Все мои усилия направлены на то, чтобы помочь вам исчезнуть. Я только и делаю, что помогаю вам опустошить себя: достичь анатты, то есть небытия. Если вы есть, тогда беда. Если вы есть, значит вы будете ограничены. Если вы есть, вашему бытию будет дано некое определение, и вы никогда не сможете изливаться через край. Только пустота способна стремиться бурным потоком, только пустота может быть абсолютно спокойной. Только пустота может быть жизнью изобильной. Для того чтобы быть, нужно сначала пройти через небытие.
Если вы действительно хотите быть, тогда вам придется отказаться от всякого представления о своем бытии. Вам придется постепенно исчезнуть, растаять в небытии.
Да, я пускаю вас на цветочные луга и убеждаю вас в том, что держу вас на веревке, чтобы вы не беспокоились. Мне нужно поступать так, чтобы вселить в вас мужество. Нет никакой веревки. Со временем вы узнаете о том, что веревка выдумана, но только тогда, когда пройдете точку, из которой нет пути назад.
Вы не сможете вернуться. И вы будете рады тому, что веревки не было. Вы будете счастливы из-за того, что пути назад не существует. Вы будете ликовать при мысли о том, что я все-таки уговорил вас исчезнуть. Вы почувствуете благодарность и будете мне вечно признательны.
Сейчас вам, возможно, трудно понять мои слова. Вы сами же и представляете трудность для себя. Вы источник своего беспокойства и страхов. Вы есть недуг во плоти. Когда вы будете абсолютно здоровыми, вы не найдете себя. Цветущее здоровье дает нулевой опыт. А такой опыт религиозные люди назвали переживанием Бога.
Я совсем не боюсь, а просто смеюсь. В тот день, когда в вас заговорит разум, вы тоже перестанете бояться. Вы станете смеяться вместе со мной, стоя в долине, и окрестные горы станут отзываться эхом на ваш смех.
Ошо, случалось ли вам когда-нибудь проснуться утром с такой мыслью: «А ну к черту все это просветление. Сегодня я поеду кататься на автобусе»?
Не то чтобы я когда-нибудь проснулся с такими мыслями. Я взял за ежедневное правило, просыпаясь, посылать к черту просветление. Каждое утро я говорю себе: «А ну к черту все это просветление. Сегодня я поеду кататься на автобусе».
Но неужели я смогу отыскать школьный автобус, который будет так же набит моими учениками, как наш ашрам? И еще до утренней лекции я принимаю решение подождать еще денек, другой...
Этот вопрос задал свами Дева Нартан. В конце записки он сделал такое добавление: «Вы велели мне не быть серьезным. Как видите, я стараюсь». А вот мое добавление: «Обычно тебе не следует принимать всерьез мои слова. Сейчас же я по-настоящему серьезен!»
Глава 1
Истина - вот величайший обидчик
Милый Ошо, я помню, когда мы жили в Пуне, ты часто произносил фразу: «Живите в мире, но не будьте от мира». Я полагал, что ты советуешь нам постоянно напоминать себе о том, что мы уже не члены мира, когда уезжаем от ашрама, ведь мы саньясины.
Недавно я снова погрузился в так называемую обычную реальность, где люди гоняются за барышами, в реальность супермаркетов и фашиствующих молодчиков. И тогда я действительно осознал, что твои саньясины уже не члены мира, и теперь нам даже не нужно напоминать себе об этом обстоятельстве, поскольку мы окончательно и бесповоротно превратились в отдельную нацию.
Еще какой-то месяц назад я раздумывал о том, как помочь людям понять тебя. А теперь, стоило мне снова повидать мир и узнать отношение к тебе людей, у меня не осталось ни сил, ни желания рассказывать людям о тебе. Это означает, что люди далеки от меня, или же я отдалился от них?
Люди в мире поступили со мной в высшей степени нормально, и здесь не на что обижаться. Если бы они проявили по отношению ко мне уважение, разумность и теплые чувства, вот тогда я был бы просто потрясен. Но их поведение оказалось абсолютно предсказуемым.
Ты не удалился от людей, просто они далеки от тебя, причем за многие миллионы лет люди так и не покинули задворки разумности. Расстояние между настоящим человеком и мирским обывателем настолько велико, что между этими людьми уже почти невозможно навести мост. Они так далеко ушли от своей реальности, что забыли путь домой. Они забыли, ради какой цели явились в этот мир.
