Поднявшись па гребень полны, на вершину экстаза, я сделала последний вдох, максимально втянув живот, стремясь прикоснуться своей раскрывшейся маткой к его горячей плоти, затянуть его в свою глубину, ощутить полное слияние и вобрать в себя живительный поток его семени. Давая рождение новым вселенным, матка начала пульсировать, наполняя меня блаженством и удовольствием, а его — силой и новыми возможностями. Волны энергии наслаждения накатывались одна за другой, качая нас, все еще слитых друг с другом. Растворяясь друг в друге, мы обретали себя, и двое становились одним, больше, чем просто двое. Невозможное становилось возможным, и мечты превращались в реальность, и время замедляло свой бег, и менялись миры, и менялся ход истории…
— Вы понимаете, что мы должны на это пойти, если хотим изменить ход истории. — Твердый голос Камилля вырвал меня из моих грез. «Господи, что происходит?» — поразилась я самой себе. Я нахожусь среди тех людей, от чьих решений зависят судьбы мира, и думаю о прошедшей ночи. Я же все пропустила. — Страна слишком долго была без короля, — продолжал Камилль. — Для многих именно королевская власть символизирует начало процветания и стабильности. — Что же, мы согласны с вашими аргументами, и я думаю, нам стоит принять ваше предложение, — подвел итог переговорам председатель собрания. И на краткое мановение я поймала на себе торжествующий взгляд Камилля.
— Мы рады, что пришли к согласию, — вставая из-за стола и пожимая всем руки, объявил председатель. Переговоры были закончены.
2004
— Я рад, что все довольны и мы все гаки сумели прийти к согласию. — Довольный Савва пошел провожать гостей до машины. Посадив всех в такси, он вернулся в дом удивленным.
— Объясните, чем вы тут занимались, — обратился он к нам.
— Почему ты решил, что мы чем-то занимались? — подняв бровь, невинно поинтересовалась Алла.
А как вы объясните, что четверо вменяемых мужиков, которые ругались с 10 утра, хотя и по делу, но все же ругались, попав в ваше общество, расслабились, успокоились и в течение часа решили все вопросы? — кипятился Савва.
— Савва, тебя не устраивает результат переговоров? — вмешалась я.
— Очень даже устраивает, и поэтому хочу разобраться, что же произошло. Может, теперь всегда буду вас обеих брать на важные совещания, — стал рассуждать Савва. — Как в Японии, где приглашают гейш для участия в переговорах.
— В поле энергии истинной женщины все происходит по-другому, — стала объяснять Алла, — у мужчин уходит агрессивность, желание победить любой ценой. Они начинают более ясно мыслить, конструктивно обсуждать все вопросы и находить эффективные решения. Чем энергетически сильнее женщина, тем успешнее идут переговоры. Но хочу тебя разочаровать, дорогой, я думаю, основное — Ларкина энергия, а не моя.
— Да, но что-то раньше такого эффекта Ларисиного присутствия я не наблюдал, — заметил Савва.
— Совершенствуюсь, — улыбнулась я, — то на Кипре сердце открываю, то ледяные просторы Гренландии покоряю.
— Слушай, — вдруг вспомнил Савва. — А ты нашла сапфир для своею обруча?
— Да, — кивнула я, рассказав Савве историю про конкурс в гренландской гостинице и о моем разочаровании в Фабиане.
— У тебя в руках величайший обруч женской силы, а ты в разобранных чувствах, — изумился Савва. — Ты хоть вставила камни в обруч?
— Нет, — покачала я головой.
— И она еще страдает! Сейчас же звоню своему ювелиру, он вставляет камни. Проводим твое посвящение в хранительницы обруча и наслаждаемся результатом, — встряла Алла. — Ой, Алла, у меня же нет последнего камня, — вспомнила я.
1904
— Не хватает только последнего камня — черной жемчужины. — Я держала в руках сверкающий обруч, зачарованная мерцанием бриллианта, рубина, изумруда и сапфира.
После собрания прошло два дня, достаточно времени для то го, чтобы ювелир вставил все камни в священный обруч. Но в центре сияло отверстие. Что-то внутри меня мне подсказывало, что сегодня произойдет самое важное событие в моей жизни: Ка-милль сделает мне предложение, подарив кольцо с черной жем-чужиной. Я собиралась на наш последний ужин в этом дворце. Камилль предупредил, что мы будем ужинать в очаровательном романтическом будуаре. Я вся была в предвкушении вечера. Все внутри меня ликовало от счастья! Неужели мой поиск наконец-то завершился и я буду с мужчиной, который стал для меня всем за этот год — и мудрым учителем, и нежным любимым, и внимательным другом, и потрясающим любовником.
