6. Тестовые баллы
Как я уже писал во вступлении к этой книге, когда я познакомился с Кевоной – в середине ее предпоследнего года обучения в школе, – меня поразил замечательный поворот, который она совершила в своей жизни: от проблемного детства, омраченного множеством факторов риска и таким же множеством неблагополучных переживаний, через трудный и антиобщественный период в средней школе – к успешной учебе в старшей школе и сосредоточенной решимости преуспеть в колледже и дальнейшей жизни.
На протяжении двух лет, пока мы с ней поддерживали контакт, ее семейная жизнь никогда не была простой, а финансовые возможности – и того хуже: ее мать получала около 500 долларов в месяц как пенсию по инвалидности, и это, плюс продуктовые карточки, был единственный доход семьи.
Но Кевона каким-то образом сумела игнорировать повседневные унижения жизни в бедности на Саутсайде и вместо этого сосредоточилась на своем представлении о более успешном будущем.
«Никому не нужна тупая девица, – говорила она мне в одном из наших первых разговоров. – Никому не нужна неудачница. Я всегда хотела быть одной из тех бизнес-леди, которые разгуливают по центру города с портфельчиками, и все вокруг говорят: «Здравствуйте, мисс Лерма!»
Чтобы заполучить в свои руки этот портфельчик, Кевона знала, что ей необходимо было получить хотя бы диплом бакалавра; и, несмотря на тот факт, что ни один из ее родственников никогда не посещал колледж, она была уверена, что сможет это сделать и сделает.
К осени своего выпускного класса Кевона была уже целиком поглощена процессом поступления в колледж. Но она только-только начинала собирать знания об этой системе («А что, действительно существует и университет Де Поль, и университет Де По?!»), и в начале года страдала от излишнего усердия.
В сентябре девушка сказала мне, что планирует подать заявление в 23 колледжа сразу, включая и некоторые из тех, в которые было очень трудно поступить, например, Дьюк и Чикагский университет. По каким-то меркам Дьюк не был для Кевоны совсем уж неоправданной целью. Она окончила предпоследний класс почти на чистые пятерки – у нее было несколько «отлично с минусом» и одно-единственное «хорошо», – несмотря на трудный набор предметов, который включал продвинутую алгебру, продвинутую американскую литературу, социологию и биологию. Но была одна проблема: она плохо справилась со ACT.
На первом пробном ACT, в начале предпоследнего года обучения, Кевона получила 11 баллов, а это очень низкий результат: он поместил ее в первый национальный процентиль, а это значило, что она отставала от 99 процентов всех американских десятиклассников.
Она упорно трудилась над подготовкой к этому тесту в течение всего года, занимаясь по многу часов в неделю через онлайн-сервис, который называется PrepMe и с которым заключила контракт OneGoal. И, подавая документы на официальный вступительный тест в апреле, она чувствовала себя гораздо лучше подготовленной, чем для репетиционного теста. Но, тем не менее, этот день все равно принес ей разочарование. В тесте оказалось очень много такого, чего она не знала, и даже в тех разделах, с материалом которых она была знакома, Кевона не смогла ответить на все вопросы так быстро, как хотела.
– Выходя из аудитории, я ревела белугой, – рассказывала она мне. – Я сказала мисс Стефл, что думаю, что вообще не поступлю ни в какой колледж. Я была ужасно зла на себя!
Когда месяц спустя она получила свои результаты, оказалось, что она набрала 15 баллов. Это означало, что она улучшила свой результат на впечатляющие 4 пункта после первого «диагностического» теста, но это также означало, что она входит всего лишь в 15-й процентиль. А средний результат для чикагских общественных школ составляет 17. Официальные стандарты готовности к колледжу – 20 баллов. Абитуриенты Дьюка обычно набирают больше 30 (максимальный возможный балл – 36).
Чарлза Мюррея образовательные амбиции Кевоны почти наверняка расстроили бы. В своем «Реальном образовании» он писал, что только те учащиеся, которые входят в лучшие 20 процентов по результатам тестов на когнитивные способности, должны посещать колледж; а в его идеальном мире в колледж попадали бы только 10 процентов.
Идею о том, что человек, который попал в нижнюю половину списка достижений по стандартизированному тесту (не говоря уже о нижней пятой части, как в случае Кевоны), может всерьез жаждать поступления в колледж, он счел бы чистым безумием.
