После того как нас отняли от груди, остается один-единственный продукт, однозначно развивающий наши когнитивные способности, – кофе. И дело не только в том, что кофеин является мощным стимулятором; исследование, опубликованное в журнале Neuropharmacology в январе 2013 года, однозначно выявило, что кофеин улучшает рабочую память мужчин среднего возраста независимо от своего стимулирующего воздействия{86}. Кроме того, оказалось, полезен не только кофеин; еще одно исследование, опубликованное в том же месяце в журнале Age, продемонстрировало, что рабочая память пожилых крыс, которым давали кофе, улучшилась намного заметнее, чем память грызунов, которых кормили одним кофеином{87}. И эффект от употребления кофе сохраняется намного дольше, чем та пара часов, в течение которых мы обычно ощущаем его бодрящее воздействие; исследование, обнародованное в 2012 году в журнале Journal of Alzheimer’s Disease, установило, что люди старше 65, уровень кофеина в крови которых указывает на то, что они регулярно пьют кофе, реже рискуют в течение последующих двух-четырех лет регрессировать от умеренного когнитивного расстройства до полномасштабного слабоумия{88}. Данное исследование, пришли к выводу ученые, является первым прямым доказательством того, что потребление кофеина или кофе напрямую связано со снижением риска деменции или с задержкой начала этого заболевания, особенно у людей, уже страдающих умеренными когнитивными нарушениями.
Кстати, на то, что я привожу тут эти данные, ни в коей мере не повлиял большущий стакан кофе, из которого я прихлебываю прямо сейчас, когда печатаю на своем ноутбуке, сидя в ресторане McDonald’s на 42-й улице в Манхэттене, куда я временно сбежал из Публичной библиотеки Нью-Йорка.
Но, как бы мы с вами ни увлекались вопросами правильного питания и его влияния на наше здоровье, нет никаких научных доказательств (кроме тех, что касаются кофе и материнского молока) – по крайней мере, на данный момент, – которые однозначно подтверждали бы, что то или иное вмешательство в диету как-то сказывается на наших интеллектуальных способностях. Если, конечно, не считать рыбьего жира для беременных женщин, который, судя по всему, вреден для развития плода и младенца.
Ну, идем дальше. А как насчет двуязычия: можно ли повысить подвижный интеллект посредством изучения второго языка? Исследование, проведенное в 2010 году в Клинике памяти в Монреале, многие жители которого с раннего детства говорят на французском и английском, показало, что двуязычные с рождения люди подвержены болезни Альцгеймера в любом конкретном возрасте в той же мере, как и люди, говорящие только на одном языке{89}. А вот иммигранты, прибывшие в Канаду и говорящие только на родном языке, а затем вынужденные учить французский или английский, как правило, заболевают этой страшной болезнью почти на пять лет позже. Еще ряд исследований позволяет сделать аналогичный вывод: изучение второго языка в достаточной мере, чтобы носителя можно было считать двуязычным, судя по всему, действительно способно отсрочить наступление болезни Альцгеймера.
Это, конечно, замечательно. Впрочем, надо сказать, в общем и целом ученые связывают с отсрочкой возраста, в котором у человека может развиться деменция, абсолютно все формы обучения. А что насчет фактического увеличения объема интеллекта, являющегося темой этой книги и целью, с которой я формирую свою тренинговую программу? Тут факты в лучшем случае выглядят неоднозначно. Скажем, в отчете, опубликованном в 2009 году, итальянские исследователи отмечают, что семимесячные младенцы, воспитывавшиеся в двуязычных семьях, лучше реагировали на компьютерный тест на внимание, чем дети, в семье которых говорили только на одном языке{90}. И ряд исследований, проведенных психологом Эллен Бялисток из Йоркского университета в Торонто, выявил преимущества по некоторым, хоть и не всем, критериям когнитивного контроля у маленьких двуязычных детей по сравнению с говорящими только на одном языке{91}. Тем не менее одно из крупнейших исследований в этой области, в котором участвовало 266 молодых людей в возрасте от 17 до 21 года, привело к довольно обескураживающему выводу. Оно показало, что двуязычность не обеспечивает молодым людям никаких преимуществ в когнитивных механизмах обработки информации, а владение тремя языками не усиливает, а, напротив, ослабляет когнитивный контроль{92}.
