Ученику следует провести годы рядом с мастером. Это очень трудно без доверия, потому что кто знает, мастер этот человек или нет? Кто знает, достиг он чего-то или нет? Как об этом судить? Но если в вас есть доверие, постепенно возникает внутренняя близость с мастером — внутренняя близость, подобная той, которая иногда возникает между влюбленными. Однако между влюбленными такая близость возникает очень редко, потому что влюбленные ни в чем не уступают друг другу. Они только говорят — они говорят, что уступают, но сами никогда не уступают. На самом деле, уступка оказывается лишь способом манипуляции, уступка может быть просто обманом. Борьба между влюбленными не прекращается.
Очень редко, но иногда это случается: если двое влюбленных действительно любят, между ними возникает подобная близость. Каким-то образом они становятся одним целым. Возникает мост. Их тела остаются раздельными, но язычки пламени внутри их тел, сближаясь, вдруг становятся единым огнем. В любви такое бывает редко, да и то лишь на время — язычки пламени разъединяются, снова сближаются и снова разъединяются. И так без конца. Но если такая близость возникает между учеником и мастером, сближение становится все глубже и глубже, и, наконец, наступает момент, когда существуют два тела, но в глубине этих тел больше нет никакого разделения. Огонь перекинулся и слился в одно пламя.
Учиться у мастера — значит учиться быть вместе с ним. Учиться у мастера — значит учиться тому, как не оставаться в самом себе.
Религиозное учение абсолютно отличается от всех других учений, от всех других дисциплин. Изучая другие дисциплины, вы остаетесь прежними. Вы просто начинаете накапливать информацию. Если вы хотите изучить географию, вы идете к учителю и изучаете ее. В вас ничего не меняется, только информации становится больше. Вы становитесь все более и более знающими, но ваше бытие, качество бытия, состояние бытия остается прежним.
Когда вы приходите, чтобы постигать религию, истину, все по-другому: информации не становится больше, вы не узнаете ничего нового, но бытие растет внутри вас. Не знаний становится больше, а вас становится больше. Не память становится более тренированной, нет — просто ваше бытие, само ваше бытие становится все более спокойным и молчаливым, блаженным.
Религия — это познание бытия. Все остальные науки — лишь средства для развития памяти. Все остальные дисциплины дают вам знание. Религия дает познание, а не знание — познание, способность видеть, потрясающую энергию бытия. Эту разницу надо понять, тогда вы сможете понять этот краткий, но многозначительный диалог:
Один человек пришел к Либнани, суфийскому учителю, и между ними произошел такой разговор:
Человек: Я хочу знать. Ты научишь меня?
Этот человек говорит о своем желании. Желание необходимо, но его недостаточно. Вы можете желать, но это не значит, что вы готовы. Ваше желание может быть просто мечтой, ваше желание может проистекать из неверных побуждений, ваше желание может не иметь под собой никакого основания, оно может оказаться бессильным. Ваше желание может оказаться желанием попрошайки — а истина не открывается попрошайкам. Ваше желание может быть просто ребячеством. Совершенно случайно вы вдруг пришли к мысли, что вам необходима истина, что вам надо познать Бога.
Желание ничего не стоит, если оно не превратилось в жгучую потребность — то, что Шри Ауробиндо называл абхепсой. Абхепса означает такую интенсивную жгучую потребность, что вы полностью поглощены ею. Кроме нее ничего не остается. Вожделеет не отдельная ваша часть, вожделеете вы весь целиком, без остатка. Эта страсть становится вашим бытием. Тогда это абхепса. Тотальное желание, ради которого можно все отдать.
Обычное желание — лишь рябь на поверхности ума. Вы идете по улице, и мимо вас проезжает прекрасный роллс-ройс: в голове появляется желание обладать таким же роллс-ройсом. Вы видите красивую женщину — возникает желание. Такое желание — лишь рябь на поверхности, а истина не открывается тем, кто идет к ней так вяло. Истине нужны вы целиком.
Истина похожа на женщину: ей нужно полное обладание. Истина не станет терпеть соперников, она ревнива. Если у вас сотни желаний, и одно из них — желание истины, тогда вы не готовы встретиться с истиной. Когда сотни желаний исчезнут и останется только одно желание истины, когда все желания сольются в одно, тогда это абхепса.
Это становится жгучей потребностью, тотальной потребностью — все ваше существо охвачено пламенем, горит — вы готовы рискнуть всем на свете ради него.
Человек сказал: я хочу знать.
