Предпочтения становятся влиятельным союзником привычек, наделяя действия автопилота энергией воли и желания. Они мешают нам понять, что большая часть нашего «выбора» – устоявшаяся реакция. Продукты, которые мы едим, наш стиль общения, общая манера поведения кажутся нам осознанными, а не бездумными схемами. Каждый раз, защищая свои предпочтения, мы усиливаем привычки. И когда нам удается изменить поведение, мы обнаруживаем, что наши прежние приоритеты витают рядом, вступая в конфликт с новым образом действий.
Как тени прошлых привычек, старые предпочтения влекут нас на протяжении месяцев и даже лет после того, как мы изменили свое поведение навсегда. Они порождают ностальгию по прежнему укладу и мировоззрению, от которых мы так старались освободиться, они нашептывают нам, чтобы мы прекратили над собой издеваться, что лучше съесть печенье, чем тарелку клубники, допоздна посмотреть телевизор, чем лечь спать и хорошо выспаться, набрать очки перед боссом, покритиковав коллегу, чем упрочить взаимоотношения, поддержав его. Даже ощутив огромную пользу от новых привычек, мы далеко не сразу понимаем их подлинную ценность.
Предпочтения – часть нашей личности, они предопределяют самовосприятие. Много лет назад я отказалась от кофеина и не собиралась к нему возвращаться, пока не сброшу лишний вес. Я любила кофе и прежде с легким презрением смотрела на слабаков, заказывающих его без кофеина. Однако когда я сама преодолела тягу к кофеину и стала просыпаться с зарядом энергии, то решила уже навсегда перейти на напитки без этого ингредиента. Я с радостью освободилась от зависимости, но мне не нравилось быть «человеком без кофеина», потому что это не соответствовало моему представлению о себе как о личности. Новое поведение мне было по душе, но новый образ неженки – нет. Мой нелепый и временный кризис самоопределения показывает, что даже небольшое изменение привычки может создать дискомфорт.
Родственники и друзья тоже могут воспринимать изменение в поведении человека как перемену характера. Каждой семье свойственна самобытность, основанная на культуре ритуалов, убеждений и ценностей. Клан всегда раздражает и пугает, когда один из его членов порывает с традициями или общими привычками, даже если подобные обычаи не особенно полезны. Если дома вы едите коричневый рис вместо белого и отказываетесь от второй банки пива, близкие могут насторожиться, а вы будете извиняться за изменившиеся вкусы.
Вырастая, мы по-прежнему живем в системе предпочтений и привычек, даже самых банальных или вредных, которые привиты с детства. Я ленива, я транжира, я мямля, я сладкоежка, я неряха, я болтушка. В чудесной пьесе Дэвида Рейба «Переполох» (Hurlyburly)[61] персонаж Донна описывает себя как бесшабашную личность: «Насколько помню, наркотики всегда были и есть постоянным компонентом моей жизни… Я наркоманка». Вполне возможно, что Донна пристрастилась к наркотикам еще в раннем детстве, но ее восприятие наркотиков как «постоянного компонента» ее жизни показывает, как можно спутать приобретенные привычки с врожденной сущностью.
Зависимость нашей самобытности от предпочтений и есть ответ на тот вопрос, который я обозначила в предисловии к этой книге: почему я по-прежнему вешаю ключи от машины на место в родительском доме, когда в этом уже нет практического смысла? Это не просто привычка, не просто предпочтение, а ритуал, который стал частью моей натуры. В нашей семье заведено вешать ключи сразу же по возвращении домой. Старое семейное правило успокаивает меня и дает почувствовать, что я в буквальном смысле слова дома. Поведение, наклонности и характер очень тесно связаны. Именно поэтому так трудно поменять привычки и именно поэтому порой, уже изменившись, мы должны еще долгое время настраивать свое сознание.
Привычки, которые формируются с помощью микрорешений, впоследствии породят новые наклонности. Спустя чуть большее время, чем требуется для превращения нового поведения в автопилот, развитые наклонности уже будут гармонировать с выработавшимися привычками, и ностальгия по прежнему укладу пройдет сама собой. Вы обнаружите, что по собственному желанию заправляете кровать, прекращаете есть еще до чувства переедания, ходите пешком, не оставляете за собой последнее слово, ложитесь спать вместо шопинга в интернете, ужинаете не глядя на смартфон, вовремя оплачиваете счета, катаетесь на роликах, а не сидите перед телевизором. На этом этапе и находится точка невозврата: вы уже не откажетесь от нового поведения, потому что усвоенные привычки вам нравятся, они уже превратились в ваши наклонности.