«Пока нам будет запрещено вслух признавать, что колледж предъявляет слишком высокие интеллектуальные требования к большинству молодых людей, мы будем продолжать создавать безумные нереалистичные ожидания у следующего поколения», – писал Мюррей. Учащиеся, чьи результаты попадают в нижнюю треть общих результатов по когнитивным тестам, подобным ACT, для высшего образования не годятся, утверждал он; они «просто недостаточно умны, чтобы стать по-настоящему грамотными или овладеть математикой на каком бы то ни было уровне выше рудиментарного».
Джефф Нельсон смотрит на ACT совсем по-другому, нежели Чарльз Мюррей.
– Я считаю, что этот тест – очень хорошее мерило того, насколько эффективным было ваше образование, – говорил он мне. – Но я не думаю, что он – хорошее мерило интеллекта. Средний балл наших учеников при поступлении к нам колеблется где-то в районе 14, то есть в 10-м процентиле. И я категорически отказываюсь верить, что 90 процентов учащихся в этом возрасте действительно умнее, чем те, с которыми работаем мы. Во что я действительно верю, так это в то, что 90 процентов населения получает лучшее образование, чем наши учащиеся.
Для Нельсона это различие является в некотором отношении ключевым. Можете называть то качество, которое измеряет ACT, интеллектом; но, как бы вы его ни называли, полагает Нельсон, способность получить высокие баллы за тест не является главным слагаемым успеха в колледже и настойчивости в учебе.
Нельсон основывает эту свою убежденность не только на прочтении работ Мелиссы Родерик и книги «Пересекая финишную черту», но также на реальном жизненном опыте бывших участников OneGoal, последовательно поступающих в колледжи, которые должны были быть для них недоступны, судя по результатам ACT, и регулярно добивающихся успеха на таких уровнях, которые эти результаты вроде бы делали недостижимыми.
– Некогнитивные навыки, такие как устойчивость, находчивость и выдержка, могут с высокой точностью предсказать степень успеха в колледже, – говорил мне Нельсон. – И они помогают нашим учащимся до некоторой степени компенсировать неравенство, с которым они сталкиваются в образовательной системе.
Такая студентка, как Кевона, говорил Нельсон, «появится в кампусе, вооруженная множеством важных инструментов для достижения успеха, которыми не обладают другие студенты. И эти навыки лучше помогут ей дожить до дня вручения дипломов, чем высокий результат ACT».
Когда мать Кевоны, Марла Макконико, в конце 1980-х годов училась в 11-м классе, она сдавала ACT вместе с остальными учащимися. Она не помнит свой точный результат, но он был не слишком хорош.
«Получив результаты тестов, я почувствовала себя полной неудачницей, – рассказывала она мне, когда однажды осенью я навестил ее и Кевону. – Я думала, что не смогу поступить в колледж с такими результатами. Так что и пытаться не стала».
У Кевоны с матерью сложились близкие, но порой слишком бурные отношения, и ее стратегия в жизни зачастую состояла в том, чтобы делать нечто прямо противоположное поступкам, которые совершала мать в возрасте Кевоны.
Ее мать влюбилась в отца Кевоны, еще будучи подростком, и результатом этого стал ряд недальновидных жизненных решений. Кевона держала между собой и своим бойфрендом дистанцию, полная решимости не ставить свои решения в отношении колледжа в зависимость от его планов.
Ее мать перестала ставить перед собой образовательные цели; Кевона не теряла сосредоточенности на своем образовании. Ее мать пала духом, получив скверные результаты вступительного теста; Кевона была полна решимости преодолеть собственный скверный результат.
Но пока шла осень выпускного класса, ее настроение становилось все мрачнее, и когда я однажды беседовал с ней в середине октября, она говорила о своем будущем весьма пессимистически. Она начала получать ответы на свои письма, в которых претендовала на различные стипендии, и получила отказ во всех случаях – как она полагала, из-за плохих результатов ACT.
– Из-за всей этой ситуации у меня начинается что-то вроде депрессии, – призналась Кевона. – Я так старалась правильно составить заявления, и мне очень нужны эти деньги на колледж!
Мы в тот день много говорили с ней о годах, проведенных в средней школе Плимута, которую она посещала, когда жила в Миннесоте. Кевона проследила многие из своих нынешних академических трудностей до шестого класса, когда из-за плохих оценок и скверного поведения ее перевели во вспомогательный класс, который назывался WINGS.
