В этом состоянии спокойствия вы приходите в некую сонастроенность с музыкой, окружающей вас. Внезапно вы осознаете красоту солнца. Есть миллионы людей, которые никогда не наслаждались закатом солнца, которые никогда не наслаждались восходом солнца. Они не могут себе этого позволить. Они постоянно работают и производят результат — не для себя, но для коварных общественных интересов: для тех, кто стоит у власти, для тех, кто умеет манипулировать человеческими существами.
Естественно, вас учат, что работа — это что-то потрясающее; это в их интересах. И эта обусловленность вошла так глубоко, что вы сами не знаете, почему не можете расслабиться.
Даже в праздники люди продолжают делать то или другое. Они не могут наслаждаться праздниками, просто расслабиться на пляже у моря или радоваться океану, его свежему и солёному ветру. Нет, они будут делать какую угодно глупость. Если им нечем заняться, они начнут разбирать холодильник — который прекрасно работает — или, может быть, разрушать дедушкины часы, которые шли много веков; они попытаются их усовершенствовать. Но суть в том, что они не могут сидеть в молчании; вся проблема в этом. Они должны что-то делать; они должны куда-то идти.
В каждые выходные люди спешат на оздоровительные курорты, морские пляжи, но не для того, чтобы там отдохнуть, — у них нет времени отдыхать, потому что туда едут миллионы людей. Выходные — это лучшее время, чтобы оставаться дома, потому что весь город уезжает на море. Машины стоят в пробках, бампер к бамперу… и к тому времени, как они добираются до пляжа, там уже столько людей, что они не могут найти даже небольшого участка, чтобы прилечь. Я видел фотографии морских пляжей. Далее океан, наверное, смеётся над глупостью этих людей.
На несколько минут они ложатся, но тогда им нужно мороженое и кока-кола. Они привезли с собой переносной телевизор. Каждый слушает своё радио. И вот время кончилось, потому что снова начинается марафонская гонка, чтобы попасть домой.
Во время выходных в мире происходит больше аварий, чем в остальные дни: больше людей гибнет, больше машин разбивается. Странно! И пять дней в неделю — в рабочие дни — люди надеются, с нетерпением ждут выходных. А в эти выходные дни они просто ждут, когда же снова откроются их офисы и фабрики.
Люди совершенно забыли язык расслабления. Их заставили его забыть.
Каждый ребёнок рождается с определённой внутренней способностью; ребёнка не нужно учить расслабляться. Просто понаблюдайте за ребёнком — он расслаблен, он в позволении. Но вы ему не позволяете наслаждаться этим райским состоянием. Вскоре вы сделаете его цивилизованным.
Каждый ребёнок — первобытный, нецивилизованный. Родители, учителя, все и каждый преследуют ребёнка, чтобы сделать его цивилизованным, чтобы сделать его частью общества. Никто не заботится о том, что это общество абсолютно ненормально. Было бы хорошо, если бы ребёнок оставался таким, как есть, если бы его больше не посвящали в члены общества и вашей так называемой цивилизации.
Но, движимые всеми возможными добрыми побуждениями, родители не могут оставить ребёнка в покое. Его должны научить работе, его должны научить производительности, его должны научить соревнованию. Его должны научить: «Если ты не достигнешь вершины, ты нас подведёшь».
И каждый изо всех сил бежит к вершине. Как вы можете расслабиться?
Я слышал прекрасную историю…
Когда в Индии впервые прокладывалась железная дорога, британский инженер, заведовавший работами, был изумлён тем, что каждый день видел молодого индийца, крестьянина, который приходил, ложился в тени большого дерева и наблюдал, как рабочие работают, а инженеры дают им указания. Инженеру стало интересно: этот чудак приходит каждый день. Он приносит с собой еду, обедает и отдыхает, а после этого спит в тени под деревом.
В конце концов, инженер не мог больше сдерживать любопытства, и он спросил этого крестьянина:
— Почему ты не начнёшь работать? Ты приходишь каждый день и напрасно тратишь время, лёжа под деревом и наблюдая.
— Работать? Но зачем? — спросил крестьянин.
— Чтобы заработать денег! — сказал инженер.
— Но что я буду делать с этими деньгами? — спросил крестьянин.
— Глупец, ты не знаешь, что делать с деньгами? — сказал инженер. — Когда ты заработаешь денег, ты сможешь расслабляться и радоваться!
