Когда Будда стал просветленным, первый вопрос, который ему задали, гласил: «Чего ты достиг?» Он засмеялся. Он сказал: «Ничего. Я не достиг ничего; напротив, я многое потерял».
Естественно, вопрошающий был сбит с толку. Он сказал: «Мы всегда слышали, что стать Буддой — это значит достичь совершенного, предельного, вечного, а ты говоришь, что ты не только ничего не достиг, но и многое потерял. Что ты имеешь в виду?»
Будда ответил: «Именно то, что я сказал. Я потерял свое то, я потерял свое знание, я потерял свое неведение. Я перестал быть человеком, я потерял свое тело, свой ум, свое сердце. Я потерял тысячи вещей и ни одной не приобрел — потому что все, что я приобрел, уже было моим, это моя природа. Неестественное было утрачено, а естественное расцвело. Это вообще не достижение. Думать в терминах достижения — значит оставаться во сне».
Бодхидхарма совершенно прав: «Он просто видит сон и ты тоже».
Запомните эти слова Бодхидхармы, позвольте им отзвучать в своем существе, потому что вы будете грезить все эти вещи множество раз.
Многие люди продолжают писать мне: «Бхагаван, со мною случилось то-то. Является ли это первым сатори, или вторым или третьим? Я имел переживание великого света. Скоро ли я достигну состояния Будды?»
Каждый день люди задают такие вопросы.
Запомните слова Бодхидхармы. В следующий раз, когда у вас возникнет такой вопрос и вы начнете писать мне письмо, не посылайте мне его, а просто напишите вверху вашего письма
«Я вижу сон».
Первый вопрос: Бхагаван, кто такой поэт? Что такое поэзия?
Девапрем
Существует три способа смотреть на реальность: видеть ее, ощущать ее, быть ею. Первый способ — наука, второй — искусство, третий— религия.
Наука смотрит на вселенную объективно. Она смотрит на вселенную так, как будто ты находишься где-то там, вовне. Поэтому наука приходит к выводу, что существует только материя и больше ничего. Самый метод науки ограничивает ее; это большое ограничение. Если вы смотрите объективно, то вы сможете уловить только объективную сторону существования, т. е. материю. Материя — это объективная сторона существования.
Слово «объект» очень значительно; оно означает то, что препятствует вам, то, что создает вам помеху. (Примеч. перев.: здесь игра слов — англ, an object «объект, предмет, вещь», to object «препятствовать, возражать, протестовать»). Все, что препятствует вашему видению, является объектом. Поэтому наука становится антагонистичной миру, она начинает пытаться завоевать его, потому что объект является врагом и должен быть побежден. Именно благодаря научному подходу человек стал так отчужден от природы. И теперь он чувствует себя таким изолированным и одиноким, что кажется, будто самоубийство — единственный способ избавиться от жалкого положения, в которое он попал из-за этой изоляции.
Второй подход, второй способ — это путь искусства, эстетики, поэзии. Это субъективный подход к существованию. Искусство занимается не тем, что находится где-то там, а тем, что здесь, внутри вас. Оно интересуется не цветком розы самим по себе, а тем, какое он вызывает в вас ощущение. Что происходит в вашем внутреннем мире, когда вы видите цветок розы? Когда вы смотрите на восход солнца, как он отражается в вашем существе? Когда издалека доносится зов кукушки, как он отдается в глубине вашего существа?
Искусство имеет дело с вашим откликом: не с тем, что там, а с тем, что внутри вас. Искусство ближе к дому, чем наука — хотя оно еще не дома, но на пути к нему. Оно занимает среднее положение между наукой и религией. Искусство дает вам больше свободы, чем наука. Поэт имеет больше свободы, чем математик, музыкант имеет больше свободы, чем физик. Ученый испытывает препятствия со стороны своих объектов. Ученый не может выйти за пределы материи и материя ограничивает его мир. А поэт может воспарить, может пойти дальше, может сотворить свои собственные миры.
Наука открывает, а искусство творит. Наука может только открыть то, что уже есть. Искусство творит, поэтому искусство приближает вас к творцу.
Когда я говорю о поэзии, я имею в виду сущность искусства. Поэзия — это сущность искусства. Скульптор творит поэзию в камне, музыкант творит поэзию в звуке, художник творит поэзию в цвете на холсте. Все они являются поэтами. Используемые ими средства различаются, способы выражения различны, но в основе их подхода лежит не арифметика, а поэзия.
