– Мне не понравилась наша ночь, – разочарованно протянула Карина. – Оказалось, что он немного приукрасил свои достоинства.
– Ты в прямом или переносном смысле? – рассмеялась я.
– И в том, и в том!
– Жаль, а так красиво ухаживал!
– Иногда романы на расстоянии имеют свои преимущества. Можно общаться, особо в друг друге не разочаровываясь.
– Да, – согласилась я, вспомнив о Спиросе. Я поблагодарила его за новогодний подарок, написав, что принимаю его как прощальный дар в память о нашей встрече. Спирос был расстроен, но смирился и написал, что я всегда могу рассчитывать на его помощь.
– А как Антон?
– Рана иногда ноет, но уже не болит. Я исчезаю из дома каждый раз, когда он приезжает навестить детей. По-моему, его это уже начинает злить. Он начал настаивать на нашей встрече! И как мне себя вести?
– Как истинная Королева – холодно и отстраненно. Ты почти создала свой эликсир любви. Тепло корня имбиря для состояния Хозяйки, нежность цветка кувшинки для состояния Девочки, остроту красного чили для состояния Любовницы, и теперь осталось добавить холодность кубика льда для состояния Королевы. Ты обрела саму себя и свою целостность, и это главное, а все остальное – сложится само собой.
Веди себя как ни в чем не бывало, ни слова упрека, ни лишних вопросов.
1907
– Веди себя как ни в чем не бывало, ни слова упрека, ни вопроса, – наставляла тетушка. – Как будто ты не заметила этих двух недель исчезновения.
– Хорошо, – пообещала я, стараясь не бежать, а медленно идти навстречу Сергею.
– Варя, за эти две недели ты стала еще более красивой! – Сергей протянул мне руку, помогая спуститься со ступенек.
– Спасибо, я рада тебя видеть. Что-то случилось? Я волновалась!
– Извини, что пропал. – Он выглядел осунувшимся. – Но это не важно, важно, что я снова вижу тебя. Я не хотел разрушать тебе жизнь!
– Ты о чем? – не поняла я.
– Ты правда веришь в карты Таро? – вопросом на вопрос ответил Сергей. – Тогда, когда твоя тетушка гадала мне и тебе, это так на самом деле?
Я даже растерялась от такого вопроса.
– Обычно Таро говорят правду, – обдумывая каждое слово, начала я отвечать. – Это очень мудрая и древняя система, помогающая понять самих себя и законы мира.
– Я исчез, потому что не хотел разрушать твою жизнь, – повторил он.
– Как ты можешь ее разрушить? – Я ничего не понимала.
– Ты привыкла к роскоши, к блестящему обществу, к театрам, к музеям, а я должен вернуться в Иркутск. Город, где главная улица состоит из покосившихся деревянных домиков. Тихая провинциальная жизнь, где зимой – минус 45 градусов, правда, в отличие от Петербурга, светит солнце.
– Солнце – это замечательно, – мечтательно протянула я, глядя на мрачное небо за окном.
– Но солнце не заменит тебе всего, что окружает тебя здесь и во Франции.
– Но мне не надо все, что окружает меня здесь и во Франции, без тебя, – еле слышно прошептала я. – Когда есть любовь и страсть, все остальное можно создать.
Сергей посмотрел на меня и схватил в охапку, поднимая над землей.
– Девочка моя, – прошептал он, целуя так, что в голове сразу стало темно и коленки начали подгибаться. – Через месяц я приеду официально просить твоей руки. Ты ведь согласна стать моей женой?
2007
– Ты согласна стать моей женой? – даже внутренне ожидая этих слов, я вздрогнула.
Мы сидели в потрясающем ресторане в центре Вены. Богдан сказал, что ему пришлось резервировать столики за месяц на этот день. Ожидая начала бала, мы ужинали в этом ресторане. Кирпичная кладка стен была декорирована старинными зеркалами в тяжелых золоченых рамах и карнавальными масками. Легкая воздушная ткань отделяла столики друг от друга, создавая ощущение интимности и в то же время вовлеченности в общее праздничное возбуждение. Вокруг сидели влюбленные парочки, девушки были одеты в бальные платья, мужчины – в смокинги. Каждый стол был украшен розовой свечой и маленьким букетиком. Мы прилетели в Вену двенадцатого февраля, весь день тринадцатого мы гуляли по городу, любуясь дворцами, лакомясь знаменитыми пирожными «Захер» в старинной кондитерской, наслаждаясь солнечными днями.
– Я приготовил тебе подарок на День всех влюбленных! – И Богдан протянул мне большую коробку, перевязанную лентой.
«На кольцо не похоже», – мелькнула у меня мысль, и я с замиранием сердца раскрыла коробку и ахнула от изумления. Вместе со мной ахнул весь ресторан. Из коробки вылетели разноцветные бабочки. Они летали по залу, радуя всех, все хлопали в ладоши и показывали на нас. И только через минуту я заметила еще маленькую коробочку, лежащую в атласном углублении. Богдан взял эту коробочку и, открыв ее, надел мне кольцо на палец.
