У вас есть этот настоящий момент: пойте, живите в нем, проживайте его целиком и полностью. И не пытайтесь пожертвовать им ради какого-то другого момента, который настанет в будущем. Проживайте его ради него самого.
Говорят, что искусством нужно заниматься ради искусства. Возможно, это и так, я не художник. Но я могу сказать: живите ради самой жизни. Каждый момент наступает исключительно ради того, чтобы наступить. Жертвовать им в угоду чему-то другому попросту неразумно. Однако как только внутри вас закрепляется привычка чем-то жертвовать, вы начинаете жертвовать настоящим моментом ради следующего, и так далее — жертвуете этим годом ради следующего, этой жизнью — ради следующей! И это превращается в последовательный процесс: стоит сделать первый шаг, и путешествие уже началось, путешествие, ведущее вас в страну тщетности и суеты, путешествие, превращающее вашу жизнь в пустыню, путешествие, в котором вы лишь разрушаетесь, путешествие, в котором вы совершаете медленное самоубийство.
Живите в моменте исключительно ради радости его проживания. Тогда каждый момент превратится в сплошной оргазм. Да это и есть оргазм. Вот как стоит жить моим людям, без всякого «должен», без всякого «следует» или «обязан», не по приказу. Вы пришли в эту жизнь не для того, чтобы мучиться, вы здесь, чтобы радоваться жизни во всей ее полноте. И единственное, как можно жить, любить и радоваться, — это забыть о будущем. Его нет.
И если вы сможете забыть о будущем, если вы сможете осознать, что его нет, то у вас отпадет необходимость к нему готовиться. Как только вы отбросите будущее, прошлое само собой окажется несущественным. Мы несем груз прошлого, чтобы использовать его в будущем. Иначе зачем нам так надрываться? В этом нет никакой необходимости. Если нет будущего, то какой смысл таскать знания, полученные в прошлом? Это обуза, которая убивает всю радость путешествия.
И позвольте мне вам напомнить: это чистое путешествие. Жизнь — это паломничество в никуда, из ниоткуда в никуда. И между этими двумя «никуда» и «ниоткуда» лежит «здесь и сейчас». Английское слово «никуда» означает два слова — «здесь и сейчас» (nowhere — nowhere — никуда, здесь и сейчас). Между этими двумя «никуда» и «ниоткуда» лежит «здесь и сейчас».
Вопрос не в том, чтобы следовать определенной технике, с помощью которой можно замедлить темп жизни. Ведь если ваш подход к жизни останется прежним, ориентированным на определенную цель, то вы можете сколько угодно пытаться замедлить темп и, возможно, даже преуспеете в этом, но в тот же самый момент в вашей жизни возникнет новое напряжение. Вам нужно будет быть постоянно начеку, чтобы вновь не ускориться. Вам придется постоянно напоминать себе об этом.
Вы не сможете пребывать в свободном потоке энергии. Вас будет мучить постоянный страх, потому что, как только вы перестанете делать технику, вами тут же овладеет старая привычка, которая никуда не делась, поскольку она отражает вашу жизненную философию. Вас научили стремиться к достижениям. Обязательно нужно чего-то достичь!
С самого рождения мы начинаем кормить ребенка отравой: амбициями, достижениями, успехом, богатством, именами, славой. Мы начинаем отравлять источник его существования; мы уделяем слишком много внимания… двадцать пять лет тратятся впустую на отравленное образование. Это же целая треть жизни, и все зря. А эта треть — самая важная, потому что, как только человеку исполняется двадцать пять, его развитие во многих отношениях начинает постепенно снижаться. Пик сексуальности к тому времени уже проходит, он бывает около семнадцати с половиной, примерно в восемнадцать. К двадцати пяти годам человек начинает стареть.
Двадцать пять лет тратится на развитие сознания, стремящего к достижению чего-либо… И затем человек вступает на путь конкуренции, конфликта. Во всех областях жизни, повсюду присутствует политика. Ею пронизаны даже личные, близкие отношения. Муж пытается контролировать жену, жена пытается управлять мужем, дети стремятся контролировать родителей, а родители — детей. Близости нет места, потому что для сознания, стремящегося к достижению, невозможно быть близким. Оно умеет лишь пользоваться другими, оно не способно никого уважать. Такой человек лишь эксплуатирует других. Его отношения с жизнью Мартин Бубер охарактеризовал как «отношения я-оно» — все становится лишь товаром, неодушевленным предметом.
