Следующее, что я помню, это я уже поднялась, и я бегу.
Я бежала и бежала, и слезы струились по всему лицу.
Подруга попыталась остановить меня и помочь, думая, что что-то не в порядке, но я оттолкнула ее - я должна была убежать.
Я могла бежать до самого края света.
В это же время я сделала несколько терапевтических групп.
Я увидела, что они очень полезны, как первый шаг к осознаванию.
Начинать осознавать эмоции, как что-то отделенное от себя, это было неоценимым.
Я могла впервые свободно принимать и выражать отрицательные эмоции.
Чувствовать гнев, пульсирующий через все твое тело и просто быть с ним (никому не нанося удары), действительно это было великолепным переживанием.
Энергия группы людей, сидящих несколько дней в комнате, с целью "совершить открытие себя", была очень интенсивной.
Я помню галлюцинации, и как стены комнаты двигались, меняя форму и размер.
Это должно быть связано с потоком адреналина, потому что, конечно, иногда присутствовал страх, страх, когда ты показываешь себя.
И потом блаженство, когда обнаружишь, что все страхи - это просто проекции ума.
Я еще раз оказалась "одержима" любимым сгибанием тела дугой, как у горбатого, это произошло на группе, когда я ужаснула других участников группы, и даже временный групплидер не сделал никаких комментариев.
И потом еще раз, когда я, возвращаясь домой после особенно прекрасного даршана, увидела двух дерущихся индийцев.
Я чувствовала себя очень уязвимой, и насилие поразило меня так сильно, что когда я уходила по дороге, я чувствовала, что сгибание овладевает мной, и мне не хотелось препятствовать этому.
У меня было достаточно здравого смысла, чтобы сказать себе: "Иди в тени деревьев и никто тебя не увидит".
Я не была испугана таким сильным искривлением своего тела, потому что мое физическое тело было ничто, по сравнению с огромным чувством любви, которое пришло вместе с этим.
Я ни о чем не думала, кроме одной мысли, которая проплывала внутри: "Я расскажу это групплидеру завтра".
Идти было пятнадцать минут, и я наблюдала себя, когда я прихрамывала в тени старых баньяновых деревьев, глаза вращались, язык свисал изо рта.
Недалеко от дома я начала выпрямляться и "он" постепенно стал исчезать.
Это было последний раз, когда мы встретились.
Я, однако, никому не говорила об этом; я знала, что для них это прозвучит странно.
И я никогда не спрашивала Ошо об этом, потому что это не чувствовалось проблемой.
Я слышала, как Ошо говорил, что сознательный ум - это только вершина айсберга, а бессознательное полно подавленного страха желаний.
В "нормальном" обществе, без защищающего и понимающего окружения ашрама Ошо, мне бы никогда не позволили пережить такой опыт.
Это продолжало бы оставаться подавленным, и вместо чувства очищения, которое было естественным выражением чего-то неизвестного, возникли бы опасения и беспокойство. Почему так много людей сходит с ума в западном мире, особенно чувствительные и талантливые люди - художники, музыканты, писатели?
На Востоке этого никогда не случалось, и это имеет какое-то отношение к медитации.
В серии бесед, озаглавленной Возлюбленный, Ошо говорит:
"Сумасшествие может идти двумя путями: или вы падаете ниже нормального, или вы идете вверх выше нормального.
Если вы падаете ниже нормального, вы больны, вы нуждаетесь в психиатрической помощи, чтобы вернуться назад к нормальности.
Если вы выходите за пределы нормального, вы не больны.
В первый раз вы становитесь действительно здоровым, потому что впервые вы наполнены целым.
И тогда не бойтесь.
Если ваше сумасшествие внесло больше здравого смысла в вашу жизнь, тогда не бойтесь.
И помните, сумасшествие, которое ниже нормального, всегда вынужденное; в этом признак - оно вынужденное.
Вы не можете сделать это, оно случается; вы втянуты в это.
А сумасшествие выше нормального - добровольное, вы можете сделать его и потому что вы можете сделать его, вы остаетесь его хозяином.
Вы можете прекратить его в любой момент.
Если вы хотите идти дальше, вы можете идти, но у вас всегда сохраняется контроль.
Это полностью отличается от обычного сумасшествия: вы идете сами по себе.
И помните, когда вы идете сами по себе, вы никогда не будете неврастеником, потому что вы освободились от всех возможностей сойти с ума.
Вы не будете продолжать аккумулировать их.
