Как-то я гостил в одном доме. Хозяйка была очень милой женщиной, но совершенно повернутой на чистоте. С утра до вечера она намывала дом, наводила красоту — и совершенно бессмысленно, потому что в дом она никого не пускала. Если приходили гости, она встречала их на лужайке перед домом.
Я спросил ее: «Зачем ты все время убираешься в доме, наряжаешь его — я ни разу не видел, чтобы кто-то вошел внутрь».
Она ответила: «Эти люди могут все испачкать».
«Какой тогда в этом смысл?»
И она сказала: «Чистота приближает к божественности».
Да эта женщина просто сумасшедшая. А чистота стала для нее всего лишь укрытием. Она превратила порядок в ритуал. Делая уборку, она занята весь день. Вся ее жизнь превратилась в сплошную уборку, но это совершенно пустая трата времени. При этом нельзя сказать, что чистота и порядок — это плохо. Чистота — это хорошо. Так что у нее есть обоснование. Ее сумасшествие можно объяснить очень разумной причиной.
Даже своему мужу она не разрешала заходить в гостиную. Она никогда не думала о рождении детей — дети грязные, от них много неприятностей, они могут устроить беспорядок. Вся ее жизнь была принесена в жертву на алтарь чистоты.
Я сказал: «Разумеется, ты уже доказала, что чистота приближает к божественности. Ты сделала ее алтарем, на котором приносишь в жертву свою жизнь».
Но она возразила: «А разве я не права?»
Нельзя сказать, что она не права. Чистота — это хорошо, гигиенично, но следует соблюдать разумные пределы. Люди с пунктиками переходят все возможные пределы. Глубоко внутри у них серьезные проблемы. Я предложил этой женщине: «Сделай кое-что: на три дня забудь об уборке в доме. Если ты сможешь не сойти с ума в течение этих дней, я присоединюсь к тебе и буду вместе с тобой целыми днями намывать твой дом».
Она сказала: «Три дня без уборки? Это невозможно. Я сойду с ума».
Она уже сошла.
Когда кто-то начинает прятаться за неким пунктиком — что бы это ни было, макробиотика или что-то другое, — я не приемлю этого. Я против одержимого отношения.
А теперь анекдот:
Муж приходит домой после матча. Жена, выглядывая поверх газеты, говорит:
— Фред, послушай это. Здесь статья о человеке, который только что отдал свою жену другу в обмен на билет на футбольный чемпионат. Я знаю, ты очень приверженный фанат, но ведь ты не сделал бы ничего такого?
— Разумеется, нет! Это крайне глупо — ведь половина чемпионата уже прошла.
Так устроен ум фанатика, человека с пунктиком. Но такие люди могут прикрываться очень разумными причинами.
Махатма Ганди был постоянно озабочен работой своего кишечника. Он был почти одержим этим. Когда у вас случается расстройство пищеварения, можно подумать об этом, но непрерывно держать это в голове, размышлять, беспокоиться… полный бред! Он все время думал о своем кишечнике, словно это важнейшая в мире проблема.
Какие бы дела ему ни предстояли — нужно было помолиться, встретиться с наместником, принять участие в переговорах за круглым столом, где решалась судьба Индии, ее свобода — прежде всего, он должен был сделать клизму. Вы удивитесь: в его дневнике клизма упоминается не реже, чем Бог. Можно подумать, что клизма была для него вторым богом.
Но если вы попытаетесь с ним спорить, он даст очень ясное объяснение: пищеварительный тракт должен быть абсолютно чистым, потому что иначе токсины разносятся по всему телу, и тогда невозможно обрести чистоту сознания. Разве может сознание быть здоровым, если тело нездорово? Он мог бесконечно обсуждать эту тему, приводить доводы, рассуждать. Но, фактически, это его пунктик, своего рода болезнь. Это показатель больного ума — а вовсе не здорового сознания.
Я противник такого отношения. Я говорил об этом со многими саньясинами, потому что они тоже пришли ко мне со своими причудами. Однажды ко мне пришел человек и спросил, как можно научиться жить на одной только воде! Я сказал ему: «Ты толкаешь меня на преступление. Если я скажу тебе, как жить на одной воде, ты умрешь!»
Он был совсем тощим, изможденным, почти на грани обморока, но у него был пунктик, что чистоту можно обрести только через воду. Только вода чистая, все остальное осквернено. У него был больной взгляд, глаза пожелтели. Он плохо ел, его тело было истощено, и постепенно его мозг охватила бы лихорадка. И чем сильнее бы его лихорадило, тем отчаяннее он пытался бы очистить себя. Таким людям я всегда говорю, что они идут по опасной, очень опасной дорожке.
