Да, разум, как и все остальное, имеет два аспекта: он может быть и положительным, и отрицательным. Если разум отрицателен, то это голая хитрость; если разум положителен, то это медитация в чистом виде. Отрицательное легко, потому что отрицательность — это падение, положительное же трудно, потому что положительность — это подъем. Отрицательное легко, так как оно не требует от вас жертвы, а положительное тяжко, так как оно требует предельной жертвы — жертвы эго. Отрицательное подкрепляет эго, а положительное возможно только тогда, когда вы отказались от эго.
У нас здесь имеются евреи обоих сортов. Акам, ты относишься к отрицательным. Прошу прощения за то, что говорю это — пожалуйста, извини меня. Кстати, отрицательным людям очень трудно простить; они чувствуют себя очень оскорбленными.
Но существуют также положительные евреи. Ты, безусловно, знаком с некоторыми положительными евреями, например, Прадипа — она положительная еврейка. Я подшучиваю над евреями и мне приходит много писем, в которых меня спрашивают: «Вы против евреев?» За исключением Прадипы, все евреи раньше или позже задавали этот вопрос: «Вы против евреев?» Как я могу быть против евреев? Я сам старый еврей — очень древний! А вы, возможно, свежеиспеченные евреи.
Я ни против кого-либо, ни за кого-либо; я просто выставляю перед вами вещи, которые необходимо выставить, так как только тогда вы сможете избавиться от них.
Да, разум становится хитростью, изворотливостью, если он начинает падать вниз. А падение так легко, оно так укрепляет и питает эго, что все, почти все выбирают падение. Кажется, будто быть хитрым — это единственный способ существовать и выжить в этом мире, потому что все остальные хитры. Если вы более хитры, вы сможете выжить, если вы менее хитры, вас будут эксплуатировать.
Коэн пришел к доктору на обследование. Он принес с собой большую бутылку мочи, которую доктор отдал на анализ в лабораторию.
«Все прекрасно, — объявил врач, — в вашем анализе не найдено ничего плохого».
«Ни сахара, ни белка?»— спросил Коэн.
«Вообще ничего. Вы в полном порядке».
«Можно позвонить жене по вашему телефону?»
«Конечно».
«Хорошие новости, дорогая, — сказал Коэн в телефонную трубку. — Ни у меня, ни у тебя, ни у детей, ни даже у бабушки в моче ничего не обнаружено».
Оказывается, он принес на анализ смесь мочи всех членов семьи!
Во время гестаповского режима в Германии Шлосс и Хирш шли по улице Мюнхена и вдруг к ним подошел эсесовский офицер. Шлосс имел надлежащие документы, а Хирш не имел.
«Быстро беги в том направлении, — сказал Хирш. — Нацист побежит за тобой и я смогу скрыться».
Шлосс помчался в указанном направлении, преследуемый эсесовцем, а Хирш в это время скрылся. Когда нацист, наконец, схватил его, он потребовал предъявить документы. Он увидел, что они в полном порядке.
«Зачем же вы бежали?»— спросил он.
«Я только что принял лекарство, — ответил Шлосс, — а мой доктор велел мне бегать после приема лекарства».
«Но разве вы не видели, что я бежал за вами?»
«Да, я подумал, что мы лечимся у одного и того же врача и вы тоже приняли лекарство».
Кажется, будто в этом мире хитрецов единственный способ существования — это быть еще большим хитрецом. В условиях, когда каждый эксплуатирует всех остальных, хитрость является оружием, поэтому все становятся хитрыми.
Каждый ребенок рождается невинным, Акам, и каждый ребенок становится хитрым, лицемерным, псевдо, обманщиком. Каждый ребенок рождается святым и каждый превращается в плута. Каждый ребенок рождается святым и каждый становится политиком. А это худшее, что может произойти с человеком.
Следите за тем, чтобы выживание в мире не стало вашей целью, так как даже если вы выживете, вас неминуемо постигнет смерть. Даже если вы будете иметь все деньги, какие только возможно, вы неминуемо умрете. Даже если вы будете обладать всей властью и всем престижем, все это будет фальшивкой, потому что вы будете бедны, пусты.
Действительно, разумный человек — это тот, кто открыл внутренние сокровища, кто открыл внутреннюю вечность, кто открыл Бога. Таково мое определение разумного человека: это тот, кто открыл Бога. Пока вы не открыли Бога, не считайте себя разумным человеком. Вы можете быть интеллектуальным, но не будете разумным.
