Попытайтесь понять это. Когда кто-нибудь лжет вам, вы не сердитесь. Только тогда, когда кто-то говорит вам правду, вас это начинает злить. Если вы не вор, а кто-нибудь говорит, что вы вор, вы можете посмеяться, нет причин злиться. Но если вы вор, и кто-нибудь говорит, что вы вор, вы злитесь, так как этот человек нанес вам оскорбление. Вы скрывали что-то, а он вынес это на поверхность. Он надавил на больное место, и оттуда начал сочиться гной. Поэтому, когда вы сердитесь, знайте, что какая-то правда подошла близко к вашему больному месту. Ваша злость указывает на то, что больное место было затронуто.
Будда и Махавира не были злыми, так как у них не было ран. Они ничего не скрывали, что вы могли бы в них найти. Если вы поносите сагу, а она смеется, это не означает, что ей нравится это поношение. Причина в том, то, что вы говорите абсурдно и нелепо. Вы выставляете себя на смех, потому что ваше поношение, оскорбление бессмысленно, оно вообще не трогает сагу, сага не имеет никакого отношения к этому. Если кто-то поносит вас, вы сразу начинаете защищаться. От чего вы защищаетесь? Или вы что-то утаиваете, что может выйти наружу этим оскорблением. Что-то спрятано в вас, а оскорбление выводит это на поверхность. Что-то утаено в вас, и поношение также известит вас об этом, пробудит ваши воспоминания.
По-видимому, отец Начикеты сердился потому, что Начикета затронул его рану. Он коснулся больного места.
Начикета хотел предупредить отца, но это сложно. И как только сын попытался предупредить отца, отцу это не понравилось, потому что он вообще не мог признать, что его сын мог быть умнее его, это было не возможно.
Отец Будды не мог принять, что его сын умен. Даже после того, как Будда стал просветленным, отец Будды говорил ему: «Перестань быть глупцом. Довольно. Все, возвращайся домой! В конце концов, я твой отец, я могу все еще простить тебя. У меня сердце отца. Перестань бездельничать. В нашей семье никто никогда не нищенствовал. Ты стал попрошайкой, ты просишь милостыню в столице моего царства? Не роняй мою честь, не разрушай мой престиж».
Отец Будды не был необразованным человеком, он был королем. Он был хорошо образованным и культурным. Он читал священные книги, он слышал, что говорили мудрые люди. Великие мудрецы имели обыкновение наведываться к нему, его окружали ученые люди. Но ему было сложно понять Будду.
Эго отца не может признать, что его сын стал просветленным раньше, чем он сам. Будда скромно ответил: «Ты говоришь правду, никто в твоей семейной линии не нищенствовал. Но насколько я знаю, я древний нищенствующий, я древний монах. Я нищенствовал много раз до этого».
Отец Будды ответил: «Неужели ты думаешь, что ты знаешь себя больше, чем я тебя? Моя кровь течет в твоей крови. Мои кости — это твои кости. Я дал тебе жизнь. Я очень хорошо знаю тебя».
Будда сказал: «Ты ошибаешься, я был рожден через тебя, но не тобой. Ты только проход, через который я пришел, но ты не мой создатель».
Когда сын говорит отцу, что тот не создатель, это очень болезненно, поскольку эго, конечно, затронуто.
Будда сказал отцу: «Ты перекресток, который я прошел, но мое путешествие древнее. Я был здесь до этого. Я существовал до того, как ты меня родил».
Однажды, Иисус стоял посреди толпы, и кто-то сказал: «К тебе пришли твой отец и твоя мать».
Иисус ответил: «Кто мой отец? Кто моя мать? Я уже существовал прежде этих родителей. Я бы еще прежде Авраама».
Сфера сына беспокоит эго отца. Если сын хочет возвестить отца, ему следует сделать это с большой заботой. Это рискованно. Хорошо когонибудь предупредить, но предупредить своего отца рискованно, потому что это может глубоко его поранить. Отец же думает: «Мой сын пытается поправить меня. Тот, кто рожден от меня, кто пришел после меня, пытается учить меня».
Начикета сделал такую же ошибку. Часто похожие ошибки совершаются невинным разумом. Такое бывает. Начикета чувствовал, что отец поступает дурно, что его дар — это обман, а результатом будет великое страдание.
Поразмыслив над этим, Начикета спросил отца: «Кому ты подаришь меня?»
Отец сказал, что пожертвует всем своим имуществом, а Начикета подумал: «Я также принадлежу отцу, и когда все будет пожертвовано, тогда я также буду пожертвован!»