– Я не услышал ответа!
– Я потеряла дар речи. Эти бабочки, это кольцо, предстоящий бал… Я просто чувствую себя Золушкой.
– Да, Золушкой на балу. Только я так и не услышал ответа, нашла ли принцесса своего сказочного принца?
1907
«Принц» – кривая, но огромная надпись черной тушью на картонной короне – было первое, что мне бросилось в глаза. Николай, муж Аннушки, только что снял повязку с моих глаз, и, ослепленная солнцем, я зачарованно смотрела на фигуру всадника в белом костюме, держащего в зубах белую розу, приближающегося ко мне на белом коне. Февральское солнце ярко светило, и белая поляна была засыпана снегом.
Утром за мной приехал Николай и, попросив ничему не удивляться, завязал мне глаза и посадил меня в автомобиль.
– Варя, – Николай был предельно серьезен, – ты только не пугайся, но Сергей попросил меня привезти тебя к нему. Он ждет тебя.
– А зачем завязывать мне глаза?
– Потому что он хочет сделать тебе сюрприз.
– А с открытыми глазами сюрприз не получится?
– Думаю, с закрытыми глазами все будет переживаться острее.
– Хорошо, завязывай, – согласилась я.
Пока я ехала, я вспоминала наше знакомство с Сергеем, его пламенные письма, пожар в охотничьем домике, его внезапное исчезновение на две недели, показавшиеся мне самыми кошмарными днями в моей жизни. «Может, в том, что завязывают глаза, что-то есть, – подумала я, – это позволяет многое вспомнить». Мы ехали около часа. И вот наконец-то автомобиль остановился.
Николай галантно подал мне руку и куда-то меня повел. Я услышала звуки скрипки и, сняв повязку, увидела, как на поляну въезжает всадник в белом костюме на белом коне. Этот всадник ехал ко мне. Я широко открыла глаза и поняла, что это Сергей. Голову Сергея венчала корона, вырезанная из белого картона, с огромной, но кривой надписью «Принц». Сергей приблизился, достал из кармана лист бумаги. «Наверное, стихи», – мелькнула мысль. Но Сергей важно спустился с коня и, положив лист на снег, встал на него коленом, протягивая мне розу.
– Варя, ты согласна стать моей женой?
И хотя я внутренне ждала этих слов, я почувствовала, как теплая волна восторга окатила меня с головы до самых пяток, и вдруг увидела, как снег на деревьях засверкал разноцветными огоньками, услышала звенящую тишину, словно на мгновение смолкли все звуки, словно весь мир замер в эту секунду. Лишь бешеный стук моего сердца напоминал, что все происходит в реальности, а не во сне.
– Я подумаю! – вдруг неожиданно для самой себя ответила я.
2007
– Я подумаю! – ответила я, сама не понимая, что со мной происходит.
– Что? – протянул Богдан, видимо, не ожидая такого ответа.
– Мне же придется поменять всю жизнь, уехать в Киев.
– Мне казалось, что ты к этому готова.
– Мне тоже так казалось, но вдруг сейчас я поняла, что мне надо подумать!
– Хорошо, можешь думать до конца бала! – улыбнулся Богдан. – А сейчас нам пора ехать. Фиакр уже ждет около дверей, чтобы везти мою принцессу на бал.
– Фиакр?
– Конечно, с кучером, все, как и должно быть, поездка по вечерней Вене с любимым мужчиной!
– Я даже не думала, что ты такой романтик! – потрясенная, пробормотала я, садясь в самый настоящий экипаж.
1907
– Я даже не думала, что ты такой романтик, – увильнула я от ответа.
– У тебя будет вся жизнь, чтобы узнать меня. И обещаю, я сделаю все, чтобы ты была самой счастливой женщиной на земле.
Я услышала звуки вальса, и в ту же минуту Сергей закружил меня по заснеженной поляне. Скрипач играл вальс «Сказки Венского леса». Мы танцевали наш первый вальс. Корона норовила соскользнуть с головы Сергея, и ему приходилось ее поправлять. Мои ботинки увязали в снегу и почти насквозь промокли, и Сергей, заметив это, поднял меня на руки. Корона все-таки упала, но это уже было не важно. Мы кружились в волшебном ритме вальса, чувствуя себя единственными людьми на этой планете, зная в глубине души, что мы предназначены друг другу, и что наши поиски наконец-то завершены, и что для каждого из нас есть только этот единственный человек, а все остальные просто вели нас друг к другу. И вся боль других отношений была лишь иллюзией, чтобы показать, что настоящие отношения – легки и радостны, такие же волшебные и чарующие, как вечная мелодия Штрауса. И этот вальс – вальс нашей будущей жизни, танец нашей любви, наша сказка со счастливым концом.
