Дети просты и невинны. Саньяса это то, что можно получить только в глубокой невинности.
Чем больше житейского опыта вы набираетесь, тем более лукавыми становитесь. Тогда, даже приняв саньясу, вы делаете не скачок, а просчитанный шаг. Вы раздумываете о своем поступке, взвешиваете все «за» и «против». Потом вы решаете, что все-таки такой поворот событий для вас выгоден. Или же вы заключаете, что вам не будет никакой пользы от саньясы. Вы принимаете решение. Ваша саньяса есть плод тягостных раздумий.
Всякий рассудочный вывод - от ума. Очень немногие люди приняли саньясу без размышлений. Я говорю всем людям, которые приходят ко мне: «Вы хотите подумать, принимать ли вам саньясу, или вы уже готовы?» Лишь горстка людей говорит о своей готовности, они не хотят раздумывать. Так саньяса достигает более глубокого уровня их бытия.
Когда Маниша пришла ко мне в первый раз, я спросил ее, хочет ли она подумать о саньясе. «Зачем мне думать о ней? - ответила Маниша. - Я устала постоянно думать! Если вы можете принять меня, я готова прямо сейчас изменить свою жизнь». Вот невинность. Она снова ведет себя как ребенок. Саньяса будет иметь для нее совсем другое значение.
Священник некой глухой деревушки просвещал прихожан по части грешного и нравственного поведения. В конечном итоге он потребовал: «Я хочу, чтобы встали со своих мест все девственницы нашей деревни!» Никто не пошевелился. «Встаньте, все девственницы!» - снова взвыл священник. Наконец, со скамьи поднялась женщина с крохотной дочерью на руках. «Ты ясно слышала меня? - завопил священник. - Я призвал встать девственниц». «Неужели вы думаете, что трехмесячная малышка может сама встать на ноги?» - удивилась прихожанка.
В той церкви девственницей была лишь трехмесячная малышка. Но столь малое дитя, разумеется, не может самостоятельно держаться на ногах.
Когда мне приносят ребенка, чтобы я дал ему саньясу, я часто отвечаю отказом. Если только не чувствую, что ребенок готов. Ребенок, конечно же, не может прийти ко мне сам, но я чувствую, что он приближался ко мне на протяжении всех своих последних воплощений, и он готов к посвящению. В ином случае я прошу подождать до того момента, когда ребенок чуть-чуть подрастет.
Я даю саньясу не только спящим детям, но иногда даже зародышам в материнском чреве. Если я чувствую... а почувствовать ребенка очень просто. Очень трудно почувствовать вас, поскольку вы засоряете эфир противоречивой информацией о себе. Налево вы посылаете одно, а направо - другое, вперед - третье, назад - четвертое. Вы противоречивы! Вы все время распространяете противоречивые вибрации. Очень трудно узнать наверняка, где вы пребываете и чего хотите. Сложность даже удваивается, потому что сейчас вы ведете себя в одном ключе, а спустя минуту - в другом. Вы беспрестанно меняете окраску, как хамелеон.
Ребенок прост, он испускает вибрацию одной частоты, одного цвета. Я соглашаюсь дать ему саньясу, только если эта частота показывает мне, что в будущем саньяса будет гармонировать с образом его жизни.
Вам нужно понять еще кое-что: моя саньяса никоим образом ничего не навязывает вам. Она дарует вам свободу. Дав вам саньясу, я не внушаю вам идеологию, а просто наделяю вас мужеством ради вашего освобождения от всякой идеологии. Дав вам саньясу, я не втягиваю вас в некую религию: индуистскую, мусульманскую, христианскую, а просто воодушевляю вас проявлять свою индивидуальность, быть уникальным человеком.
Моя саньяса это не характер, который ограничит вас. Моя саньяса это осознанность, которая будет делать вас все более свободным. И если однажды вы почувствуете, что моя саньяса возводит вокруг вас тюремные стены, тогда избавьтесь от нее. Так вы проявите истинный дух саньясы. Но никогда не позволяйте ей превращаться в ваши застенки.
Ребенок вырастет. И если он однажды почувствует, что саньяса не для него, он освободится от нее. Он не скован никакими статьями закона. Он может просто перестать считать себя саньясином! Если же ему уютно в саньясе, тогда он может получить в ней более глубокое развитие.
Я не навязываю вам идеологию. Я вообще не учитель. Таково различие между учителем и мастером. У учителя есть идеология, он пытается обусловить ваш ум, хочет привить вам определенное мировоззрение. А мастер хочет лишь освободить вас от пут обусловленности. Он не хочет пичкать вас теориями об устройстве мира, а желает лишь прояснить ваше восприятие мира.
Итак, если вы полагаете, что став саньясином, получили все ответы на загадки жизни, значит вы совсем не поняли меня. Я не дал вам ни единого ответа. Возможно, из-за меня вы задались множеством вопросов, но я не ответил ни на один из них. Может быть, я вызвал в вас восхищение жизнью, пробудил ваше восприятие величием реальности, но я не снабдил вас философией.