Обычно мы продолжаем подавлять".
После каждой группы был групповой даршан, на котором каждый член группы говорил с Ошо, и он помогал, если были какие-то проблемы.
Я была на даршане и гордо сказала ему, что я коснулась моего гнева.
Я действительно думала, что я полностью испытала гнев.
Я чувствовала его всем своим телом, просто чистая энергия, почти оргазмическая.
Ошо посмотрел на меня и сказал: "Ты увидела только ветки, теперь ты должна найти корни".
Я была в бешенстве!
Я упомянула ему, что я собираюсь на группу "энкаунтер" (встреча) второй раз.
Ошо сказал с вздохом, что да, некоторые люди в первый раз не достигают цели.
Это оказалось правдой, потому что теперь я уже приобрела сноровку.
Я могла вызывать, обнаруживать и потом выражать, какие бы эмоции не приходили.
Я закончила этот процесс с группой, в которой мы задавали себе вопрос: "Кто я?" - последовательно в течение трех дней.
Это была действительно группа для меня.
Случилось так, что мой ум превратился в далекий голос, и он (ум) не работал, в то время как мое "Я", было здесь, присутствовало, и было полностью реализовано каждое мгновение.
Я слышала, как Ошо говорил о не-уме в своих дискурсах, но его слова не подготовили меня к этому.
Слышать слово "реализованный" это одно, а переживать это на опыте совсем другое.
Переживание длилось около шесть часов, и я лопалась со смеху, но никто не замечает, что происходит со мной.
Мы пошли на обед и я ела, когда в ресторан вошел Прабудда.
Неожиданно во мне родилось "нет".
Я не хотела видеть его и спряталась под стол.
Или еда, или друг прервали течение, и в это время переживание стало исчезать.
Однако окончательно переживание исчезло только через несколько дней, и по-прежнему оно пляшет передо мной, как космическая морковка.
У меня был даршан, на котором я сказала Ошо, что я беспокоюсь, что поскольку я не делаю ничего полезного, меня отошлют назад.
Я сказала ему, что беспокоюсь, что у меня недостаточно доверия.
Он объяснил мне, что у него такое изобилие любви, что он просто отдает и никому не нужно заслуживать это.
Он сказал, что одного моего бытия достаточно, мне нет необходимости что-нибудь делать, чтобы иметь ценность, он любит меня и принимает меня со всеми моими ограничениями.
"Чтобы обладать моей любовью, вам совсем не надо заслуживать ее; вашего бытия достаточно.
Не предполагается, что вы что-то делаете, вам не нужно становиться стоящим ее; это все чепуха.
Из-за подобных вещей людей эксплуатировали, лишали доверия и разрушали".
"Вы уже то, чем вы можете быть; большее не нужно.
Так что вам нужно просто расслабиться и принять меня.
Не думайте в терминах `заслужить`, иначе вы останетесь в напряжении.
Это то, что является вашей проблемой, вашим беспокойством, постоянно - вас слишком мало, вы не делаете это, вы не делаете то, у вас недостаточно доверия.
Вы создаете тысячу и одну причину для беспокойства".
"Я принимаю все ваши ограничения, и я люблю вас со всеми вашими ограничениями.
Я не хочу создавать никакого чувства вины ни в ком.
Иначе все это трюки.
Вы не доверяете мне, и вы чувствуете вину; тогда я начинаю доминировать.
Вы не стоите любви, вы не делаете того, вы не делаете этого - и я прерву снабжение вас моей любовью.
Тогда любовь превращается в сделку.
Нет, я люблю вас, потому что я есть любовь".
Я поняла, что это было одним из фундаментальных камней моей обусловленности, потому что это "я не стою", продолжало обнаруживаться многие годы.
Так что много раз Ошо говорил мне просто быть, что я достаточна сама в себе.
А потом он засмеялся и сказал мне просто расслабиться и наслаждаться, и если я не доверяю, все хорошо.
Ему нужны несколько санньясинов, которые не доверяют ему, - это вносит разнообразие!
У него всегда был способ растворять проблемы, как у волшебника, и я оставалась стоящей в здесь и сейчас, где не было проблем, и задавала себе вопрос, что будет следующим для моего ума.
Я подозреваю, что иногда я создавала проблемы просто, чтобы прийти на даршан.
Приехал Лоуренс.
Я не видела его почти два года, и было впечатление, как будто перерыва совсем не было.
Мы были связаны, как будто только вчера он посадил меня на самолет в Индию.
