что представляется «интуитивно» корректным, оказывается совершенно неверно математически, статистически или теоретически. Может ли случится так, что концепция «бесконечности» сама по себе ошибочна, и, следовательно, любая история, на ней основанная, будет неизбежно содержать подобные странные парадоксы?
Глава 4. Природа существования и идентичности
• Существование и идентичность – весьма глубинные предметы познания. Один из них напоминает нам о бессмертной максиме Декарта: «Я мыслю, следовательно, я существую». В общем, именно этот предмет мы рассматривали в данной главе. Концепция личностной идентичности побуждает искателя выбрать и определить отправную точку мышления и путь определения себя.
• Мы начинаем с мысленного эксперимента под названием «Корабль Тесея». Его задача – оценить, в какой момент корабль еще является первичным кораблем, если экспериментатор последовательно удаляет его составные части, и далее, если удаленные части замещаются совершенно другими. Таким образом, мы должны сделать выбор и решить, что именно мы используем, дабы составить идентичный конструкт (свое «я»). Достаточно ли неких индивидуальных компонентов? Есть ли что-то в сути корабля, что является большим, нежели простая сумма компонентов? И что насчет нас, людей, – что делает нас индивидуальной личностью? Что, будучи удаленным из физического тела, меняет нас, и чем тогда мы становимся?
• Все и любой мысленный эксперимент в этой главе книги выбраны ради подтверждения единой линии мышления. «Болотный человек» вопрошает об оценке идентичности некоего монстра, составленного из щепок дерева, выросшего в трясине, который восстает после того, как вас постигла смерть от удара молнии. Физически этот монстр вам идентичен – вплоть до мельчайшей молекулы. Но разве это делает его вами как личностью, с вашим опытом и особенностями? Вроде бы ответ ясен – конечно, нет! Но что, если сей монстр из трясины сохраняет ваши воспоминания и опыт? Мы, образно говоря, можем увязнуть в еще более опасной трясине, если не попробуем выбраться на твердую почву, решив, что идентичность живых существ далеко не ограничивается областью физических проявлений.
• Наконец, парадокс транспортации Парфита ставит перед нами вопрос: что мы ощутим, будучи физически расщеплены на мельчайшие единицы и затем собраны каждый раз, когда приходится проходить через транспортер вроде того, с каким имеют дело герои знаменитого фантастического блокбастера «Стартрек»? Вы по-прежнему вы, хотя прежняя версия вас расщеплена на кусочки? А эта заново собранная сущность является вами просто потому, что обладает вашим опытом и воспоминаниями?
• Потратив соответствующее время на осмысление заданных вопросов, мы начинаем понимать, что проблема идентичности неразрывно связана с понятием непрерывного существования от прошлого в настоящее – некого сущего, которое пребывает в неизменности, несмотря на изменения и продвижение сквозь феномен, именуемый «время». Органы тела, душа/дух/личность суть части одного уравнения. И вопрос в данном случае не в том, какая точка зрения верна, а в том, чтобы помочь нам осмыслить последствия той или другой. Ваш образ мышления о себе имеет самые глубокие последствия, поскольку именно он в конечном итоге ограничивает и связывает все в вашей жизни.
Глава 5. Природа восприятия
• Восприятие по определению уникально и индивидуально, так как это не просто обстоятельства или декорации, которые мы разделяем с другими людьми. Восприятие – совокупный плод, сумма нашего опыта, воспоминаний, чувств, эмоций, воспитания и прочего. Такая формулировка, похоже, дает возможность с очевидностью утверждать: восприятие каждого отлично от другого. Но это лишь вершина айсберга, каковым является осмысление концепции восприятия, или того, как мы понимаем окружающий мир.
• Мы начинаем с мысленного эксперимента «Китайская комната», в котором язык, лексикон урезается до определенного ряда вводных данных и соответствующих исходных результатов. Вы сидите в комнате и тренируетесь в распознавании китайских иероглифов, которые вам демонстрируются, а затем выдаете соответствующую реакцию. Во всех смыслах любой человек, который находится вне комнаты и взаимодействует с вами, получит основание предполагать, будто вы носитель китайского языка – однако вы просто нажимаете кнопочки. Так что же такое язык? Да, мы говорим о понимании, эмоциях, эмпатии; но все-таки, что происходит, когда мы воспринимаем его как калькулятор с числами и уравнениями? Что это значит – реально понимать кого-то на реальном уровне, а не просто реагировать, потому что вы должны проявлять какую-то реакцию? Возможно ли, что даже при самых благих намерениях мы всего лишь симулируем мышление, поведение, действия и эмоции?
• Восприятие может показаться абсолютно неважным компонентом в великой структуре окружающей вселенной. Это демонстрирует мысленный эксперимент Витгенштейна «Жук в коробочке». Предположим, у нас есть коробочка с неким объектом, который мы называем жуком, и у всех других людей она тоже имеется. Проблема в том, что никто не имеет возможности заглянуть в коробочки остальных, поэтому то, что означает слово «жук» для каждого, остается полнейшей загадкой. Аналогия очевидна: коробочка – это индивидуальное сознание, жук – загадочное и невыразимое содержание сего сознания, а тот факт, что коробочки других людей от нас скрыты, – идея, что мы по-настоящему никогда не получаем доступа в чужой разум. То, как мы воспринимаем такую простую вещь, как жук, и наша экстраполяция видения мира идентичны. Мы можем догадываться, делать допущения, однако глубинный опыт и восприятие абсолютным образом и постоянно закрыты от других и носят глубоко личный характер.
• А заканчиваем мы книгу ровно там, где начали – в царстве вопросов. Это демонстрирует для нас притча о радости рыб китайского философа Чжуан-цзы. Никто не способен читать в уме другого, и в притче это утверждается двояким образом. Чжуан-цзы начинает с утверждения, что ему известна радость рыб, хотя в действительности он говорит, что знает не их состояние ума, а только то, что рыбы заняты тем, чем и положено заниматься рыбам, и в этом их радость. Проще некуда. Чжуан-цзы знает радость рыб, потому что рыбы заняты своим делом, а сам он это наблюдает. Однако Хуэй-цзы указывает на то, что Чжуан-цзы не рыба; так откуда же ему знать, что приносит рыбам радость? Ведь и они двое не могут знать, что знает или не знает другой. Если Чжуан-цзы не может знать радость рыб, потому что он не рыба, значит, следуя той же логике, Хуэй-цзы не может знать, что известно или не известно его собеседнику. Если первая посылка корректна, значит, данный вывод следует из нее логически. Ведь, в конце концов, возможно, все это сон, а мы – просто бабочки, пробуждающиеся ото сна в разгар весны.