Поскольку наука стала доминировать, то искусство исчезло. Оно больше не процветает, оно не такое живое, каким было в прошлом. Наука надо всем взяла верх. Поэтому в мире ощущается большая нудность, потому что если вы не творите, то вам неизбежно будет нудно.
Только творческая личность знает, как избавиться от нудности; творческая личность вообще не знает нудности. Она потрясена, очарована, она постоянно находится в состоянии приключения. И незначительные вещи вызывают у нее состояние большого экстаза. Стоит ей увидеть бабочку — и в ее существе начинается сложный процесс. Достаточно ей увидеть малый цветок — и в ее сердце распускается весна. Поэт созерцает безмолвное озеро, в котором отражаются звезды — и сам становится безмолвным озером и начинает отражать миллионы звезд.
Наука — коренная причина появления нудности в мире. Сначала она создает изоляцию: человек перестает быть частью природы, он стоит вне нее — он становится просто наблюдателем, зрителем и перестает быть участником. А если вы не принимаете участия в празднике, если вы не принимаете участия в танце, то вам неизбежно делается нудно. Изолируясь от существования, занимая по отношению к нему антагонистическую позицию, пытаясь завоевать его — вы просто-напросто убиваете себя. И вам становится скучно, нудно. Жизнь теряет смысл, она утрачивает значение, производит впечатление набора вещей без всякого значения, кажется случайным событием, не имеющим никакой внутренней ценности. Да, в свете науки вещи имеют рыночную цену, но утрачивают свою ценность.
С точки зрения поэзии вещи являются ценными, они не имеют никакой рыночной цены. Как вы можете оценить красивый цветок розы? Это невозможно. Его красота неизмерима; невозможно определить его цену. Да, он имеет ценность… И запомните, ценность — это не цена, ценность — это ваша оценка. Роза, звезда, луна и солнце не являются рыночными предметами. Вы не можете продать их, вы не можете купить их. Вы можете наслаждаться ими, но не можете владеть ими.
Цена означает, что вы можете владеть вещью, можете купить и продать ее; она является товаром. Ценность означает, что она не является товаром; она является переживанием, она является феноменом любви.
Наука опирается на логику, поэзия — на любовь. Поэзия — это любовный подход к существованию. Наука — это что-то вроде изнасилования; поэзия — это любовный акт. Да, при изнасиловании вы тоже осуществляете такой же акт проникновения, как во время любви, но в этом случае существует огромное расстояние; пропасть не перейдена. Вы можете изнасиловать женщину, она может даже стать беременной, однако, это не означает, что вы познаете тайну женщины. Вы не познаете радость любви. И если насилие становится стилем всей вашей жизни, то вы будете упускать нечто потрясающе ценное. Ваша жизнь будет пустой, полой.
Поэзия — это любовный акт с существованием. Существование нужно увещевать, соблазнять; не завоевывать, а любить. А любовь никогда не пытается завоевывать; напротив, любовь есть сдача. Поэт ближе к дому, потому что он начинает сдаваться, он начинает любить, он начинает жить субъективно. Он начинает жить из центра. Ученый живет из периферии.
Я глубоко чту поэзию и людей, имеющих дар поэтического видения, поэтов всех видов; музыкантов, скульпторов, художников, певцов, танцоров, актеров. Всякий человек, являющийся творческим в любом отношении, является поэтом. Поэзия — сущность всего искусства. Однако необходимо сделать еще один шаг.
Религия является трансцендентной. Она не объективна и не субъективна, потому что то и другое—половинки единого целого. Наука выбрала одну половину — внешнее, объективное; поэзия выбрала другую половину — субъективное, внутреннее. Однако и наука, и поэзия являются половинчатыми, а половина не может быть завершенной. Человек нуждается в целом, чтобы стать целым. Религия и есть целое. Она не объективна и не субъективна; она трансцендентна. Она выходит за пределы объективного и субъективного и включает их. Она охватывает их и тем не менее не ограничивается ни одним из них. Это наивысший взлет, возможный для человеческого сознания.
Религия разрешает все двойственности, — а двойственность субъективного и объективного является основой двойственности внутреннего и внешнего. Религия разрешает то и другое и тогда остается только один-единственный феномен. Внутреннее является внешним и внешнее—внутренним: между ними нет различия, пропасти. Внутреннее ежесекундно становится внешним, а внешнее—внутренним, как воздух, которым мы дышим. Только что он был вовне, а теперь он внутри, а затем снова вовне. Дыхание входит, выходит, входит, выходит.