А быть интеллектуальным легко Вы можете поступить в университет и получить степени и дипломы. Вы можете изучать книги, посещать библиотеки, можете ознакомиться с большими словами, великими системами мысли. Вы можете стать хорошим собеседником, хорошим оратором, хорошим писателем, автором, философом, но все еще не быть разумным человеком.
Приобрести разум можно только посредством медитации. Когда ум растворяется в медитации, когда мысли больше не окутывают вас навязчивым облаком, когда вы можете отставить мысли в сторону по своему желанию и войти во внутреннюю пустоту, когда вы являетесь не жертвой, а хозяином ума — тогда вы разумны.
Именно в такие моменты вы открываете, кто вы есть. Вы обнаруживаете, что представляет собой эта жизнь. Вы открываете, какой смысл скрывается за словом «Бог». Вы не можете найти этот смысл в словарях, в энциклопедиях; он должен быть найден в глубине вашего существа.
Акам, стань положительно разумным. Я наблюдаю за тобой: с самого начала своего пребывания здесь ты пытался хитрить. А пытаться хитрить со мной — это крайне глупо! Ты можешь добиться успеха со мной только в том случае, если будешь совершенно невинным, иначе между тобой и мной не будет моста. Ты саньясин, но я никогда не ощущал тебя как саньясина. Я должен сказать это в интересах истины. Может быть, этот шок сделает тебя бдительным и ты начнешь следить за реем, что происходит между нами. Ты пытаешься хитрить. И не один ты делаешь это, таких много, поэтому не считай себя одиноким. Не хитри со мной, иначе твое пребывание здесь со мной окажется бесполезным.
Это место предназначено только для тех, кто способен доверять, кто может быть невинным, кто может вести себя абсолютно как ребенок. Тогда появляется большой разум, и этот разум будет светом во тьме вашей души. Этот разум-станет светильником и он поведет вас к предельной цели.
Третий вопрос: Бхагиван, почему Будда с такой неохотой допускал женщин в свою сангху? Как и почему он относился к женщинам?
Нандан.
Это, несомненно, было следствием его опыта с женщинами. Когда я стал просветленным, мне исполнился всего 21 год и я был абсолютно неопытен насчет женщин, поэтому у меня не возникало никаких проблем в связи с приемом женщин в мою сангху. Но когда Будда стал просветленным, ему исполнилось 40 лет… Теперь вы понимаете, в чем дело. Он, бедняга, имел такой большой опыт, что захотел спасти своих учеников от такого же опыта.
Мулла Насреддин очень боится, когда он гуляет по дороге, и если он видит, что навстречу ему едет грузовик или автобус, он начинает дрожать и покрывается потом.
Однажды я гулял вместе с ним по дороге и спросил его: «В чем дело? Когда мимо проезжает автобус или грузовик, ты вдруг покрываешься потом, трясешься и дрожишь».
Он ответил: «Моя жена сбежала с водителем грузовика, и каждый раз, когда я слышу гудок машины, я боюсь, что он везет ее обратно».
Будда имел большой опыт с женщинами, гораздо больший, чем кто-либо другой, гораздо больший, чем любой другой просветленный человек в мире. Махавира был современником Будды, но он не имел никаких возражений против женщин, он немедленно принимал их. Если они просили посвятить их, он посвящал их без малейшего колебания. Почему он не отказывал им? — Потому что он был аскетом, в отличие от Будды. Будда придерживался среднего пути; Махавира же — экстремист, крайний экстремист, он был абсолютным аскетом. По его мнению, нужно было дойти до самой крайности, нужно было отвергнуть все, отречься от всего. Только тогда может произойти предельный прыжок, предельный скачок в божественное. Будда стоит на более реальной точке зрения. Он говорит: «Следуй средним курсом. Не нужно доходить до крайностей. Не нужно ни слишком погружаться в мирское, ни слишком чураться его. Просто будь в середине».
С этой точки зрения следовало бы ожидать, что Будда будет более охотно допускать женщин в свою сангху, чем Махавира; но Махавира позволял им доступ без всякого колебания — он ни разу не сказал «нет». Когда первая женщина попросила его посвятить ее, он немедленно посвятил ее точно так же, как делал это с мужчинами. Но Будда постоянно отказывал женщинам, по крайней мере в течение десяти лет. Его собственные ученики оказывали на него давление, чуть ли не заставляли его. Они кричали, плакали и восклицали: «Это неправильно!» А он обычно говорил: «Я подумаю об этом».
