Резюме
• Мы воспринимаем информацию о событии при помощи органов чувств, переводим ее в электрические сигналы, которые направляются к определенным участкам мозга, чтобы он реконструировал по фрагментам общую картину.
• Принимая решение о том, как сочетать сигналы, мозг частично полагается на предыдущий опыт, поэтому два человека по-разному воспринимают одно и то же событие.
• Наши чувства работают сообща – зрение влияет на слух, например, и т. п., – следовательно, мы лучше обучаемся, когда стимулируется несколько органов чувств одновременно.
• Запах обладает свойством воскрешать воспоминания. Очевидно, это происходит потому, что обонятельные сигналы (нервные импульсы) анализируются в той зоне головного мозга, которая участвует в формировании эмоций и мотивации. А эмоции, как известно, тесно связаны с памятью.
Правило № 10
Зрение важнее остальных сенсорных органов
Мы видим не при помощи наших глаз. Мы видим мозгом. Чтобы доказать это, расскажу о группе из 54 любителей вина. Человеку, не привыкшему к терминологии винных дегустаторов, предназначенной для описания напитка, она кажется вычурной и напоминает то, как психологи описывают своих пациентов. («Агрессивная многогранность вкуса с тонкой ноткой робости» – эту фразу я однажды услышал на дегустации вин, куда меня по ошибке пригласили и откуда я поспешил удалиться, умирая со смеху.)
Однако профессионалы очень серьезно относятся к этим словам. Существуют особые определения отдельно для белых и для красных вин, которые никогда не путают. Учитывая, что восприятие может весьма различаться, меня всегда интересовало, могут ли дегустаторы быть объективными. Видимо, этот вопрос заинтересовал группу исследователей из Европы. Они погрузились в неизведанный мир дегустаций в Университете Бордо, чтобы провести эксперимент. Окрасив белое вино в красный цвет при помощи вещества, не имеющего запаха и вкуса, они предложили профессионалам оценить напиток. Как те опишут вино, опираясь исключительно на зрение? Определят ли подвох их тонкие рецепторы или обоняние подведет их? Верным оказалось второе предположение. Для описания окрашенных белых вин все дегустаторы использовали терминологию, предназначенную для красных вин. Вероятно, зрение доминировало над всеми остальными отточенными чувствами.
Для научного сообщества результаты эксперимента были знаменательны. Профессиональные исследователи опубликовали статьи с заголовками «Цвет запаха» и «Нос чувствует то, что видят глаза». Престижные научные издания смирились с этим, а в глазах ученых загорелся дерзкий огонек. Подобные выводы отражают суть правила мозга, описанию которого посвящена эта глава. Зрительное восприятие не просто помогает познавать мир – оно доминирует над всеми остальными способами. Выясним, как это происходит.
Оказывается, человек видит мозгом. Это ключевое положение обманчиво просто, как показывают годы исследований. Думая, что понять, как работает зрение, довольно просто, мы заблуждаемся. На самом первом этапе световые волны взаимодействуют с роговицей, или наружной оболочкой глаза. Затем свет проходит через светопреломляющий аппарат, который состоит из системы линз, где происходит фокусирование, и воспринимается сетчаткой, то есть внутренней оболочкой глаза, расположенной в его периферической части. В результате генерируются электрические сигналы, которые посылаются в центральную нервную систему. Затем мозг интерпретирует электрическую информацию, и мы, наконец, понимаем, что видим. Этот удивительный стопроцентно надежный процесс происходит без наших усилий и обеспечивает точное представление о том, что перед нами, – именно так мы представляем себе работу зрительной системы. Однако последнее предположение абсолютно не соответствует действительности. На самом деле все гораздо сложнее, да и вряд ли при этом мы получаем точное представление о мире. Многие считают, что зрительная система работает по принципу камеры, собирающей и обрабатывающей сырую визуальную информацию, поступающую от внешнего мира. Представленное выше описание процесса зрения скорее раскрывает функцию глаза, да и то не точно. В действительности мы познаем окружающий мир, формируя тщательно продуманное мозгом представление о том, с чем сталкиваемся.
