя не был пощажен и Городец. Все жители бежали, все было брошено; оставлена была в соборном храме за святым престолом и икона Богоматери. Все думали, что она погибла в пламени.
В 1239 году князь Василий Ярославич по прозвищу Квашня был на охоте в густом лесу, в одной версте от города. Неожиданно какой-то зверь пробежал мимо него, князь бросился за ним и вдруг остановился, увидев пред собою на сосне икону Богоматери. Он протянул руки, чтобы снять ее с дерева, но икона поднялась в воздух. Князь и все бывшие с ним люди преклонили колени. Икона снова явилась на дереве, но, едва князь простер руки, чтобы взять ее, икона опять поднялась в воздух. Князь поспешил в город, собрал духовенство и народ, и все с крестами и иконами отправились к указанному месту. Отслужив молебен, священники подняли икону Богоматери на руки и понесли ее в город. Навстречу – со слезами радости и молитвами – вышли жители, общая молитва сопровождала икону до Костромского храма, куда решено было поместить образ Богородицы. С тех пор существует обычай поднимать Феодоровскую икону только руками священников.
