— Я ж говорю, промахнулся, вообще-то я к Тигидрану направлялся, но, видать, мимо проскочил. Или недолет случился… — и опять у Пантона нашлось подходящее изречение: — Не ангел я, не ангелица — могу и ошибица.
— Как же я рад, что у вас случился недолет! — вскричал В. — Ведь я… ведь я… — от радости он не знал, что сказать, и потому просто кинулся горячо обнимать Пантона. Последний был явно огорошен столь радушным приемом, о чем красноречиво говорило его недоумённое лицо. Он произнес, пока В. сжимал его в объятиях:
— Позабудешь про смущенье, когда получишь угощенье.
В. внимательно посмотрел в глаза Пантона. Что это он все о еде? Только еще одного голодающего ему тут не хватало! В. начинал понимать, что этот Пантон и правда попал сюда совершенно случайно и не представляет, кто такой В., и что с ним происходит. В. счел нужным немедленно просветить Пантона:
— Видите ли, забавно, что вы упомянули про обед, про угощение и прочее. Дело в том, что я уже четыре дня ничего не ел! И что еще хуже, не пил ни капли воды. Как вы понимаете, я нахожусь в весьма затруднительном положении…
Лицо Пантона выразило крайнюю степень удивления:
— Не понял, — сказал он, — это что, новая игра? Типа кукумОчек?
В. понятия не имел что такое кукумочки, но ни минуты не сомневался, что в данном случае о них речи не идет.
— Да нет же! Я, как бы вам объяснить… Я здесь заперт, то есть я, конечно, выходил уже из этой комнаты, но так получилось, что ммм… несамостоятельно, а те люди, что привели меня сюда, они больше не появлялись, и я, честно говоря, понятия не имею, как отсюда выбраться, хотя был лифт, и дверь была, еще несколько дней назад я их видел собственными глазами, а теперь они пропали, а я как не искал, не смог найти никаких следов выхода, несмотря на то, что я, конечно, слышал про не имеющие конкретного местоположения двери, и, возможно, здесь речь идет об одной из них, но я пробовал усилить связь неоднократно и все такое прочее, а ничего не вышло, потому и сижу тут уже который день, кроме того, ума не приложу, почему есть ванна, а воды нет, и печка — непонятно зачем тут печка… — В. умолк, видя, что Пантон потихоньку отодвигается от него, видимо, опасаясь, что В. буйно помешанный. В. уже начал подумывать, не исчезнет ли испугавшись этот Пантон в неизвестном направлении, как вдруг лицо Пантона просветлело и он воскликнул:
— Я понял! Это — заточение!
— Вы думаете? — откликнулся В. Ему не понравилось то, как Пантон произнес это слово — «заточение». Заточение оно может быть и заточение, но что-то тут не так…
— Мда, слыхал я об этом, но вот чтоб так, с заточЁнным говорить… — продолжал Пантон.
— С кем, с кем? — переспросил В.
— С заточЁнным, то есть с тобой.
— А-а… — протянул В. Что-то ему совсем не хотелось быть «заточённым».
— А они щас где? — спросил Пантон.
— Кто они? — не понял В.
— Как кто, заточители! — прошептал громким шепотом Пантон, склонившись к В.
— Понятия не имею… — отвечал В.
Пантон озирался по сторонам, видимо, в поисках заточителей.
— Э! — вдруг воскликнул он встревожено. — Надеюсь, на меня это не распространяется?
— Я не знаю… я не… — пробормотал В.
— Ладно, ладно, — добродушно прервал его Пантон. — Можно и позаточаться чуток! От нас не убудет!
В. не мог согласиться с подобным утверждением и хотел было возразить, но Пантон его перебил:
— А ты силен, дружище! И как это у тебя получается? Ты уже модифтнул чего-нить? И много их, заточителей? Они постоянно тебя заточают? — Пантон засЫпал вопросами В., но В. не мог ответить ничего вразумительного.
Почему-то Пантон воодушевился и молвив: «Настоящим приключением будет ваше заточение!» он взял В. пОд руку и потащил куда-то. В. было любопытно, что тот собирается предпринять, и он последовал за Пантоном. Пантон в полном молчании и глубоком сосредоточении обошел вместе с В. всю квартиру, осмотрев буквально каждый уголок. По завершении осмотра он глубоко вздохнул и сказал:
— Да, положение прямо скажем неважнецкое… А я-то думаю, чего-то тут не так! Отродясь не видал такого убожества. Ядрена Натрена! Всего две комнаты! А ванная-то ванная! Не, ты это видал? — тряс Пантон В., как будто не понимая, что В. уже не один раз видел все, что находилось в этой квартире. — Ты видал? Ржавчина-то, ржавчина — закачаешься!
