Ты не заявил свои права на нее, я присваиваю ее какой-то частью. И ты тупо как баран на это смотришь. Хочется сказать, ты чего, бычара? Дурак? Мы нашли? Всё, спасибо, садитесь. Только начни действовать, и дурак вылезет. Где-нибудь да ошибешься. И это уже хорош — ты увидел, ты понял.
Дальше — слезы видели? До слез обидно! Значит, каждый раз, когда вы были дураком, это присутствовало. Могло присутствовать. А по жизни знаете, да каждый раз было обидно. Значит, ты можешь попробовать действовать и обязательно окажешься дураком в том или другом деле, в той или иной части своих поступков.
А можешь начать вспоминать. И эта боль от обиды там живет, потому что такие вещи мы храним в переживаниях. Эта боль не уходит до тех пор, пока ты не решишь задачу и не исправишь. И ты переживаешь эту боль заново, что значит, проживаешь ее еше раз и еще раз. Именно затем, чтобы проживать ее, она и хранится. Потому что пока она хранится, она является движителем, заставляющим тебя решать эту задачу снова. Эта боль дает силу для совершенствования разума. Значит, переживания при всей их болезненности чрезвычайно полезны. А свойство сознания хранить переживания вечно, условно вечно, то решение задачи — это благословение, которое мы с вами имеем. Вы там все болеете, и болеете от дурака, то есть от того несовершенства, которое не дало вам победить в какой-то жизненной битве. Пусть крошечной. Как сейчас.
Была битва? Дурака били. Дурака всегда бьют.
И значит, вы должны применять оба приема — ворошить, вспоминать, разглядывать, что там было и решать. Решать заново. Пока не решите. А решив, пробовать это применять, оказываться дураком заново, потому что, скорее всего совершенство еще не будет достигнуто. Опять накапливать боль, опять переживать, решать и выносить снова в действие. А другого пути-то нет. Потому что жизнь заставит то же самое делать. В сущности, мы это всего лишь ускоряем. Только так не думая об этом, пряча, вы будете это делать много жизней. А здесь можете разобраться за одну.
Как работать с переживаниями, с ворошением? Во-первых, уже рассказывалось неоднократно, во-вторых, сейчас после моей работы прочитаете об этом главу, потом проворошите своего дурака. Не забывайте, предмет сужен — дурак только в отношении семейного счастья. Только эти переживания вытаскивайте, иначе вас утащит, и вы будете не работники. Сейчас всё отсекаем — с родителями, с детьми, сейчас только — любжа, только с любимым. На этом примере научитесь. Всё остальное также будет решаться.
Если примеры видны, давайте закончим.
Давайте попробуем вытащить переживания с помощью ворошения. И это тоже не общая работа. Кто у меня ни разу не работал? Головотяжа, вылезай сюда. Ты такая у меня лошадка белая, пушистая, неведома. Я не знаю, как ты можешь работать. И я осознанно вызываю человека, в котором я не уверен, и он сам в себе не уверен, по личным знакомствам, чтобы показать, что психология — наука точная. Если вы правильно делаете тот прием, о котором договорились, то прием работает обязательно. И если он у вас впоследствии не будет работать, значит, вы что-то делаете неверно. Надо остановиться, вернуться, снова перечитать теорию и попробовать еще раз.
Теория ворошения очень проста. Надо понимать, что где-то там, в тебе есть то, что ты хочешь убрать. Если этого нет, то и нечего туда лезть. Скажи, ты как-то ощущаешь, что что-то неладно с семейным счастьем?
— Да.
— Тогда нам есть с чем работать.
Увидьте, как во всем самосовершенствовании надо иметь некое несовершенство, надо признать, что есть что-то, что надо улучшать. Значит, ты в чем-то плох. Исходно мы нашли главное, что что-то не всё ладно… Что-то можно подправить.
Ворошение — хитрая вещь. Этакая самонаводящаяся ракета. Вот если ты экстрасенс или ты практический психолог, ты про человека чего-то знаешь, чего ему надо исправить, куда-то пролезаешь, глубоко, куда бы сам он не добрался. И в сущности, насилуешь его. Ворошение работает по поверхности и само нащупает то, что нужно найти. Это поразительная вещь. Оно не будет вытаскивать что-то из глубины, то, с чем ты не справишься. Оно всегда вытащит самую поверхностную вещь и значит ту, с которой проще всего сладить. И надо всего лишь отпустить самокат и начать говорить от гамухи или помехи в жизни, которую ты хочешь найти. Просто произносить.
