* * *
Налетит ветер — и бамбук зашумит.
Умчится ветер — и бамбук смолкнет.
(Хун Цзычен. Вкус корней)
* * *
Г. Между тем разговор сам собой незаметно перешел в иную плоскость, а именно — в область поединка уже не учебного и приятельского, а вполне жесткого и принципиального, в котором предстоит четко выяснить, кто лучше или кто не прав. Здесь самое время припасть к гигантам духа, к классикам, сумевшим в форме притч и афоризмов показать верное отношение к конфликтным ситуациям:
Цзи Син-цзы взялся обучить для царя бойцового петуха. Через десять дней царь спросил:
— Ну как, готов петух?
— Нет еще, — ответил Цзи Син-цзы, — чванлив, кичится попусту.
Через десять дней царь спросил его о том же.
— Пока еще нет, — ответил Цзи Син-цзы, — откликается на каждый звук, кидается на каждую тень.
Через десять дней царь спросил его о том же.
— Все еще нет, — ответил Цзи Син-цзы, — смотрит злобно, так и пышет яростью.
Через десять дней царь снова повторил вопрос.
— Вот теперь почти готов, — ответил Цзи Син-цзы, — услышит другого петуха — даже не шелохнется. Посмотришь на него — как деревянный. Достоинства его достигли полноты. Ни один петух не решится откликнуться на его вызов — повернется и сбежит!
(Из Чжуан-цзы)
Незачем уточнять, что целью воспитателя была отнюдь не физическая закалка и без того могучего бройлера, а становление его духа. Личность, жадная до битв и стычек, рано или поздно нарывается на вожделенные неприятности, а склонность уповать на силу и умение присуща исключительно глупцам, ибо мир и населяющие его создания непостижимы и непредсказуемы.
Ставят невод на рыб, а попадается дикий гусь.
Богомол, хватая добычу, не замечает сзади воробья.
На каждую хитрость найдется другая хитрость.
Всякое происшествие ведет к неведомым событиям.
Так можно ли уповать на свое знание и разумение?
(Хун Цзычен. Вкус корней)
Мир наполнен борьбой и стремится втянуть нас в омут противостояния и конфронтаций — не следует клевать на эту удочку и вступать на бесконечный, скользкий путь побед и поражений. Тот, кто изо всех сил пытается сделать грязную воду чистой, лишь усугубляет положение.
Если воду не мутить, она сама станет чистой.
* * *
Если в сердце не гуляют ветер и волны,
То, где бы ты ни был, тебя будут окружать
Голубые горы и зеленые рощи.
(Хун Цзычен. Вкус корней)
Неуемное желание постоянно выяснять свой рейтинг в табели о рангах родной школы, города, региона и т. д., и т. п., как и страстная погоня за очередным ярким поясом или шевроном на кимоно, не имеют ничего общего с подлинным пониманием цели наших нелегких трудов.
Соревнования и связанные с ними победы и поражения не есть истинное будо.
Настоящая победа — это победа над самим собой!
(Морихэй Уесиба)
Нестерпимое желание победить способно лишь приблизить проигрыш, ибо оно сталкивает дух и разум в пучину мелких страстей, заставляет исчислять варианты и шансы, ловить фортуну или полагаться на авось. «Не имеющий гармонии в душе проигрывает с самого начала», — совершенно справедливо заметил все тот же дедушка Уесиба, не знавший, между прочим, ни одного поражения. Что же касается силы духа, позволяющей обходиться без мордобоя и звона стали, то лучше дать слово Джерому К. Джерому:
Жертвой Монморэнси[43] был большой черный кот.
Я никогда не видел такого большого и непрезентабельного кота. У него не хватало половины хвоста, одного уха и значительной части носа. Это было длинное жилистое животное. Вид у него был спокойный и самодовольный.
Монморэнси мчался за этим бедным котом со скоростью двадцать миль в час, но кот не торопился — ему, видимо, и в голову не приходило, что его жизнь в опасности. Он трусил мелкой рысцой, пока его возможный убийца не оказался на расстоянии одного ярда. Тогда он обернулся и сел посреди дороги, глядя на Монморэнси с кротким любопытством, словно хотел сказать: «В чем дело? Вы ко мне?»
У Монморэнси нет недостатка в храбрости, но в поведении этого кота было нечто такое, отчего остыла бы смелость самого бесстрашного пса. Монморэнси сразу остановился и тоже посмотрел на кота. Оба молчали, но легко было себе представить, что между ними происходит такой разговор:
Кот. Вам что-нибудь нужно?