И бедный крестьянин сказал:
— Странно, потому что я уже расслабляюсь и радуюсь! Кажется, это очень окольная дорога: тяжело работать, зарабатывать деньги, а потом расслабляться и радоваться. Но ведь именно это я уже и делаю!
Дети приходят в мир с внутренним, интуитивным качеством позволения. Они полностью расслаблены. И именно поэтому все дети красивы. Вы никогда об этом не думали? Все дети, все без исключения, обладают удивительным изяществом, живостью и красотой. И эти дети вырастут, и вся их красота и всё изящество исчезнут.
Очень трудно найти взрослого человека с таким же изяществом, с такой неё красотой, с такой же живостью. Если вы сможете найти взрослого человека, невинного и расслабленного, как ребёнок, вы нашли мудреца.
Именно так на Востоке определяли, что такое святой: это человек, снова достигший детства. Пережив все взлеты и падения жизни, в конце концов, опираясь на этот опыт, он решает, — решение приходит само собой, — что он снова должен стать таким, каким был в детстве, прежде чем придёт смерть.
Я учу вас позволению, потому что это единственное, что может сделать вас мудрецом. Не поможет никакая церковь, никакая теология, никакая религия, потому что ни одна из них не учит вас позволению. Все они воспевают работу, достоинство труда. Они говорят красивые слова, чтобы вас поработить, чтобы вас эксплуатировать. Они состоят в заговоре с паразитами общества.
Я не против работы; работа приносит определённую практическую пользу — но только практическую. Она не может стать в вашей жизни всем и вся. Абсолютно необходимо, чтобы вы обеспечивали себя пищей, одеждой, чтобы у вас был кров. Работайте, но не впадайте в наркотическую зависимость от работы. В то мгновение, как работа кончается, вы должны уметь расслабиться. И чтобы расслабиться, не нужно большой мудрости; это простое искусство. И это очень просто, потому что вы это уже знали, когда родились; это знание уже у вас было, нужно только перевести его из потенциального состояния в активное. Его нужно разбудить.
Все методы медитации — не что иное, как способы помочь вам вспомнить искусство позволения. Я говорю — вспомнить, потому что вы его уже знали. И знаете до сих пор, но это знание было подавлено обществом.
Вот простые принципы, которые нужно помнить: начинать нужно с тела. Лягте в постель — вы ложитесь в постель каждый день, не нужно делать ничего особенного, — когда вы ложитесь в постель, прежде чем придёт сон, начните с закрытыми глазами наблюдать внутреннюю энергию, начиная с ног. Двигайтесь оттуда — просто наблюдайте внутри: есть ли где-нибудь какое-нибудь напряжение?… в ногах, в бёдрах, в животе?… какое-то сокращение, какое-то сжатие? И если вы находите какое-то напряжение, просто попытайтесь его расслабить. И не покидайте этой точки, пока не почувствуете, что пришло расслабление.
Уделите внимание рукам, потому что руки — это ваш ум; они соединены с умом. Если правая рука напряжена, левое полушарие мозга тоже будет напряжённым. Если левая рука напряжена, будет напряжённым правое полушарие. Таким образом, сначала войдите в руки — это почти что ветви вашего ума — и затем постепенно дойдите до самого ума.
Когда всё тело расслабленно, ум уже расслаблен на девяносто девять процентов, потому что тело — не что иное, как продолжение ума. Тогда те десять процентов, которые составляет ум… просто наблюдайте их, и в этом наблюдении облака исчезнут. На это вам потребуется несколько дней; нужно поймать определённый момент. И когда вы придёте в расслабление, это вернёт к жизни переживание детства.
Вы никогда не замечали? Дети каждый день падают, но никогда не ударяются, ничего не ломают. Попробуйте сами; попробуйте падать так же, как падают дети.
Один психоаналитик провёл эксперимент. Он объявил в газетах: «Я предлагаю большое вознаграждение тому, кто сможет просто прийти ко мне домой, целый день провести с моим ребёнком и повторять всё, что он делает».
Откликнулся молодой человек, профессиональный борец: «Я готов; где этот ребёнок?»
Но к середине дня борец оказался на лопатках. Он сломал себе уже две кости, потому что ему приходилось делать всё, что делал ребёнок… И ребёнок так обрадовался: как это странно! И он стал прыгать больше обычного, и борцу приходилось прыгать; он взбирался на дерево, и борцу приходилось за ним следовать; он прыгал с дерева, и борцу приходилось за ним прыгать. Это продолжалось без конца. Ребёнок забыл о еде, забыл обо всём на свете; он так наслаждался мучениями борца.