Послушайте древнюю притчу. Один царь-мудрец хотел, чтобы его сын, которому предстояло унаследовать трон, набрался ума прежде, чем возьмется за управление громадным государством. Старик избрал довольно странный способ обучения сына. Царь изгнал сына из страны, заявив ему о том, что тот впал в немилость и потому лишен статуса наследника. «Этот человек больше не принц, и он не наследует трон», - провозгласили глашатаи.
У царского сына отобрали красивую одежду и украшения - его лишили всего. Напоследок принцу бросили одежду нищего, и под покровом ночи его вывезли на колеснице за городские ворота. Ему строго запретили когда-либо возвращаться в столицу.
Прошли годы. Принц ходил по земле, прося милостыню. Он уже успел забыть о своем бывшем высоком положении. Вообще-то, они и не старался ничего забывать, просто ему пришлось жить подаянием. Он вымаливал одежду, еду, кров и мало-помалу свыкся со своим нынешним состоянием.
Однажды по прошествии нескольких лет странствий принц сидел у порога постоялого двора с чашей для подаяний. На дворе стояло жаркое лето, и принц хотел собрать сумму, достаточную для покупки пары сандалий - разумеется, подержанных. Раскаленная земля жгла ноги, и без сандалий было очень мучительно ступать по дороге. На ступнях принца появились волдыри, и он молил людей дать ему хотя бы несколько мелких монет. В этот момент в дому подкатила золотая колесница, и с нее сошел царский посланник. «Твой отец сменил гнев на милость, - объявил он. - Он очень состарился и лежит при смерти. Царь хочет, чтобы ты занял его трон».
Выражение лица нищего мгновенно переменилось. Он совершенно преобразился: его лицо пылало, а глаза сияли... на нем по-прежнему висели лохмотья нищего, но перед посланником стоял другой человек. Вокруг стала собираться толпа. Ее составляли те же люди, к которым прийц несколько минут назад тянул руки с мольбой о нескольких грошах. А тут все они вдруг стали демонстрировать дружеское расположение к нему. Но принц больше не обращал на людей никакого внимания. Он забрался в колесницу и приказал царскому посланнику: «Сначала отвези меня в хорошую баню, где меня отмоют, потом подбери мне красивую одежду, обувь, украшения.. . ведь я могу явиться к царю только как принц».
И вот бывший нищий вернулся домой. Скоро он пришел на прием царя в одежде принца и сразу же сказал: «Я все-таки не понимаю, почему мне пришлось столько лет просить милостыню. Я уже и забыл о своем происхождении... Если бы ты не позвал меня обратно, я бы и не вспомнил, что когда-то жил на положении наследника».
«Мой отец поступил со мной точно так же, - объяснил царь. - Я отправил тебя бродить по свету не для того, чтобы ты натерпелся горя, а чтобы ты понял, какая пропасть разделяет нищего и властителя. А все население живет между этими двумя крайностями. Когда-то я велел тебе забыть о том, что ты принц. А теперь я хочу напомнить тебе о том, что не имеет значения, принц ты или нищий -все это ярлыки, которые люди присваивают нам. Это не твоя реальность, это не ты сам. Ты не царь и не нищий. Когда ты понимаешь, что ты не то, чем считают тебя люди, чем ты кажешься им, но нечто глубоко скрытое в твоем теле, что не может никто увидеть, вот тогда ты и становишься мудрецом. Стоит узнать об этом, и у человека появляется мудрость. Я был зол на своего отца. А ты, должно быть, сердился на меня. Прости же меня, ибо мне пришлось поступить так, чтобы донести до тебя понимание закона, который звучит следующим образом: не отождествляй себя ни с царским троном, ни с чашей для подаяний, поскольку эти ярлыки в любую секунду можно поменять местами. А все, что можно изменить, не есть ты. Нечто вечное, неизменное — вот что такое истинный ты».
Люди очень далеки от своей реальности, и всякое напоминание им об их реальности болезненно для них. Их обращение со мной есть не что иное, как указание на то, что их сердца растревожены. Люди не хотят видеть эти раны. Они не желают, чтобы им напоминали о том, что они изо всех сил попытались забыть, отмести прочь.
Каким-то образом людям удается с чем-то отождествлять себя в мире... но вот приходит человек, который вдребезги разбивает картину их мира. Разумеется, люди сердятся на меня. Само собой, они будут побивать меня камнями. Нет ничего удивительного в том, что и со мной люди поступят точно так же, как и с подобными мне мастерами прошлого.
Это не значит, что следует потерять надежду, впасть в угнетенное состояние духа, перестать даже упоминать мое имя. Так вы ничем не поможете людям, да и себе в том числе.
