Сейшин танрен
Изучение рю и получение знаний данной традиции предполагают принятие на себя определенных обязательств, так как само изучение это не столько приобретение технических навыков, например, в рисовании или составлении букета. Само знание техники можно передать другому человеку, но обретение уровня реального владения этой техникой целиком зависит от конкретного человека, его мотивации и желания учиться, и здесь уже важно не то, насколько эффективен сам инструктаж, сколько целеустремленность и самоотверженность инструктируемого. Несмотря на иногда встречающиеся в Японии, как, впрочем, и на Западе попытки продать мастерство по сходной цене, никто не может просто отдать или продать вам искусство. Вы должны найти его сами.
Каждый раз когда вы достигаете нового уровня осознанности или понимания, вы тем самым учитесь, постигаете природу Пути. То есть, несмотря на бытующее мнение, практика будо направлена не на то, чтобы научить вас и каждого отдельного ученика побеждать противника (пистолет в этом случае намного более эффективен), да и хороший чай можно заварить гораздо быстрее, чем это делают в чадо. В практике Пути техники и методы это лишь средство для достижения сейшин танрен.
Сейшин значит «дух», а танрен — «ковка». В практике Пути дух выковывается так же, как и японский меч. Ниппон-то, меч самурая, известен во всем мире благодаря своей невероятной прочности и остроте. Меч начинает свой путь с куска железа, который впоследствии накаляют, выковывают, сворачивают и бьют, придавая ему нужную форму. Ниппон-то появляется на свет в результате многочисленного сворачивания, изгибания и ковки в раскаленной докрасна кузне. В конце он будет опущен в ледяную воду, выдержан там, закален, и готовый меч будет иметь столь прекрасную, сколь и наводящую ужас форму.
Меч самурая символизировал его дух: острый, гибкий, мощный и чистый. Принимая во внимание то доминирующее положение в японском классе воинов, которое занимали самураи, не удивительно, что дух самурая и сегодня, в двадцать первом веке, пронизывает все сферы японской культуры, искусств и Пути.
Ковка, выпестывание духа — эта идея является общей для всех форм До от чайной церемонии до каллиграфии, и конечно же в боевых искусствах и связанных с ними формах Пути, которые изначально представляли собой не духовную практику, а ремесло сословия воинов Японии. Также как создание великолепного меча требует интенсивного нагревания и мощной работы кузнеца, так и человек, изучающий Путь, должен через практику До очистить, укрепить и сделать острым свой дух; это процесс, который может показаться очень суровым и необоснованно жестким, но когда становится виден результат, все вопросы и сомнения отпадают сами собой.
Знакомые часто спрашивают меня о различных практикуемых мной формах До, просят рассказать, что представляет собой практика и к каким результатам приводит. В зависимости от конкретного человека и иногда от моего настроения я могу рассказать о моих регулярных занятиях, копировании работ моего сенсея, иногда как результат моего труда даже показываю свои работы. Они спрашивают, сколько раз мне пришлось рисовать, например, иероглиф канджи, пока я не добился желаемого результата, и приходят в полнейшее изумление, когда я отвечаю, что мои попытки насчитывают не десятки, а сотни работ. Еще больше их удивляет, что иногда на занятии я практикую только один-единственный элемент иероглифа, делая сотни и сотни повторений без перерыва.
Другие друзья интересуются, почему утром первого января после ночной вечеринки я иду в додзе. Я объясняю, что мне надо практиковать медитацию и дыхательные упражнения японской йоги с моими учениками, что подразумевает часовое неподвижное нахождение в сейдза в неотапливаемом помещении. Друзья, как японцы, так и американцы, которые не понаслышке знают, что такое сейдза, бледнеют при одной только мысли о часовой «пытке».
Иногда я упоминаю кап гейко, специальный тренинг, применяемый в самое холодное время года. Сама форма кан гейко может существенно меняться в зависимости от практикуемого искусства и конкретного учителя, но в будо является неотъемлемой частью тренировочного процесса. В практикуемом нами виде боевого искусства мы занимаемся следующим образом: отправляемся на ближайший пляж и тренируемся без перерыва в течение трех часов. Зимой на пляже достаточно холодно, но теплая одежда запрещена — только хлопчатобумажные тренировочные костюмы, похожие на те, что используют в дзюдо, и никакой обуви, все занимаются босиком. После того как мы «разогрелись», идут сотни повторений бросков и падений на песок.
«Больно?» — спрашивают друзья. Да, но только если ты обращаешь на это внимание. «Песок попадает в глаза?» Конечно, и во все другие отверстия! Но каким бы суровым ни казалось это испытание, оно все равно намного легче, чем подобная практика в снегу.
