— Осторожно! Нельзя же так стремиться к знаниям!
Я с благодарностью взглянула на своего спасителя. Он был до тошноты обычен. Коротко стриженные волосы белесого цвета, безупречно аккуратный светлый костюм, насмешливы взгляд холодных светло-зеленых глаз.
— Спасибо, что спасли, — пролепетала я смущенно и слегка виновато. Незнакомец придирчиво осмотрел меня с головы до пят, остановившись чуть дольше на моем пупке, и спросил.
— Откуда вы, прелестное создание?
1903
— Откуда вы, прелестное создание? — спросил меня черноволосый незнакомец, все еще держа в объятиях. Его карие глаза смотрели насмешливо и внимательно. Едва сев на пароход, отплывающий в Афины, я уже попала в историю. В поисках своей каюты, непривычная к трапам, я поскользнулась и упала бы, если бы меня не подхватил высокий мужчина. Мне никогда особенно не нравились мужчины такого типа, но этот господин привлек мое внимание. Я постаралась представить картину, которую он увидел: неловкое рыжеволосое кудрявое чудо с огромными бирюзовыми глазами и очаровательными ямочками на двух щеках…
Незнакомец был высок, прекрасно сложен, и мелькало что-то загадочное в его карих глазах. Высокие скулы, открытый лоб, резко очерченные губы, которые обещали страстные поцелуи и… Тут я испуганно прервала свои разгулявшиеся фантазии, осторожно вырвалась из его объятий и, пробормотав «спасибо», умчалась в свою каюту, тут же закрыв дверь на ключ. Сердце бешено колотилось, но не из-за того, что мне удалось избежать падения, а из-за странного чувства сильнейшего притяжения к этому мужчине, которого я видела всего лишь несколько секунд. Я нервно ходила по каюте, пытаясь привести себя в порядок и решить, что делать. Несмотря на свое замужество, я совершенно не знала, как вести себя с мужчиной, и я подумала, сколь многому мне придется учиться.
2003
«Сколь многому мне придется еще учиться», — прошептала я себе, поднявшись в номер. Растерявшись от вопроса незнакомца, я машинально ответила: «Из Санкт—Петербурга». Но краткий разговор окончился, не начавшись, меня окружили знакомые и сочувствующие. Поздоровавшись и пообнимавшись со всеми, кого знала, я как-то потеряла незнакомца из виду. Наконец-то получив ключ от комнаты и проследив, чтобы мой огромный чемодан был доставлен, я перевела дух. Через полчаса начиналась первая лекция, а после нее ужин. Приведя себя и порядок, я спустилась в учебный зал. Преподаватель, удивленно взглянув на меня, осторожно поинтересовался, туда ли я попала.
«Может, в Швеции на занятия не приходят столь роскошно одетыми», — подумала я, но времени переодеваться явно не было. И тут я ощутила, что чувствует белая ворона и в прямом, и в переносном смысле, но, с другой стороны, успокаивала я себя, ее все замечают и запоминают. К сожалению, того, чье внимание я бы хотела привлечь, среди слушателей не оказалось. «Наверное, он просто приехал в „Балтиец" отдыхать», — разочарованно подумала я и увлеклась лекцией по макроэкономике, почти забыв про случай в фойе.
Все еще обсуждая тему лекции, мы с моей новой знакомой Мариной пошли на ужин.
— Как лекция? — Услышав знакомый голос, я вздрогнула от неожиданности.
— Интересно! — ответила я, обернувшись и вновь встретившись со взглядом зеленых глаз.
— Жаль, что я пропустил, пришлось решать некоторые вопросы! — с сожалением произнес незнакомец. — Да, меня зовут Матвей. Матвей Винер! («Безумное сочетание абсолютно русского имени и американской фамилии», — подумала я.) А вас? Вы так быстро исчезли, что мы даже не успели познакомиться.
1903
— Вы так быстро исчезли, что мы даже не успели познакомиться! — услышала я чьи-то слова. Спустившись на ужин, я оказалась за одним столиком с пожилой французской парой. Быстро поев и сославшись на усталость, они ушли, оставив меня одну. И, уже доедая десерт, я почувствовала, как кто-то ко мне подошел. Подняв глаза, я увидела моего темноволосого спасителя.
— Вы позволите составить вам компанию? — вежливо обратился он ко мне.
— Да, конечно, — ответила я.
— Рад видеть вас целой и невредимой!
— Только благодаря вашим героическим усилиям!
— Да, придется потребовать медаль «За спасение очаровательных созданий».
— Хорошо, я нарисую, — рассмеялась я. — Только на чье имя?
— Разрешите представиться! Меня зовут Марк Гольбер — военный врач из Петербурга.
— Неужели? — обрадовалась я. — А я собираюсь навестить свою тетушку после поездки в Грецию. Она живет в Санкт — Петербурге.