Отцы считают своих детей своими вещами, мужья считают своих жен своим имуществом. Вы превращаете даже людей в вещи, вы говорите: «Это мое». В этом мире, где никакая вещь не принадлежит вам, как может человек принадлежать вам? Попытка обладать людьми — полный абсурд. Но отец чувствует, что его сын — это его имущество.
Начикета думал: «Мой отец говорит, что я принадлежу ему. И он говорит, что раздарит все, что ему принадлежит, следовательно, меня тоже кому-то подарят. И я должен спросить его: «Кому ты подаришь меня?» Этот вопрос возник в невинном сердце. Когда вы раздарите все, не отдать ли вам что-то личное? Не отдать ли «моего сына»?
Начикета задал правильный вопрос. Действительно, можно отбросить как раз привязанность. Не важно, отбрасываете вы человека или вещь. Нужно бросить ощущение «моего», чувство собственности. «Вы раздариваете старых, бесполезных коров, но кто вы, чтобы отдавать и меня?» Это, должно быть, глубоко тронуло отца. Отец чувствовал, что это выходит за все возможные приделы. Отец даже не думал, что, когда он скажет, что раздарит все свое имущество, он будет иметь в виду и дарение сына. Не было причин думать так, потому что он имел в виду свое состояние, а не привязанность. Но сын вызвал в нем большой гнев, рана была глубока.
«Кому ты подаришь меня?» Уддалака промолчал.
Когда кто-то хранит молчание, это не значит, что человек не рассержен. Часто люди молчат, потому что они рассержены. Если бы мальчик был умен, то он также молчал бы, он понял бы, что отец сердится. Но Начикета был простым и невинным ребенком. Он спросил отца во второй и в третий раз: «Кому ты подаришь меня?»
Отец сердился все сильнее.
Как любой отец, Уддалака ответил: «Я отдам тебя смерти». Обычно, когда отец сердится на сына, он говорит: «Лучше бы ты никогда не рождался». Когда на сына сердится мать, она говорит: «Провались ко всем чертям!»
Когда Начикета задал этот вопрос во второй и третий раз, отец, рассердившись, ответил: «Я отдам тебя Смерти!»
Это так. Тот, кто дал тебе жизнь, желает тебе смерти, если начинает по-настоящему гневаться. Если отец сердится, он вполне может убить сына: «Я тебя породил, я тебя и убью». Эти склонности имеют под собой глубокие основы.
В сознании отца есть как мысли о жизни ребенка, так и о его смерти. Два чувства приходят вместе. Поэтому ни один сын не может простить отца, это очень сложно. Как только сын прощает отца, цветок великодушия вырастает в его существе. В противном случае сыновья остаются в обиде на отцов.
Тургенев написал замечательную книгу «Отцы и дети». Он создал полный роман на эту важную тему. Тургенев понимал, что борьба отцов и детей имеет древнее прошлое. Это было всегда: отцы боролись с сыновьями, сыновья боролись с отцами. И когда эта борьба распространялась уже на поколения, тогда уже поколения начинали бороться друг с другом.
Сегодня борьба идет по всему миру, поколение сынов говорит одно, поколение отцов говорит другое. Широкая пропасть между ними. И насколько богаче становится страна, настолько становится больше пропасть между отцами и детьми. Чем беднее страна, тем меньше пропасть между поколениями, потому что, чем богаче становится страна, тем более образованными становятся сыновья, они проводят больше времени в школах. В бедных странах дети начинают работать с десяти или двенадцати лет, затем они сами рано женятся и становятся отцами. Перед тем, как вырасти, чтобы бороться со своими отцами, они сами становятся отцами. Ранняя женитьба — древнее изобретение отцов. До того как сын будет доставлять проблемы, нужно сделать его отцом. В тот момент, как он станет отцом, он уже станет частью поколения отцов, он будет заодно со своим отцом.
Вы удивитесь, узнав о том, что вы останетесь молодым до тех пор, пока не станете отцом. В тот день, когда вы станете отцом, вы постареете, глубокое изменение произойдет в вашем сознании. Пока человек не женат и не завел детей, его поведение другое. До этого он просто остается бездельником. До этого он в безопасности, он не заботится о деньгах, может сражаться с обществом, может быть непослушным. Как только он женится, он становится человеком, привязанным к столбу, домашняя рутина окружает его. В тот момент, когда у него появляется ребенок, он становится старым, он сам начинает думать как отец.
Интересное дело, пока вы не стали отцом, вы не поймете, что в словах отца была правда. До этого вы будете думать, что ваш отец дряхлеет, что он сумасшедший, что он говорит старческий вздор. Но когда вы сами станете отцом, вы начнете говорить такую же старческую ерунду.
