Роберт Мосс - Сновидческие традиции ирокезов. Понимание тайных желаний души

Когда я работал над этой книгой, я провел семинар в Лос-Анджелесе, на котором рассказал об убеждении Островной Женщины в том, что сновидения показывают желания души и призывают жить в согласии с предназначением души. Я почувствовал, что должен говорить через нить бусин вампума, как сделала Островная Женщина, когда впервые призвала меня.

Когда я вернулся на Восточное побережье, то открыл свою электронную почту и обнаружил сообщение от могавкской женщины, которую прежде не знал и которая жила в южной части Калифорнии. Всегда внимательно относясь к синхронизму, я был заинтригован, обнаружив, что она отправила письмо в то самое время, когда я выступал, показывая вампум, недалеко от ее дома. Она написала:

Я прочитала два ваших романа: «Хранитель огня» и «Переводчик». Я искала учителя, и теперь Островная Женщина — мой учитель. Я «летала» наяву, с тех пор как мне исполнилось семь, и мне всегда казалось, что со мной что-то не так. Когда я нашла Островную Женщину, я узнала, что для меня летать — это естественно, и эта способность, возможно, была передана мне по наследству. Моими предками были могавки, семья Брантов. Островная Женщина может быть моим предком. Я очень нуждаюсь в Островной Женщине и ее учении. Пожалуйста, верните ее. Я молюсь, чтобы она продолжала приходить в ваши сны и вы вернули ее.

Островная Женщина не только прошла сквозь завесу времени, она заставила меня снять маску литератора и представить се жизнь такой, какая она есть. Она не оставила сомнений, что хочет говорить своими словами, которые я могу перевести на английский, чтобы напомнить нашему миру суть снов и как с помощью снов мы можем вернуть Небо.

Островная Женщина призвала меня после того, как я отправился на поиски Уильяма Джонсона и нашел Глаза Богини — двойную спираль, выбитую на охранных камнях Нью-Гренджа, рядом с местом его рождения. Когда я пытался лучше понять значение и причины встреч с этой могущественной женщиной из прошлого, мне вдруг пришло в голову вот что. Возможно, есть некая связь между Островной Женщиной и Уильямом Джонсоном — ирландцем, который не стеснялся общаться с коренными жителями, несмотря на свой английский титул барона и статус наместника короля, одного из богатейших людей в американских колониях. По эта связь не была очевидной, пока я не узнал во сне наяву, увиденном как голографический фильм, что она была связана с этой женщиной — единственной, которая смогла приручить Уильяма Джонсона.

Эта женщина известна в истории под именем Молли Брант, хотя в большей части документов ее имя значится как Мэри Брант, а Джонсон называл ее Чичей, Цветком, когда они были вместе. Чича (произносится как чии-ча, не путать с южноамериканским напитком!) — это сокращенный вариант индейского имени Молли — Конвачичаенни, которое означает Они Посылают Ей Цветы. Это имя, видимо, относится к важному событию в ее жизни и, так или иначе, имеет значение для нее. По моему мнению, оно связано со сном о ее приходе в этот мир.

Я знал, когда через врата времени вступил в мир Джонсона, что Островная Женщина была матерью Молли. Слово аксота («бабушка» на языке могавков) употребляется для выражения уважения любой женщине, которая старше и мудрее; в этом смысле, бабушка необязательно должна быть намного старше и кровно связана с тем, кто ее так называет. Но я знал, что эта связь была кровной. Островная Женщина подарила жизнь девочке, могавкское имя которой означает Яркий Луг, потому что девочка родилась на цветущем лугу около Спракерс, Нью-Йорк. И Яркий Луг стала матерью Молли и ее известного брата Джозефа. Как я узнал об этом? Джонсон рассказал мне во время длинного разговора о его женщинах и детях.

Доверяйте памяти больше, нежели истории, говорят индейцы. Но профессор истории, живущий в моем левом полушарии, отказался принять это знание без документальных подтверждений. Поэтому я отправился на поиски. Я выяснил, что Джозеф Брант, брат Молли, рассказал некоторым людям, которые потом это записали, что его бабушкой была пропекая женщина с острова в озере Онтарио, пойманная военным отрядом, и что она была принята могавками. Джозеф любил похвастаться магическими способностями членов своей семьи, наследованными от нее. Эти воспоминания о Джозефе Бранте были записаны другим, тоже весьма неординарным человеком, майором Джоном Нортоном — наполовину чероки, наполовину шотландцем, принятым в племя могавков. Записки были наполнены историями Джозефа о взаимодействии живых с духами и о способностях семьи Брант в этой области.