Зачем тратить так много времени на практику одного-единственного элемента иероглифа? Почему бы не поспать после новогодней вечеринки? Зачем кататься по холодному песку или, еще лучше, по снегу, чтобы научиться самозащите? После моих ответов неизбежно появляются подобные вопросы.
Однако, начав свои занятия в очень юном возрасте, я привык относиться к подобным вещам с позиции сейшин танрен. Поэтому я объясняю друзьям, что я отрабатываю единственное движение кистью не для того, чтобы в совершенстве овладеть им. Подлинное мастерство владения кистью приходит только после того, как ты обрел мастерство над собой, таким образом, совершенствуя свою каллиграфию, я тем самым совершенствую себя — если, конечно, я подхожу к практике с правильным внутренним отношением. И это справедливо для всех форм До.
Подобное мастерство над собой требует огромного числа повторений и упорнейшего труда, но дисциплина вырабатывается постепенно. При этом не забывайте, что сознание контролирует тело, а тело способно на куда большее, чем мы привыкли думать, особенно если присутствуют мотивация, и по-настоящему позитивная внутренняя установка. В До ценятся и культивируются позитивное отношение и упорство; именно на достижение подобных качеств и направлен уличный тренинг в разгар зимы. Вот что значит сейшин танрен.
И, наконец, не надо забывать о том, что всегда есть риск впасть в другую крайность. Бывало, что концепция сейшин танрен использовалась для оправдания некоторых перегибов в японских искусствах и практике Пути, начиная от чересчур рьяных учеников, до взимания непомерной платы за обучение и практически буквальной эксплуатации новичков. Опять, возвращаясь к аналогии с мечем, надо отметить, что в процессе его создания меч, безусловно, подвергается воздействию огромной температуры и мощнейшему физическому воздействию, но слишком большая температура или чрезмерное приложение силы приведет к появлению дефектов; при закалке лезвия, если мы поместим его в слишком холодную воду или продержим в воде больше, чем положено, дефектов тоже не избежать. Создание великолепного меча требует применения большой температуры и силы, но также чувствительности и осознанности, и точно так же сейшин танрен наряду с практикой и изучением Пути требует баланса и умеренности. Дух ученика нужно выковать, закалить, но не сломать.
Если Путь это средство для достижения сейшин танрен, то это лишь потому, что Путь создан не только для того, чтобы предоставить способ выполнения определенного рода деятельности, будь то составление букета или игра на флейте шакухачи. Все формы Пути с их акцентом на сейшин тарен можно считать формами шугуйо.
Термин «шугуйо» имеет почти религиозный подтекст и в приближенном переводе означает «аскетичные практики». Иногда применяемые в японской йоге длительные медитации или специальный зимний тренинг в боевых искусствах представляют собой примеры шугуйо внутри форм До. Шугуйо это важная, неотделимая часть До, и этот аспект практики может быть очень полезен для современного общества.
Благодаря нашему сегодняшнему технологическому образу жизни, стиль жизни большинства из нас существенно отличается от того, как жили наши предки. Современные чудеса техники просто потрясающи, они позволяют нам жить в комфорте и безопасности. Но в древние времена человечество жило в тесной взаимосвязи с природой и неизбежно подвергалось далеко не самым благоприятным воздействиям, и как следствие, обладало сильно развитым чувством самосохранения — людям приходилось рассчитывать и полагаться только на себя. Когда наша жизнь стала намного комфортнее, мы потеряли определенную физическую и внутреннюю силу, чувство самостоятельности и ответственности за самих себя.
Следующий пример наглядно показывает мою точку зрения по этому вопросу. Много лет назад я услышал историю о японском солдате, который в течение многих лет скрывался в лесах в удаленной части какого-то острова, затерянного в Тихом Океане. Этот человек совершенно не подозревал, что вторая мировая война давным-давно закончилась. Всех жителей близлежащих деревень он считал врагами, и каждый раз, когда его замечали, он буквально растворялся в воздухе, исчезал каким-то непонятным образом, но, в конце концов, все-таки был «пленен» и отправлен в Японию. По его возвращении он сразу же стал знаменитостью, и многие средства массовой информации спешили взять у него интервью. Во время одного из таких интервью его спросили, не сожалел ли он о потерянных годах, проведенных в джунглях, где его единственными друзьями были дикие животные. Он немало удивил всех собравшихся, сказав, что наоборот, он получил огромный опыт, вынес для себя много полезного из своего «заключения» и так много потерял по возвращении домой.