— Что же, тогда у нас найдется много тем для разговора, — загадочно улыбнувшись, сказал Марк. — Но вы еще так и не назвали свое имя.
— Варвара Васильевна Ренар, — сухо ответила я.
— Боже, как официально! — рассмеялся Марк.
И я опять почувствовала, что попадаю в поле сильнейшего притяжения. При всей его внешней сдержанности, внутри, казалось, полыхал огонь, и подумалось, что если я сейчас же не сбегу, то, пожалуй, потеряю остатки здравого смысла.
— Извините, мне надо идти! — попрощалась я с Марком. — Думаю, мы еще увидимся!
— Да, я надеюсь, что смогу вас найти! — также улыбаясь зовущей улыбкой, попрощался Марк со мной. «Интересно, — подумала я, — а что он действительно ищет в женщине?»
2003
— И что они все в ней нашли? — спрашивала Маринка у нас, когда мы провожали глазами Катю, идущую гулять с очередным поклонником в перерыве между лекциями. За несколько дней мы все успели перезнакомиться и подружиться. Но, может, мужчины нашего курса и «грызли гранит науки», девушки же больше анализировали мужчин и меру своего успеха, чем всевозможные кейсы. Меня пока никто не привлек, точнее, было много интересных кандидатов, и я флиртовала со всеми, не выделяя кого-то особо. Пока все только присматривались друг к другу. С Матвеем тоже пока отношения были чисто дружескими. И вот, стоя на мартовском солнышке, мы обсуждали, чем Катя привлекает мужчин и почему мы, такие красивые, умные и свободные, стоим в женском коллективе.
Обсудив, что поучиться секретам соблазнения более полезно для жизни, чем изучать стратегию и SWOT-анализ, мы пошли все же слушать лекцию по SWOT-анализу. Но для меня мир словно остановился, мои мысли вернулись к дневнику прабабушки, и я решила, что, может, те законы, которые работали 100 лет назад, вечны и стоит попробовать применить тайные знания прабабушки в современной жизни. Мне предстояло открыть для себя много интересного.
1903
Мне предстояло открыть для себя много интересного. Шум волн рассказывал вечную сказку приключений, а легкий ветер играл на мачте стаккато нетерпения. То же нетерпение было и во мне.
Хотя мы мило болтали, Марк оставался неизменно вежлив и предупредителен.
Прикосновения Марка напоминали некий ритуал, а может, это и был неизвестный мне ритуал. Каждое утро после завтрака мы выходили на палубу, он нежно укутывал пледом мои плечи и, словно невзначай, проводил горячей рукой по задней поверхности моей открытой шейки. Волосы были убраны наверх, как того требовала мода, и я чувствовала, как он любовался этим участком нежной кожи. Я замирала и ждала продолжения, но звучала неизменная фраза: «Доброе утро, вы свежи, как свеж воздух моря, и я тону в ваших бирюзовых и загадочных глазах». Затем он приносил кофе и мы начинали неспешную беседу о медицине, политике, России и Франции.
Услышав эту фразу в третий раз, я внутренне взбесилась и решила, что он ее нашел в каком-то самоучителе по соблазнению таких дурочек, как я, и просто заучил. Но на четвертый день мне уже стало чего-то не хватать без этих слов, на пятый день я уже жаждала их услышать и ощутить жар его прикосновения к своей шее. И я решила, что ритуалы не так уж бесполезны. Но продолжения не следовало, Марк все еще не пытался соблазнить меня. То ли я была не в его вкусе, то ли он ждал особого момента, то ли происходило что-то мне неведомое.
2003
Неведомое происходило и в моей жизни. Я поняла, что влюбилась. Всеобщий флирт бизнес-школы не миновал и меня. И хотя блондины никогда не являлись мужчинами моей мечты, нежная забота Матвея, даже в мелочах, тронула мое сердечко. Я гадала, заботится он так трепетно только обо мне или обо всех женщинах.
Но вот закончился модуль, закончились кофе по утрам и его неизменное «Доброе утро, дорогая». Что, конечно, не было так цветисто и изысканно, как у моей прабабушки, но повторялась неизменно все пять дней, пока мы учились.
Я поняла, что все-таки влюбилась, только в последний день. Я умудрилась простыть и, проснувшись утром, почувствовала, что ни то что идти на лекцию, я даже встать не могу. Маринка, постучав в дверь, спросила, иду ли я на завтрак, и, услышав мой больной голос, пообещала чего-нибудь примести. И каково же было мое удивление, когда вместо Марины пришел Матвей, неся чай, мед, аспирин и апельсины. Была его забота проявлением вежливости или проявлением интереса, решить я пока не могла, но то, что он не предпринял никаких попыток даже поцеловать меня, начинало тревожить.