Уже упомянутый выше профессор истории, живущий внутри меня, ворчал чуть тише и даже начал довольно мурлыкать, когда в своих путешествиях через врата времени выяснил и другие подробности о Джонсоне, Молли и Островной Женщине, которые могли быть документально подтверждены. Например, после того как я начал писать исторический роман «Хранитель огня», мне захотелось узнать, что же все-таки действительно случилось в битве у озера Джордж в 1755 году. Тогда необычная армия, состоящая из колониальных отрядов и ирокезов под командованием Джонсона и его могавкского союзника Хендрика Техаянокена, наголову разбила армию французов, которую сопровождали значительно превосходящие числом силы индейцев.

Я пролетел на крыльях Ястреба над полем сражения, в настоящее время затерянном среди национальных парков и курортных сооружений, и увидел действие, разворачивавшееся в том времени. Я заметил, что офицер, отвечающий за артиллерию Джонсона, носил шотландскую шапочку (самым мягким названием этой шапочки у могавков был термин, который можно перевести как «кусок дерьма на голове»). Когда я вернулся из путешествия, профессор истории во мне пробормотал, что это не может быть правдой. Англичане только что разгромили шотландских горцев в битве при Куллодене, и, конечно, офицер английской армии не мог носить шотландский головной убор. Я вернул своего профессора обратно к книгам, и мы выяснили интересный факт, что капитан Айрис — англичанин, бывший командиром артиллерии Джонсона в битве на озере Джордж, находился среди отвечавших за подавление артиллерии горцев при Куллодене. Мы решили, что некий англичанин, гордый своим превосходством над армией врага, вооруженной но большей части мечами и пиками, мог захватить с собой сувенир победы[79].

Я не буду углубляться в археологию сновидений, хотя эта дисциплина стоит того, чтобы ее признать и практиковать. Достаточно будет сказать, что я но своему желанию перемещался во времени и возвращался с точной информацией, далеко превосходящей имевшиеся прежде знания. Я уверен: то, что я расскажу, — правда, хотя и не могу научно подтвердить все факты.

Она родилась в стране Примирителя, на северной земле озер, островов и бесконечных девственных лесов, где земля половину года покрыта снегом и льдом.

Она пришла в этот мир в Темное время, когда народ, к которому она принадлежала по рождению, был разрознен и истощен, поражен завезенными болезнями и потерпел крах в кровавой войне с ирокезами — войне, разожженной жаждой белых людей контролировать прибыльную торговлю мехом, «черным золотом» колоний.

Ей всего пять лет, и она живет в хижине в одном из выживших поселений Островных людей, которых французы назвали гуронами. Зимой, после буранов, которые намели сугробы высотой с частокол, окружающий укрепленную деревню на озере, люди ощущают себя в безопасности.

Но ночью девочка неожиданно просыпается, разбуженная гонцом, принесшим срочное сообщение. Она уютно устроилась за спиной своей матери, под меховой накидкой. Она настораживается, когда чувствует его присутствие. Сверкающие черные глаза посетителя направлены на нее. Гладкий темный мех касается ее обнаженной кожи. Она знает этого ночного охотника: острые зубы и поджарое тело, лунные блики на черном теле, янтарные края обсидиановых зрачков. Она не боится пантеры. Это оярон, союзник из сновидений, который уже помогал ей в прошлом, показывая то, чего она не увидела бы без его острого зрения.

Она следует за пантерой, не колеблясь, легко покинув свое тело, будто просто выскользнув из-под покрывала. Она превращается во что-то маленькое и проворное. Она следует за пантерой через стены жилища и поднимается над снежными заносами и замерзшим озером.

Пантера показывает то, что ей необходимо увидеть и передать своим людям. Вдоль берега озера враги построили убежища из шкур и еловых веток. Напоминающие ложки по форме, отпечатки снегоступов тянутся далеко, в сторону земли ирокезов. Вражеские воины уже готовятся, разрисовывая лица углем и салом. Они выбрили головы, оставив только гребень волос в центре. Воины напоминают девочке Темного Близнеца, прорезавшего себе путь из тела матери. Это каниенкехака, Люди кремня. Другие племена называют их могавками или каннибалами.