Учитывая, что свидетельства в пользу двуязычия настолько запутанны и неоднозначны и что для того, чтобы стать по-настоящему двуязычным человеком, недостаточно пару лет изучать в средней школе французский либо испанский – для такого потребуются годы, – вряд ли справедливо относить этот метод к той же категории, как занятие в течение четырех недель на тренажере для мозга N-back. Я рад, что немного учил испанский в седьмом и восьмом классах; он мне очень пригодился, когда я в 1983 году ездил в Центральную Америку. И я рад, что месяц посещал курсы итальянского; это помогло, когда я ездил в гости к итальянским кузенам в 1985 году. Но в список инструментов, которые позволили бы мне сделаться умнее, я изучение второго языка включать не стал.
Итак, эффективность каких же классических методов максимизации интеллектуальных возможностей на сегодня подтверждена научными исследованиями? Таковых я нашел три.
Ни одно клише в мире не может похвастаться такой этимологией, как фраза «В здоровом теле здоровый дух». Этот фрагмент цитаты из произведения древнеримского поэта Ювенала широко известен вот уже на протяжении двух тысяч лет. Суть его заключается в том, что две части человека – дух и тело – идут рука об руку друг с другом; если нет одного, не будет и другого. Но так ли это в буквальном смысле? Действительно ли физические упражнения могут сделать человека умнее – настолько, что врачам следовало бы прописывать физкультуру и человеку с риском развития болезни Альцгеймера, и средних лет профессионалу, который хочет вернуть былую сообразительность, и ребенку, у которого проблемы с учебой?
В современном обществе на этот счет бытует два довольно противоречивых стереотипа. С одной стороны, мы сегодня склонны ассоциировать фитнес с интеллектом. Нам нравится, когда руководители наших компаний и наши политики аккуратны и подтянуты; Крис Кристи, губернатор моего прекрасного штата Нью-Джерси, так устал рассказывать людям о причинах своего ожирения, что в начале 2013 года лег под нож хирурга и сделал шунтирование желудка. С другой же стороны, никто из нас не ожидает, что хоккеист или штангист победит в любом интеллектуальном состязании. Мускулы и мозги далеко не всегда идут в паре. Здоровяки Арнольд Шварценеггер и Сильвестр Сталлоне добились наибольших успехов в Голливуде, изображая не слишком умных головорезов.
И все же эксперименты, проведенные в период с 1960-х по 1970-е годы, однозначно подтвердили, что физические упражнения позитивно влияют на умственную работоспособность человека. Классическое исследование 1975 года, например, выявило, что пожилые люди, играющие в теннис или бадминтон, как правило, проходят простые когнитивные тесты со значительно лучшими результатами, нежели их неспортивные сверстники{93}. В 1980-е годы вообще проводилось огромное множество исследований, в основном с участием пожилых людей, но их результаты преимущественно оставались на уровне предположений – до тех пор, пока двое из самых уважаемых на сегодняшний день когнитивных психологов не занялись доскональным изучением эффекта от плавания.
Непосредственно эксперимент провел Гарольд Хокинс, психолог, которого я цитировал в главе 1 и который в настоящее время руководит программой Управления перспективных исследовательских проектов ВМС США. Он изучает эффективность когнитивных тренингов в надежде развить с их помощью интеллектуальные способности американских военнослужащих. Среди доброго десятка команд исследователей, которые он в настоящее время финансирует, есть и наши старые знакомые – Джегги и Бушкюль. До прихода в Управление Хокинс работал в Орегонском университете по гранту Национального института по проблемам старения, тогда он и провел свой эксперимент.
«Однажды я беседовал с Гарольдом, и он сказал мне: “Арт, я собрал эти данные с год назад и пока еще ничего с ними не сделал. Хотите взглянуть?”».
Артур Крамер, профессор психологии из Иллинойсского университета в Урбане-Шампейне, в 2010 году занял пост директора Института современных наук и технологии Бекмана при этом университете. Однако двадцатью годами ранее он был начинающим и очень перспективным когнитивным нейробиологом, который прежде никогда не занимался изучением роли физических упражнений в развитии мозга. Тогда-то и состоялся тот судьбоносный для Арта разговор с Гарольдом Хокинсом, о котором он вспоминает.