Я вспомнила слова тетушки о том, что, когда мужчина и женщина совпадают на всех уровнях — интеллектуальном, эмоциональном, физическом, сексуальном, только тогда каждый из них может раскрыть свой потенциал в полной мере и выйти на иной уровень. Представляла себе дни, наполненные общением, музыкой, любовью и страстью. Видела себя держащей на руках нашего сынишку с карими глазенками, такого же умного, какего папа, и такого же неугомонного, как я. Даже придумала ему имя — Тимур. Я кружилась по комнате, напевая веселую песенку и выбирая, какое же платье мне надеть. Наконец мой взгляд упал на нежное платье фисташкового цвета. И я решила, что предложение лучше принимать в состоянии Девочки. Повертела в руках обруч, но надевать его все-таки не стала. «Надену на свадьбу», — решила я и с легким сердцем пошла на ужин.
Камилль уже ждал меня за небольшим столиком, накрытым белоснежной скатертью. Высокие белые свечи в роскошных серебряных подсвечниках придавали уют и в то же время торжественность.
— Варвара! — Камилль начал разговор официальным тоном.
Я смотрела на него сияющими глазами, ожидая продолжения. Сердце стучало гак сильно, что, казалось, выскакивало из груди.
— Спасибо, что ты была рядом со мной, — продолжал Камилль. — Ты изменила не только меня, но благодаря тебе изменится жизнь многих тысяч людей. Я хочу, чтобы ты знала: ты навсегда останешься моим солнышком, женщиной, которую я люблю и которой восхищаюсь.
Улыбка стала сходить с моего лица, мне показалось, что-то страшное надвигается на меня.
— Камилль, мы расстаемся? — все еще не осознавая, что происходит, спросила я.
— Девочка моя, и стану советником короля, который будет править, и даже не знаю, хорошо это или плохо.
— Конечно, хорошо, ты будешь великим советником и приведешь страну к процветанию.
— Но я должен выбрать между долгом и любовью. Моя жена ждет меня, и моя семья ждет моего решения.
— Жена? — побледнела я. — Камилль, о чем ты, я не понимаю. Почему ты ничего не говорил раньше? — Теперь мне многое стало понятно: его внезапные отъезды без объяснений…
— Прости, я думал, что смогу сделать этот выбор, но не смог. Чувство ответственности сильнее меня. Если я выберу тебя, то не смогу служить своему королю, и тогда моя жизнь потеряет всякий смысл. Моя страна не простит мне моего выбора, и мой народ не поймет. Наверное, я слишком слабый… Я знаю, что, если я буду с тобой, моя жена не переживет этого и я сделаю несчастными ее, моих дочерей и лишу будущею мою страну.
— А я переживу?
— Ты сильная и мудрая.
Каждое его слово, казалось, распинало меня, сердце сжималось от боли и нереальности всего происходящего.
— Ты просто использовал меня, мою любовь, мою энергию, чтобы достичь своих целей!
— Нет, это не так. Я люблю тебя, но обстоятельства сильнее меня.
— Если обстоятельства сильнее тебя, значит, тебе не хвата ет энергии в центре принятия решений, и может болеть горло, и ты чувствуешь, словно петля затягивается на твоей шее, петля обстоятельств… В этом состоянии человек не в состоянии принять то решение, которое хочет, и не может добиться реализации этого решения. В самом крайнем случае человек вешается, не в силах справиться с обстоятельствами. Он переста-от отвечать за свою судьбу, перестает быть свободным и независимым, — словно в трансе бормотала я Камиллю. Я встала и, вспоминая, чему меня учила тетушка, стала показывать, как снимать петлю обстоятельств.
Снятие петли обстоятельств.
Растираешь седьмой позвонок большим пальцем правой руки три раза по часовой стрелке, растираешь большим пальцем левой руки против часовой стрелки. На выдохе двумя большими пальцами расщелкиваешь, словно замок, на вдохе ведешь до яремной ямки и на выдохе выбрасываешь.
Наверное, я выглядела нелепо, в глубине души понимая, что обстоятельства — это просто красивая отговорка, и все же я сделала последнюю попытку.
— Если между нами на самом деле была любовь, тогда то, что происходит, — страшно! — взмолилась я. — Моя тетушка говорила, что предательство любви не прощается до седьмого колена. Твоя жизнь будет пустой и тщетной, и попытки твоих детей найти любовь будут тщетны, и желание их детей любить и быть любимыми никогда не исполнится. Если бы ты действительно любил меня, ты нашел бы выход. Но ты мужчина, и ты сделал свой выбор, я могу лишь принять его. Да, наверное, я не умру и чему-то научусь, но не ожесточусь. И наверное, ты не тот мужчина, который смог бы стать моим единственным… — Я не могла говорить, потому что слезы душили меня, и все, что я хотела, — это оказаться в тетушкином будуаре на Конногвардейском бульваре, забиться в уголочек и рыдать, рыдать и рыдать.