По нашему мнению, такая информация, как цвет, текстура, движение, глубина и форма, обрабатывается разными отделами мозга, а высшие его отделы вкладывают смысл в поступившие сигналы, вследствие чего наступает зрительное восприятие. Данный процесс напоминает этапы, рассмотренные в главе о мультисенсорном восприятии: непосредственный чувственный опыт, перенаправление и осознание по восходящей и нисходящей моделям. Необходимость изменения предыдущего утверждения становится ясна. Нам известно, что зрительный анализ начинается в тот момент, когда свет попадает на сетчатку. Раньше считалось, что столкновение происходит механически: фотоны воздействуют на нейроны сетчатки, что приводит к возникновению электрического сигнала, который затем поступает в соответствующие отделы головного мозга. А сложный процесс осознания происходит позже, в глубинах нашего мозга. Некоторые данные свидетельствуют о том, что это не упрощенное, а неправильное объяснение происходящего.
Работая как пассивная антенна, сетчатка быстро обрабатывает электрические сигналы, прежде чем отправить их в «центр управления полетами». Специальные нервные клетки, находящиеся в глубоких слоях сетчатки, интерпретируют следы воспринимаемых фотонов, монтируют из них эпизоды «фильма» и затем отправляют их на просмотр мозгу. Будто бы здесь, в сетчатке, работают крошечные съемочные группы Мартина Скорсезе[41]. Эти фильмы называются «дорожками». И частично в них содержатся определенные характеристики визуальной среды. На одну из дорожек, например, записан фильм, который можно было бы назвать «Встреча глаза со структурой». Здесь хранится информация только о границах и краях. Другой фильм можно назвать «Встреча глаза с движением» – об обработке движений объекта (и зачастую направления движения). Еще один фильм может носить название «Встреча глаза с тенями». Одновременно сетчатка может проигрывать двенадцать подобных записей и отсылать интерпретации отдельных характеристик, находящихся в поле зрения. Такая гипотеза весьма неожиданна. Согласно подобной версии, вы можете смотреть фильм по телевизору потому, что десятки независимых кинорежиссеров-аматоров оккупировали телевизионный канал и создают и транслируют фильм, который вы смотрите.
Фильмы проходят потоком через зрительный нерв и попадают в таламус – то яйцеобразное образование в сердце нашего мозга, выполняющее функцию распределительного центра различных ощущений. Если сравнить поток зрительной информации с большой шумной рекой, то таламус – дельта реки. После того как информация покидает таламус, она разделяется на нейронные пути. Вероятно, тысячи мелких нейронных ручейков несут фрагменты исходных данных дальше в мозг. Информация сливается в расположенной в затылочной части зрительной коре головного мозга. Здесь происходит обработка визуальной информации. Положите ладонь себе на затылок. Сейчас ваша рука находится в сантиметре от участка мозга, которая в данный момент позволяет вам видеть эту страницу. От зрительной коры вас отделяет всего сантиметр.
Зрительная кора представляет собой большой участок, усеянный нейронами, через определенные соединения которых проходят различные потоки информации. Тысячи нейронных соединений выполняют различные функции. Некоторые, например, реагируют исключительно на диагональные линии, даже на определенные диагональные линии (одна область реагирует на линии, наклоненные под углом 40 градусов, другая – на линии, расположенные под углом 45 градусов). Одни обрабатывают только информацию о цвете зрительного сигнала; другие – о границах; третьи – о движении.
Повреждение области, обрабатывающей информацию о движении, приведет к необычным нарушениям – невозможности осознать, что движущиеся объекты, собственно говоря, движутся. Что весьма опасно, как показывает случай со швейцаркой по имени Герте. В целом у Герте было нормальное зрение. Она могла назвать объекты, находившиеся в поле зрения; узнавала людей – и родственников, и чужих; читала газеты. Но если она смотрела на скачущую по полю лошадь или движущийся по шоссе грузовик, то не видела движения. Перед ней возникали статические, моментальные снимки объекта. Герте не воспринимала непрерывное движение, она не осознавала изменение местонахождения объекта. Для нее не существовало никакого движения. Герте начала бояться переходить улицу. Мир, состоящий из снимков, не давал ей возможности определять скорость движения и местонахождение автомобиля. Она не знала, что машины движутся, и тем более движутся в ее направлении (хотя и распознавала машины и их номерные знаки). Герте даже утверждала, что разговор с человеком с глазу на глаз для нее то же самое, что и разговор по телефону. Она не замечала изменений в выражении лица собеседника при непосредственном общении. Она вообще не видела никаких изменений.