С привычками и наклонностями меняется и самовосприятие. Вы осознаете, что новое поведение делает из вас другого человека. Вы уже отождествляете себя с выработанными навыками и описываете себя совсем в ином ключе. По сути, вы действительно выросли, трансформировались. Меняется поведение, меняется и натура. Научившись делать по-другому что-то одно, вы отправляетесь в бесконечное путешествие постоянного саморазвития.
Ральф Уолдо Эмерсон[62] называл это «бесконечной работой по самосовершенствованию», ведь желание сделаться лучше свойственно всем людям. Чем дольше мы следуем такому порыву, тем дольше остаемся молодыми, потому что самопознание и самовоспитание неразрывно связаны с молодостью. Зрелый возраст ассоциируется с косностью, со старыми ворчунами, которые настаивают, что правильно делать надо так, как их научили давным-давно. Если же вы сделали собственное развитие смыслом жизни, то с вами всегда будет молодость с ее динамичностью, гибкостью и самосозиданием.
Сколько бы вам ни было лет и каковы бы ни были ваши цели, вы можете измениться. Надо просто приложить усилия в повседневной жизни, и это сотворит чудо. Как Элли, искавшая помощи великого и ужасного волшебника, только чтобы понять, что сама может добраться до нужного места, вы способны преобразовать себя самостоятельно. Маленький шаг в поведении или мышлении приведет вас без всяких красных туфелек в новый мир; надо всего лишь следовать своим путем. Никаких волшебных палочек и фокусов, только концентрация.
Перу известной писательницы XIX века Джордж Элиот (урожденная Мэри-Энн Эванс) принадлежат захватывающие истории о прозрениях и преображениях людей. «Поздний гений» (первый роман написала в сорок лет, а замуж вышла в шестьдесят один), она как-то сказала: «Никогда не поздно стать тем, кем ты мог бы быть».
Я обязана публикацией этой книги череде случайных событий, которые начались с того, что как-то за завтраком я рассказала Маргарет Билс о задумке рукописи под названием «Микрорешения». Маргарет меня вежливо выслушала и в тот же вечер прислала электронный адрес своего знакомого из издательского бизнеса, который хочет почитать отрывок и потом даст отзыв.
Я связалась с приятелем Маргарет Стивеном Моррисоном, толком не зная, кто это. Отправила ему пятничным вечером кусок рукописи и, к своему изумлению, получила ответ еще до восьми утра субботы. Оказалось, что Стивен – новый директор Picador Press[63]. Он поддерживал, направлял меня и познакомил с агентами. Интерес Стивена к моей книге сработал как волшебная палочка, преобразившая меня из безвестного претендента в автора с многообещающим багажом.
Стивен представил меня чудесному агенту Стефани Кэбот из The Gernert Company[64], и все завертелось еще быстрее. Стефани сопровождала меня на встречах с издателями и во время конкурса на публикацию книги, на все это ушло примерно шесть недель. Я многое получила благодаря отличному вкусу, суждениям и настоящей дружбе Стефани. Благодарю и ее бесстрашную помощницу Анну Уоролл, энтузиазм и содержательные советы которой часто воодушевляли меня в тяжелые дни реализации проекта.
Маргарет, Стивен и Стефани помогли мне поймать удачу в бизнесе, в котором она не частое явление. И каким же везением стало для меня сотрудничество с редактором Венди Вульф из Viking[65]! Правки Венди из-за похожего на каракули врача почерка разобрать было почти невозможно, но при расшифровке они превращались в четкие предписания, как улучшить форму и содержание, – в результате моя книга стала гораздо сильнее изначального варианта. Маргарет Риггс, редактор-помощник Венди, следила за процессом, чтобы ни одна мелочь не осталась без внимания.
Профессионалы из Penguin Random House[66] поколдовали над файлом моей рукописи, и на свет появилась книга. Директор по маркетингу Нэнси Шеппард из Viking запустила рекламную кампанию и научила меня, как позиционировать книгу на рынке. Вице-президент и директор по рекламе Кэролин Кроулберн, эрудиция и отличное чувство юмора которой запомнились мне еще во время подписания договора о сотрудничестве, задействовала высокопрофессиональных рекламщиков Шэннон Туми и Кэт Бойд. Шэннон и Кэт обеспечили продвижение книги, мастерски организуя рекламные мероприятия и грамотно консультируя меня по вопросам внешнего вида. Креативный директор Viking Пол Бакли вместе со своей командой сумел ухватить суть концепции микрорешений и облечь ее в запоминающуюся обложку. Технический редактор Нойрин Лукас выловила пропущенные мной запятые и, о, ужас, неверное авторство цитат. Старший маркетолог Пол Лэм научил, как представлять мою работу в интернете и соцсетях и выражаться максимально доходчивыми и четкими формулировками. Процесс печати книги занял гораздо больше времени, чем я могла себе представить, но благодаря товарищам из Viking Penguin ожидание себя оправдало.
