его рассказы взялись. Теплые и нежные. Про семью, любовь, детей. Политикой и не пахнет. Долго говорим об абстрактных вещах и вдруг опять заводится на вопросе, к которому привела логика: так может, именно страх за свою семью и своих детей конкретно из-за деятельности политиков тебя привел к рассказам? Обсуждаем. Нет, это не обсуждение. Это монолог и достаточно агрессивный. Как он вообще с таким отношением к политике выдерживает аналитические статьи писать? Профессионализм просто тупо уничтожает его нервную систему.
Предлагаю перейти к темам рассказов. Журналист расцветает. Смеемся, вспоминаем случаи про детей. Стемнело. Пора возвращаться на землю. Черновую миссию определили где-то в области «способствовать качественному взаимоотношению родителей и детей». Это цель на самом верхнем глобальном уровне. Направление вектора в бесконечность. Дальше «видение». Про то, как реализуем миссию. Тут предложил не горячиться и пройтись опять по политике. Протестировать верность определения миссии и посмотреть на нее шире. Несу все, что угодно, в целях расширить потенциал его собственных идей. Можно же реализовать миссию как угодно. Можно через добрые рассказы с героями взрослыми и детьми, можно просто рассказывать, как решаешь повседневные проблемы в своей собственной семье. А можно, и, например, через вот то, что ты хорошо понимаешь и в чем умеешь убеждать. На себе испытал за совместно проведенное время. Через конфликт будущего детей и того, что мутят взрослые дяди и тети в мире. Возможно, твоя миссия вообще научить родителей защищать детей от политики. Уж очень эта тема у тебя болит. Вот тебе даже сюжет для романа, чтобы нагляднее, про что я, первое что пришло в голову: семья, страдая паранойей от мироустройства, в страхе за детей совершает какой-то сумасшедший поступок и как-то пытается изолироваться от общества вообще. Не обязательно в тайгу. Может, строит космический корабль в гараже. Ну и там уже все взаимоотношения и перипетии. Не важно. Понимаешь, о чем я? Не ограничивай себя в идеях реализации миссии. Не зацикливайся на том, что уже сделал или что делаешь. Отталкивайся от миссии, а не от идеи. Через анализ своего опыта, болевых точек. Там твои уникальные знания. Осекаюсь. Правда, вот с историей со сбежавшей от политики семьей, боюсь, тебя такой путь может привести именно в политику. По самые уши. Сам увидишь дальше по логике нашего движения к позиционированию. Но, может, именно в этом твоя миссия. Не просто так же ты стал политическим журналистом.
Журналист багровеет. Нет, говорит. В жопу политику. Ок. В жопу так в жопу. Дальше проще. Определили ЦА, их ценности, где они тусуются. Пояснил, что это далеко не только те, которые приняли семейные ценности как важные. Сомневающиеся тоже пригодятся. Поговорили о них. Решили, что текущий аккаунт не годится, но терять его не надо. Решили, о чем писать в новом. Собственно, о том, что двигает к миссии и о темах рассказов. Не о самих рассказах, не о своей писательской кухне и не о политике. О моментах взаимоотношений взрослых и детей. В той же легкой стилистике, как и в рассказах. Ну раз само идет. Не надо велосипед тут изобретать. Много о чем еще говорили. «Треугольничек платформы бренда построили».
Что сейчас. Писать о политике не бросил. Заработок же. Но теперь легче относится к этому. Циничнее. Как к заканчивающейся истории. Потому что есть понимание, в чем основное предназначение, как он его реализует прямо сейчас. Свое. Осознанное. Пусть пока и несколько подпольно.
Нет, роман не написал. Пишет. И сюжет, говорит, другой. Так что, если кому надо, то можете забирать. Претензий не будет. Но новая идея пришла на фоне всего проговоренного на сессии. Есть уверенность, что сможет написать. И здорово.
Теперь внимание… выучился и уже практикует психологию семьи! Специализация, как он ее назвал: «Работаю с «проблемными» родителями в периоды детских проявлений взросления». По-моему, круто. И, что важно, этот поворот практически полностью укладывается в платформу бренда, которую мы когда-то с ним разработали. Просто ее формулирование позволило посмотреть шире на возможности и в конкретном направлении. Остальное скорректировали в новом позиционировании нового будущего бренда ― психолога. А все написанные когда-то рассказы пригодятся. Станут готовым контентом для его продвижения в сети.
Кейс третий
Смысл в бессмысленном
Пришел писателем ― ушел художником. Нет, художником он и был. Изначально. Все детство и юность. Просто не верил и не понимал, зачем. Родители не просто не понимали, а даже не обращали на это внимание. Все дети рисуют, и что? Как профессия вот это вот вообще не рассматривалось. Просто потому, что не профессия. Да и с чего вдруг? Все равно же не станет Боттичелли. (Всегда поражался родителям, которые заранее знают, что ребенок не может быть гением по определению.) Вот все и закончилось как-то.
Но натура парня оказалась чувственной и творческой. Бороться с собой не очень получалось. Набрал полный комплект комплексов. И неполноценности, и вины. Начал писать. Писателем попытался стать. Тоже потому, что не верил, что художник. Но, может, тогда писатель. Но писать себя заставлял. Трудно шло. Но не слабак же. Волю включал. План ставил ― 10 страниц в день. Написал-таки. Теперь задача ― продвинуть.
Ну ок. Давай попробуем. Нет, читать пока не буду. Мне можно просто рассказать, про что книга. Раз продвижение надо, то меня вначале интересует, какой потенциал в этом вопросе у автора. Потом уже будем решать, кто должен стать брендом. Он сам или его вымышленный герой. Кто кому станет «рабом лампы» ― автор для своих книг или книги своему автору. Автор будет потом всю жизнь писать, что должен, или зайдет все, что автор написал. Поэтому начинаю я с автора, а не с его книги. А еще, потому что не в первый раз по результатам сессии писатели сильно редактируют свои рукописи перед передачей в издательство. А потому что, «нельзя стать брендом, если делаешь не то, от чего прешься». Если пишешь не о том, что болит или вдохновляет. А я предпочитаю читать уже после редактуры. Или вообще не буду читать, если пойму по результатам сессии, что не смогу помочь. Что не готов браться за проект.
Вдохновленный рассказ парня о своем героическом подходе к творчеству напряг сразу. Вы уже наверняка поняли, почему. Он же явно рассчитывал на реакцию восхищения его усердием. Возможно, неоправданные ожидания не позволили ему и рассказать про книгу так, чтобы захотелось ее прочесть. Но чаще это бывает от отсутствия интереса к собственной книге. И это, в свою очередь, бывает ее объективным качеством. Знаете, писатели вообще любят говорить, что рассказывать о книге – это не их работа. Что они не должны этого уметь делать.