Одержимые макробиотикой ко мне тоже приходят. Этот вопрос — от Дхармананды. Он все правильно понял. Я не выступаю против чего-то конкретного, потому что я не сторонник чего-то конкретного. Я сторонник жизни — жизни во всей ее полноте и насыщенности.
Если все так, как говорит Дхармананда… Не думаю, что последователи макробиотики согласятся с ним. Теперь послушайте вопрос еще раз. Я не думаю, что последователи макробиотики согласятся с ним, потом что он разрушил всю концепцию.
Он говорит: «Макробиотика — это даосизм в чистом виде». Но никакой принцип, никакая теория не может быть чистым даосизмом. Даже даосизм не является чистым даосизмом. Лао-цзы всю жизнь сопротивлялся: он отвергал своих учеников, он упорно отказывался создать теорию на основе своих принципов. Он говорил: «Высказанное Дао — это уже не Дао. Истину нельзя выразить словами, нельзя обобщить». Только в самом конце жизни он что-то написал — и то под давлением.
Он покидал Китай — видимо, он отправлялся в Индию. В конце концов, все должны прийти в Индию. Индия — не географическая область. Индия — это источник всей человеческой осознанности. Каждый, кто хочет переориентироваться, должен прийти на Восток. Слово «восток», orient, и означает «ориентация».
Лао-цзы… Конечно, китайские богословы никогда не говорят, что он решил отправиться в Индию. Это задевает их эго. Они говорят, что он отправился на юг — но Индия и есть юг! Они говорят, что он ушел в южном направлении, а южнее Китая находится Индия. И это кажется вполне закономерным — Лао-цзы возвращается в Индию. Это очень похоже на правду. Все должны прийти сюда. Индия — это дом для каждого.
На границе его задержали правительственные чиновники и сказали: «Мы не позволим тебе уйти из страны вместе с твоим сокровищем. Ты должен оставить его здесь».
Он спросил: «О чем вы?»
Они сказали: «Напиши книгу, прежде чем уходить из Китая. Ты кое-что знаешь. Ты должен написать об этом и передать рукопись правительству. Тогда можешь уходить».
Его вынудили сделать это прямо на границе. Ему потребовалось три дня, чтобы написать Дао дэ Цзин. Но в первых же строчках он говорит: «Дао не может быть выражено словами, а если его выразить словами, это уже не Дао». Так что даже даосизм не является чистым Дао — «-изм» оскверняет его. Что тогда говорить о макробиотике. Это всего лишь теория, гипотеза.
«В ней нет никаких правил, никаких запретов». Если нет никаких правил и никаких запретов, зачем тогда вообще нужна макробиотика? Какой смысл называть себя ее последователем, если нет ни правил, ни запретов? Но они существуют.
Я бы хотел, чтобы Дхармананда оказался прав. Я бы очень этого хотел — ведь именно в этом заключается моя позиция. Но последователи микробиотики не согласятся с ним. У них есть правила и запреты. Фактически, Дхармананда незаконно внедряет меня в лагерь макробиотики. Конечно, его можно понять — ведь он мой последователь.
«Она делает акцент на осознанности, свободе, чувствительности и гибкости. Она не имеет ничего общего с гастрономическими причудами, со строгой диетой или одержимостью правильным питанием». Нет, Дхармананда, они не согласятся с тобой. Не согласятся.
«Макробиотика не имеет ничего общего с бурым рисом». Но они помешаны на буром рисе. Они считают бурый рис Богом: если вы не будете питаться одним только бурым рисом, вы ничего не достигнете.
А он говорит: «Некоторые по ошибке считают бурый рис основой макробиотики, но он является лишь одним из элементов — его можно использовать, а можно отказаться от него, можно принять к сведению, а можно игнорировать». Но что тогда остается? Если даже бурый рис совсем не важен, и нет никаких правил и запретов, и все это — чистейший даосизм, что тогда остается? Ничего. Тогда я со спокойным сердцем могу сказать: «Нет проблем, следуйте макробиотике».
Я против приверженности чему-либо. Я против дисциплинированной жизни. Я не против дисциплины — я против дисциплинированной жизни. Дисциплина должна миг за мигом исходить из глубины вашего существа, быть вашим внутренним светом. Она не должна навязываться извне. Действуйте в глубокой гармонии с жизнью. Не следуйте никаким доктринам, потому что, следуя доктрине, вы заведомо принимаете некое решение и начинаете жить в соответствии с ним. У вас появляется фиксированный центр, и вы теряете свободу. Вы утрачиваете гибкость — ваша доктрина, ваша идея, ваш новый центр, это заведомое решение, не позволяет вам оставаться гибкими. Все ваши реакции обусловливаются этим решением.