Но ведь вы понимаете, что произносить — это звучать. Звучать тем образом, который ты хочешь найти. Этот образ естественно связан с другими образами, которые он за собой потащит, если по-настоящему оживет. И он потащит именно те связи, которые лежат ближе всего к поверхности. Но при этом помните, что вы защитились от переживаний тем, что отодвигали их в глубь сознания, потому что они болезненны. Их лучше не видеть, их лучше спрятать, правильно? Поэтому есть защитный слой. Вы начинаете называть то, что хотите вытащить, как джина запечатанного, и первое время может не пойти. Не расстраивайтесь. Нужно позволить себе спокойно безболезненно бормотать это слово. Одного этого бормотания, как ни странно, хватит, и этот джин вылезет однажды.
Поэтому давай вспомним задачу, которую мы хотим решить. Тебе надо вспомнить дуру, которая испортила себе жизнь. Дуру в семейном счастье. Не надо ничего лишнего говорить, не надо напрягаться. Ничего вообще лишнего делать не надо при этой работе. Надо только осознать, что мы будем говорить коротко одно слово или два, которые легко говорятся, легко спрыгивают с языка. Нельзя говорить «я бы хотела найти экзестенциальную ошибку своего бытия после того, как…» надо просто: «я дура». Но при этом осознавать, что ты имеешь в виду тот узкий предмет в семейном счастье. И ты говоришь не для них, естественно, а для себя — я дура, я дура, понимая, что ищешь дуру, которая счастье испортила. Не напрягайся. Закрой глаза, никого нету. Сесть надо расслабленно, можно немножко покачиваясь. И для себя тихонечко говорить. Произноси…
— Я дура, я дура….
— Вот, ты поморщилась, значит, захотелось сказать что-то другое, значит что-то начало всплывать. Как только вы почувствовали, что «я дура, эх, и дура же я!», то надо изменить то, что вы говорите. Потому что там было «эх, и дура же я!», правда, да? И продолжаешь. Что ж я там такого сделала? Вспомнила?
— Да. Я там сказала…
— И сказала болезненно, потому что за это и получила. Мы будем решать эту задачу при всех или ты не хочешь ее выносить?
— Будем.
— Скажи, как это было сделано дурой, и как бы можно было решить эту задачу в разуме.
— Я посмотрела как-то, мне понравился незнакомый, и там я как охнула, развернулась…
— А в ответ что получила?
— Там женщины посмотрели…
И ты поняла, что так нельзя, потому что подружки подумают, что ты шлюха, готова бросаться на любого мужика, и вот так ты завлекаешь. С тех пор поняла, что завлекать нельзя, тебя накажут. А теперь вопрос — как надо было сделать? При всех показать, что ты заинтересована этим мужчиной, понравился. Очень правильное действие, детское. Ан нет, в обществе нельзя, потому что будут бить. Давай дальше вытаскивай переживание. Потому что раз за разом вспоминала этот случай и раз за разом думала, а как бы сделать, потому что там уже куча способов. Как бы надо сделать? Например, дождаться. Когда эти не видят, или подождать, когда он выйдет, выйти следом и ахнуть там. Значит, надо что-то другое — подойти спросить, где городская библиотека.
— Как-то сделать так, чтобы заметил.
— Ты не сделала, значит, знаешь, что это глупо. Ты так и не нашла решения. У нас есть учебно-наглядное пособие. Есть Кузнец, Умный друг. Иди туда.
Вот ты увидела его, ахнула. Звук не выпускает, потому что это привлечет подружек. Значит, это было неразумной частью. Давай будем умнее, кричать не будем. Давай делать тонко, как все остальные умные женщины… Значит, достаточно на него правильно поглядеть. А он, дурак, смотрит в пространство. Какой же дурак!. Что теперь делать, чтобы он тебя увидел?
Первая задача — привлечь внимание. Но вспомни — опасно-неопасно. И это любое движение на периферии зрения. Сделай любое движение, поправь резко волосы.
Оп-па! Шорох! Шорох в стороне. Взгляд непроизвольно двинется. Всё, достаточно, чтобы он тебя видел боковым зрениям. Теперь надо сделать так, чтобы они это не поняли, а еще лучше — чтобы позавидовали, как ты это умеешь делать. Правильно? Гадины! Неужели тебе не хватит одного взгляда? Тебе было достаточно одного моего взгляда, чтобы ты выползла и стала мне помогать. Да, я верю, ради того, что он предлагает, я сделаю всё, чтобы он не был дураком. Я поползу. Чтобы он не остался дурак с невыполненным делом. Значит, взгляда достаточно? Вдумайтесь, девочки. Он всё поймет. Другое дело — сработает или не сработает. Главное — дать весть. И посмотреть — дальше надо его обработать или он сделает всё сам.