Тут вдруг Пантон вытаращил глаза и заговорщически прошептал:
— Слушай, а оттуда — того? Ничего не вылазило, а?
— Откуда? — испугался В.
— Ну, из этого ржавого гробА, — сказал Пантон, очевидно, подразумевая под ржавым гробом ванну.
— Нет, — ошарашено ответил В. Еще этого ему не хватало! — А что оттуда может вылезти? — спросил В., уже боясь услышать ответ.
— О-о-о! — Пантон скорчил гримасу ужаса. — Даже и не спрашивай! Ведь тут такого, знашь, можно запустить! Если постараться, то и крокодил покажется пушистым цыпленком!
В. подумал, что надо будет подпирать чем-нибудь дверь ванной на ночь. Если оттуда действительно что-нибудь «вылезет», то сердце В. не выдержит, это точно.
— Я вот и спрашиваю тебя: сколько их-то? Заточителей? — вопрошал Пантон.
В. вздохнул, и подумав, сказал, имея в виду Мистера, Джаджа и Леяну:
— Трое, я думаю, — почему-то В. казалось, что именно Мистер, Джадж и Леяна были ответственны за все, что с ним происходило.
— Во! Это втроем, знашь, чего можно наворотить?
В. подумал, что и одного Мистера наверняка хватило бы на то, чтобы «наворотить», а уж что из себя может представлять эта троица, объединившая усилия, В. боялся даже подумать.
— Но ты орел! — прервал Пантон размышления В. — Орлище! Один против троих, во как! И сколько ты уже, говоришь, тут мыкаешься, а?
— Четвертый день, — ответил В.
— Да, и че? Так и не пробился?
В. только развел руками.
— И не воды, говоришь, и не еды? — удивлялся Пантон.
В. только печально кивнул.
— Класс! — восхищенно протянул Пантон. — Вот моща заточители!
Тут Пантон прижался к В. теснее и горячо зашептал ему нА ухо:
— Слушай, если хочешь, я тебе помогу. Только ты тихо, тихо, даже не кивай, только моргни, если согласен. Ну как?
В. старательно моргнул. Пантон опять зашептал:
— Ты перемеСТЕЧаться уже пробовал?
В. покачал головой.
— Давай на счет три вместе попробуем, — предложил Пантон, — но руку мою не отпускай, договорились? Готов? Раз, два, три…
В. почувствовал в том месте, где его держал зА руку Пантон, огромное давление и в то же время увидел, как Пантон из плотной материальной фигуры становится чем-то размытым и неопределенным. Давление стало сильнее, стало нестерпимым, В. хотелось сбросить с себя руку Пантона, но в тот же миг все кончилось. Пантон опять стал самим собой.
— Труба! — тихо сказал Пантон. — Вот заточили так заточили. Не поверишь — я тебя тяну, а ты ну как камень! Бетонная глыба, с места не сдвинешь. Во дела! Ладно, друг, с переместечением пока кранты. Давай модифитнуть чего-нить попробуем. Я тут займусь, а ты мне помогай, лады?
В. кивнул, хотя и понимал, что помощи от него Пантон вряд ли дождется.
Пантон отцепился от В., и, вздохнув полной грудью, широко развел руки и прошептал: «Погнали!» В тот же миг стены комнаты потеряли свою твердость и стали будто резиновые. Пантон, стОя посреди комнаты, напрягал все свои силы. Лицо его покраснело, руки дрожали от напряжения, но все же он не сдавался. Раздув щеки, он разводил руки все шире, а вслед за его руками растягивались стены комнаты, как будто изнутри на них воздействовало чудовищное давление. У В. даже перехватило дыхание. Неужели он сможет? Неужели сейчас В. станет свободным? А Пантон все раздвигал стены, и В. казалось, что тот уже близок к победе, что сейчас стены не выдержат и лопнут как перекачанная шина, но тут Пантон резко выдохнул и опустил руки:
— Ффу… дела! Не, никак! — сказал он устало.
В. взмолился:
— Может, еще разок попробуешь, а?
— Не, — отрезал Пантон. — Глухняк. Тут ведь можно и того, — он красноречиво надул и сдул щеки, — лопнуть от натуги. Не, тут я пас.
Разочарованию В. не было предела. Но потом его осенило:
— Слушай, а черт с ними с этим стенами! Попробуй сделать дверь, а?