Монморэнси. Н-нет… Благодарю вас.
Кот. А вы знаете, не стесняйтесь, говорите прямо.
Монморэнси (отступая). О нет, что вы… Не беспокойтесь. Я… боюсь, что ошибся… Простите.
Кот. Не за что! Рад служить! Всего хорошего!
После этого кот поднялся и пошел дальше.
Но дух духом, а техника и тактика также играют не последнюю роль, поскольку именно с их помощью реализуется во внешнем мире вся сила нашего Шэнь. Предположим, что никакие эмоциональные факторы вовсе не вышибли вас из равновесия, потому что вы «твердый имеете дух, и обидою не сочтете, если осел вас улягнет или свинья смрадным до вас коснется рылом», как сказал когда-то А. Радищев, поэтому в предстоящем сражении вы намерены спокойно и деловито пустить в ход весь наличный запас мастерства. Вероятно, не стоит уточнять, что на сей раз ни о каком продолжительном обмене «любезностями» речи быть не может, поскольку цена всякого пустого или неловкого движения возросла до решающих величин. Баталия, скорее всего, закончится после нескольких обманных действий одним-двумя финальными ударами (руками, ногами или оружием) либо броском с последующим удавлением.
Самое лучшее и эффективное с тактической точки зрения, равно как и самое убедительное для зрителей и противника — это выведение из строя его конечностей. Но так как внушительный спектр данных техник априори, раз и навсегда, объявлен запретным в спортивном мире, то и умельцев его применения насчитываются единицы. Это странно, ибо никаких специальных форм поражения рук и ног не существует, кроме одного только желания нанести удар именно туда. В ряде школ традиционного кэн-дзюцу активно используется множество элементов атаки в кисти и предплечья, имеющих целью подрезание сухожилий, но движения эти слишком элементарны, и язык не поворачивается называть их приемами.
Как ни парадоксально звучит дальнейшее утверждение, но именно травмирование конечностей наглому, решительному и опасному противнику представляется самым быстрым и гуманным решением проблемы поединка. Точно так — гуманным, потому что лучше размозжить хаму пальцы или перебить голень, чем в пылу борьбы за собственную целостность всадить торец палки в височную кость или провалить нос основанием кулака. Пальцы и ступни заживут, дав буйнопомешанному время и возможность подумать о смысле жизни и своем в ней предназначении. Однако, идя на поводу народной традиции, все отчего-то стараются атаковать непременно голову, точнее, лицо, рискуя при этом повредить драгоценные кулаки (что сплошь и рядом происходит с боксерами, лишенными привычных мягких перчаток) либо сесть в тюрьму за нанесение тяжких телесных повреждений. Нокаут — эффектное, но не лучшее окончание боя, особенно если он связан с лужами крови.
Атаковать ноги и руки противника до смешного просто, и те, кто пренебрегает наработкой таких действий, обрекают себя на несостоятельность в щекотливых ситуациях. Помните спор между борцом и боксером? Так вот — разбив ему нос, вы будете людоедом в глазах очевидцев, а, вогнав пудовый кулак в бедро или бицепс и лишив его тем самым всякой возможности продолжать бой, сохраните свое лицо и честь стиля.
Оружие в руках еще больше усугубляет строгость подхода к ситуации, так как над полем грозной сечи теперь незримо парит известная дама с сельскохозяйственным инвентарем в руках. В конце концов стоящий напротив орангутанг ни в чем особенном не виноват, за исключением природной самонадеянности, и не нам выносить ему какой бы то ни было приговор, тут же приводя его в исполнение. Напоминаю: речь идет, хоть и о принципиальном, но не смертном бое темной ночью в камышах, а вокруг не убийцы, дружки вашего противника, а просто охочие до острых ощущений зрители, которые вряд ли станут набрасываться и добивать всей толпой. Поэтому ни они, ни органы правосудия не поймут, зачем вы лихо проломили череп или перебили позвоночник своей ясеневой нунчаку. Выход один: слегка травмировать кисти рук, ступни, колени, локти, бедра или плечи. С юридической точки зрения все это зовется «легкими телесными повреждениями, не представляющими опасности для жизни», а практически этим однозначно завершается неприятный конфликт, в котором тот «сам напросился». Чем искреннее и усерднее вы будете отговариваться и отнекиваться «до», предупреждая всех о последствиях, тем чище останется ваша совесть и репутация после, когда агрессора увезут на рентген и гипсование.