По сути, я вообще ничего не дал вам. Скорее я многое отнял у вас. Я не даю вам новую одежду, а оставляю вас в наготе. Я хочу, чтобы вы погружались в истину обнаженными, свободными от всех теорий, концепций, от всякой философии.
Итак, моя саньяса это не крещение, во время которого вы становитесь христианином, и не священная церемония, во время которой вы становитесь индуистом. Вы не становитесь членом некой организации, поскольку у меня нет таковой. Став саньясином, вы просто начинаете гармонировать со мной, вибрируете на одной со мной частоте. Вы всего-навсего позволяете мне привести вас к осознанной мной истине. Вы всего лишь позволяете мне вывести вас под открытое небо, в котором я обрел нечто, дарующее человеку полное удовлетворение.
У ребенка больше способностей, чем у старика.
Я профессор психологии. В свое время я изучал явление обусловленности и теперь курирую в университете именно этот предмет. Может ли кто-либо избежать обусловленности? Разве мы не обусловливаемся вами?
Все зависит от тебя. Ты можешь подпасть под влияние моих слов, но я тут не при чем. Уясни себе это со всей ясностью.
Вы сами по себе можете подпасть под влияние моих слов. Если вы слушаете только умом, тогда вы будете обусловлены, поскольку ум все время накапливает знания. Ум очень внушаем, уязвим, раним. Если вы слушаете меня только умом, воспринимаете меня посредством рассудка, с помощью способности находить логические решения, посредством интеллекта, тогда будете обусловлены. Даже если я ни в чем не убедил вас, даже если вы, как вам кажется, остались при своем мнении, все равно вы будете обусловлены. Пусть вы станете противодействовать мне, все равно это будет вашей установкой. Не важно, поддерживаете вы меня или осуждаете - слушая меня умом, вы будете обусловлены, поскольку ум представляет собой средство ограничения.
Но есть и другой способ слушать. Вы слушаете не умом, а сердцем. Вы воспринимаете меня не через доводы рассудка, не через некую информацию, а через чистое доверие сердца. Тогда вы слушаете меня не как философ, а как поэт. А поэт никогда и ничем не обусловливает вас.
Вы можете наслаждаться стихами, но при этом никогда не попадаете в зависимость от них. Вас никоим образом не обусловливают розы. Вы радуетесь им, но они не управляют вами. Разве вы идете на поводу у красивого рассвета или заката, у полной луны в ночи? Неужели вас обусловливают окружающие деревья? Вы можете радоваться им и наслаждаться их присутствием, можете танцевать рядом с ними и петь, но не попадаете в зависимость от них.
Считайте меня поэтом, художником, танцором. И даже мысли не допускайте о том, что я могу быть философом или теологом. Я не такой. Здесь я пишу стихи, просто сочиняю поэтические строфы. Я не пичкаю вас какой-то идеологией, поэтому нет и вопроса об обусловленности. Но вам нужно правильно воспринимать меня, иначе у вас возникнут все предпосылки к тому, что мой авторитет станет давить на вас.
Если вы слушаете меня для того, чтобы накопить знания, тогда вы загоните себя в некие рамки. Если же вы станете воспринимать меня глубинным слухом, не задумываясь об информативном обогащении, если мы соединимся сердцами, тогда наша связь... Меня нет здесь, и я вовсе не читаю лекцию.
Этот лектор исчез давным-давно. Все, что вы слышите, берет начало в огромной пустоте, в небытии. Вы почувствуете эту пустоту, заглянув в мои глаза! И если вы, слушая меня, тоже будете пустыми, тогда кто будет обусловлен, и кем?
Если вы отключите свой ум... по сути, если вы достаточно разумны, то будете всегда оставлять свой ум там же, где и обувь. Оставляйте свой ум на коврике у двери. Я хочу, чтобы Кришна сделал табличку с такой надписью: «Ботинки и умы следует оставлять у порога зала». Если вы войдете сюда, не сняв обувь, это ничего в особенности не изменит. Но если вы принесете сюда свои умы, то никогда не сможете приблизиться ко мне.
Умы обусловлены, всегда обусловлены. И они готовы к обусловленности. Умы это биологические компьютеры. Они постоянно поглощают все услышанное. Это механическое устройство. Слушая меня, отключайте свой ум. Будьте сердцем - любите и доверяйте. Слушайте меня в глубокой пустоте. Не будьте здесь, ведь я отсутствую. Тогда что-нибудь произойдет, от меня к вам что-то перейдет. Между двумя небытиями начинает течь река истины. Она никогда не обусловливает, а всегда освобождает от обусловленности. Эта река омоет все ваше бытие, словно прохладный душ. Она очистит вас от всей скверны.