Узнать невозможно, если вы просто хотите. Каждый день ко мне приходят люди, которые говорят со мной о Боге, о медитации, о всяком таком, и если я сразу не отвечаю им на их вопросы, если я продолжаю говорить о чем-то другом, через несколько секунд они уже забывают, что пришли ко мне с вопросом о Боге. Это было обычное желание, прихоть ума, без всяких корней. Но если вы испытываете жажду и придете ко мне, чтобы попросить воды, а я начну говорить о чем-то другом, это не утолит вашей жажды — наоборот, чем больше я буду говорить о другом, тем сильнее будет ваша жажда. Едва я начну говорить, вы перебьете меня: «Дайте мне стакан воды, меня мучает жажда». Если я продолжу говорить, ваша жажда будет усиливаться. Едва я остановлюсь, вы скажете: «Я умираю! Дайте мне стакан воды!»
Но вы приходите и начинаете говорить о Боге, вы говорите, что вам нужно познать Бога, а я спрашиваю, как ваше здоровье и как ваша жена, как дети, — и вы тут же забываете о Боге. Вы остаетесь со мной еще на час и больше не вспоминаете о Боге.
Это была не жажда, а случайное желание, забредшее в вашу голову, желание без корней. Просто рябь на поверхности после легкого ветерка. Вы гуляли, и по дороге вам повстречался саньясин. Он был в оранжевой одежде — и вот вам в голову пришла мысль, что неплохо бы узнать, что такое саньяса. Вы никогда прежде не думали об этом, не мечтали об этом, это никогда не было жгучим желанием — просто вы увидели саньясина, и его оранжевая одежда заронила в вас новое желание. Ветерок пролетел, а рябь осталась, и вам вдруг тоже захотелось приобщиться к этим люди в оранжевой одежде.
Что такое медитация? Вы приходите ко мне и спрашиваете о медитации. Но вы имеете в виду что-то другое. Вы спрашиваете о ней, но думаете о другом. Вы думаете о медитации так, как будто я могу вручить ее вам, чтобы вы отнесли ее домой, как любую другую вещь, купленную на рынке.
Медитация требует долгой подготовки. Медитация полностью изменит вас.
Однажды ко мне пришла женщина — она принадлежит к одной из богатейших семей Индии — и сказала, что хочет медитировать, но ей надо знать, не будет ли в ее жизни осложнений, если она начнет медитировать?
Я спросил: «О каких осложнениях вы говорите?»
Она рассказала, что у нее есть муж, дети, большая семья. Если она будет медитировать, не приведет ли это к размолвкам? Ведь ее муж совсем не интересуется медитацией. И не только не интересуется, он категорически против этого. «Я пришла к вам тайком. Я бы могла тайно медитировать, но мне нужна уверенность, что моя семейная жизнь ничуть не пострадает».
С ней была другая женщина. Она сказала: «О чем ты говоришь… Ведь медитация сделает тебя лучше! Ты станешь более спокойной, умиротворенной — как это может осложнить твою семейную жизнь? Твоя жизнь станет лучше!»
Я слушал. Тогда первая женщина сказала: «Да, если это так, я готова».
Я сказал ей: «Все будет не так, и не важно, лучше вы станете или хуже: вы изменитесь, и ваши отношения окажутся под угрозой».
Я не один раз наблюдал, что, если вы становитесь хуже, это не так губительно сказывается на отношениях, чем в том случае, когда вы становитесь лучше, — потому что когда вы становитесь лучше, другое эго страдает гораздо больше.
Если муж начинает медитировать, эго жены страдает больше — ведь муж опередил ее, и он удаляется от нее. Он стал более молчаливым, и когда его жена злится, он может не реагировать — но ее злость от этого только растет. Жена думает: «Что он о себе возомнил? Что он святой?»
Она постарается стянуть вас вниз, туда, где вы были раньше. Ваш гнев ей знаком, но молчание незнакомо, вы кажетесь ей странным. Вы совсем не похожи на ее мужа. Вы совсем чужой человек. А если вы будете расти и дальше в своих медитациях, зависимость от нее будет все уменьшаться и уменьшаться — жена почувствует, что вы оставляете ее. Это невыносимо.
Если муж станет пьяницей, тогда все в порядке, ничего страшного. Наоборот, в глубине души жена почувствует себя неплохо, потому что она будет выглядеть достойней мужа, и она сможет поучать его, читать ему проповеди и морали. Всякий раз, когда муж явится домой, она сможет указать ему на его вину, обвинить его в том, что он пьет: «Ты убиваешь меня и детей, разрушаешь семью! Что ты делаешь?» Она будет чувствовать себя хорошей, если вы плохой — это взаимосвязано. Так что пьяницу можно стерпеть. Если муж начнет ходить к проституткам, это можно стерпеть. Но если муж начинает медитировать, становится религиозным, это нестерпимо, непереносимо. Это ранит, глубоко ранит.