Вы любите женщину и тут же превращаете ее в предмет, низводя ее существо до статуса жены. И она в свою очередь тоже превращает вас из мужчины в мужа. Быть мужчиной — прекрасно. Быть женщиной — божественно. Но быть женой или мужем просто отвратительно. Любви нет, остается только закон. Близость уходит, остается лишь сделка, деловые отношения. Поэзия умирает. Теперь оба вовлечены в политическую игру «У кого больше власти».
От самых близких отношений — к безличным. История повторяется. И это история отношений «я-оно». Именно поэтому мы создали отвратительный мир. Естественно, когда вокруг так много конкуренции и так много конкурентов, разве можно в таких условиях снизить темп? Если вы начнете двигаться чуть медленнее, вы тут же окажетесь в неудачниках. Если вы хотя бы слегка притормозите, вы уже никогда не добьетесь успеха. Если вы перестанете все время куда-то спешить, вы пропали! Вы потеряете свое имя, не сможете расписаться в анналах истории. Кем вы будете, если снизите темп? Все остальные только и делают, что набирают скорость.
Это так, словно вы участвуете в олимпийских гонках и спрашиваете меня: «Как нам снизить темп?» Если вы замедлитесь, вы превратитесь в аутсайдеров. Вы не сможете участвовать в гонке. Все куда-то несутся, и все должны развивать максимальную скорость, ведь это вопрос жизни и смерти. Миллионы врагов… Вы живете в мире, где все враги, потому что, с кем бы вы ни соревновались, все враги. Они отнимают у вас возможность достижения успеха, а вы отнимаете такую возможность у них.
В мире амбиций дружбе негде расцветать. Любовь практически невозможна, а состраданию нет места вообще. Мы развели такой ужасный беспорядок, а все потому, что мы думаем, что есть нечто, чего мы должны достичь.
Между капиталистами и коммунистами нет никакой разницы, это одна и та же философия. Коммунизм — это побочный продукт капитализма, так же как христианство — побочный продукт иудаизма. Практически нет никакой разницы, только слова другие. А игра остается прежней, переведенной на другой язык, но, определенно, той же самой.
Политика власти чрезвычайно велика в коммунистической стране. На самом деле она развита даже сильнее, чем в стране капиталистической, потому что мы так и не поменяли основание, мы лишь выкрасили стены в белый цвет. Можно побелить стены, можно перекрасить их в другой цвет — это мало что изменит. То же касается и нашей личной жизни.
Однажды ко мне пришел политик, который хотел научиться медитировать. Я спросил его, зачем ему это нужно.
— Почему ты спрашиваешь? — удивился он. — Медитация помогает человеку обрести покой, погрузиться в тишину. Я хочу стать безмолвным, я хочу внутреннего умиротворения.
— Ты действительно хочешь быть безмолвным и безмятежным? — спросил я.
— Конечно, именно для этого я проделал такой долгий путь.
— Тогда, — сказал я, — первое, что тебе нужно понять, это то, что ум, вовлеченный в политику, никогда не сможет обрести покой. Тебе придется выбирать. Если ты действительно хочешь войти в мир медитации, тебе придется отказаться от мира политики. Невозможно угнаться сразу за двумя зайцами, бегущими в диаметрально противоположных направлениях.
— Ну, это уж слишком! — воскликнул он. — Я приехал сюда именно из-за моей работы в политике. Я испытываю такое жуткое напряжение, я не сплю ночами, я все время о чем-то думаю, ворочаюсь с боку на бок. Целыми днями, да и по ночам, меня все время что-то беспокоит, не одно, так другое. Я приехал сюда, чтобы вы научили меня медитации, которая поможет мне расслабиться. Тогда я смогу быть успешнее в конкурентной борьбе. Я не готов платить такую большую цену за медитацию. Я хочу, чтобы она помогала мне в моей политической работе. Я в политике уже двадцать лет и все еще не стал главным министром моего штата.
Этот человек не сможет медитировать. Медитация не способна расти на любой почве. Необходимо базовое понимание, для медитации необходима фундаментальная трансформация. Ей нужна новая почва, ей нужен новый гештальт.
Ритм жизни человека медитирующего замедляется сам собой, безо всяких усилий. Замедление — это не какая-то особая практика. То, что мы практикуем, не является истиной, оно всегда искусственно, произвольно. Избегайте практикуемых вещей. В лучшем случае это могут быть действия, но они тоже не являются истиной. А освобождает лишь истина. Темп медитирующего человека замедляется естественным образом. Нечего достигать, некем становиться, становление прекращается. Когда становление прекращается, начинается бытие. А бытие всегда размеренно, неагрессивно, без суеты.
