Во времена Будды Шакьямуни Манджушри отправился на собрание всех будд. Однако ко времени его прибытия все будды уже разошлись. Только одна девушка все еще находилась в состоянии самадхи. Манджушри спросил у Будды, как смогла девушка достичь такой просветленности, которая даже ему была недоступна. "А ты верни девушку в чувство и спроси у нее сам", — ответил Будда.
Манджушри трижды обошел вокруг девушки и щелкнул пальцами, но безрезультатно. Он вознес ее на вершину небес и употребил все свои божественные силы, но так ничего и не добился. Шакьямуни сказал: "Даже сто тысяч Манджушри не смогли бы вывести девушку из медитации. Но внизу, за пределами двенадцати сотен миллионов миров, находится бодхисаттва Неведения. Он сможет сделать это". В тот же миг бодхисаттва Неведения вырос из-под земли и отвесил поклон Шакьямуни, а тот велел ему пробудить девушку. Бодхисаттва Неведения подошел к девушке, щелкнул пальцами, и девушка тотчас очнулась.
Умэнь заметит: Старик Шакьямуни разыграл плутовскую сцену и был не слишком разборчив в средствах. Спрошу вас: Если Манджушри, наставник семи будд, не смог вывести девушку из состояния самадхи, то как удалось это сделать бодхисаттве Неведения, самому низкому из бодхисаттв? Тот, кто поймет скрытый смысл этого рассказа, сможет войти в царство великого сосредоточения духа, живя в мире суетного.
Один пробудил, другой не смог пробудить:
Ни один не изведал истинной воли.
Божественный лик рядом с гримасой демона:
Оба осрамились — и это в правилах игры.
Однажды наставник Шоушань выставил перед монахами свою палку-указку и дал им такое наставление: "Если вы назовете это палкой, вы обнаружите свою привязанность к иллюзии. Если вы не назовете это палкой, вы отвернетесь от действительности. Как вы теперь назовете это?"
Умэнь заметит: Если вы назовете это палкой, вы обнаружите свою привязанность к иллюзии. Если вы не назовете это палкой, вы отвернетесь от действительности. Вы не можете сказать и не можете не сказать. Говорите немедленно! Говорите немедленно!
Выставив напоказ свою палку,
Он предавал смерти и спасал жизнь.
Иллюзия и действительность сплетены воедино,
Будды и патриархи молят о пощаде.
Бацзяо дал ученикам такое наставление: "Если у вас есть посох, я дам вам его. Если у вас нет посоха, я отниму его у вас".
Умэнь заметит: Это помогает "перейти поток, когда нет моста", "вернуться домой в безлунную ночь". Но если вы назовете это посохом, вы стрелой полетите в ад.
То, чем можно измерить глубину всех вещей,
Мы держим в наших руках.
Мы подпираем этим небеса и опираемся на землю
И всюду возвещаем об истинном учении.
Наставник Уцзу сказал: "Будда минувшего и Будда будущего — его слуги. Кто это такой?"
Умэнь заметит: Опознать его — все равно что повстречать отца на людном перекрестке. Тебе не понадобится спрашивать других, не обознался ли ты.
Из чужого лука не стреляй.
На чужую лошадь не садись.
Не суди проступков других.
Не допытывайся о чужих делах.
Наставник Шисян спросил: "Как может идти дальше тот, кто добрался до вершины шеста высотой в сотню локтей?"
Другой старый учитель говорил: "Тот, кто сидит на вершине шеста высотой в сотню локтей, кое-чего достиг в учении, но все-таки не понял главного. От вершины шеста нужно идти дальше и быть самим собой во всех десяти пределах света".
Умэнь заметит: Идти дальше за вершину шеста и притом вернуться к самому себе: тогда не будет места, где ты не был бы в чести. Но позволительно спросить: как же идти дальше вершины? Берегитесь!
Тот, у кого слеп глаз мудрости,
Мнит, что прочно сидит на вершине шеста.
Он свалится вниз и убьется насмерть -
Ведь он слепец, ведущий толпу слепцов.
Наставник Доушо, испытывая учеников, задавал им три вопроса. Первый был таков: "Взявшись искать сокровенную истину, вы хотите лишь увидеть свою природу. Где же ваша природа?"
Второе испытание было таким: "Когда вы постигли вашу природу, вы становитесь свободны от жизни и смерти. Но если вы держите глаза закрытыми, как можете вы освободиться?"
Третье испытание было таким: "Если вы освободились от жизни и смерти, вы знаете, куда вы попали. Но если все четыре элемента вашего тела распались, куда вы можете попасть?"
Умэнь заметит: Тот, кто ответит на эти три вопроса, будет повелителем всего мира. А тот, кто не ответит, пусть глотает побыстрее, чтобы наесться досыта, и жует помедленнее, чтобы побороть голод.
В одном мнгновении прозреваешь вечность всех кальп,
Вечность всех кальп — как одно мнгновение.
Если прозреешь бездну одного мнгновения,
Постигнешь и того, кто видит ее.
Один монах спросил Ганьфэна: "Будды всех десяти пределов света идут единым путем нирваны. Где начало этого пути?"
Ганьфэн поднял свой посох, прочертил им в воздухе знак "один" и сказал: "Вот оно".
Монах пошел к Юньмэню и задал ему тот же вопрос. Юньмэнь поднял над головой свой веер и сказал: "Этот веер достигает тридцать третьего неба и бьет по носу бога Диши. Он подобен карпу в Восточном море, который бьет хвостом по радуге, раскинувшейся в поднебесьи".
Умэнь заметит: Один учитель опускается на дно моря и там вытирает грязь и подметает пыль. Другой учитель восходит на вершину горы и там поднимает волны до самого неба. Один хватает, другой отбрасывает, но оба поддерживают истиное учение одной рукой. Они подобны наездникам, которые стараются выбросить друг друга из седла. Но найти в мире достойного соперника для них нелегко. Если взглянуть на этих старцев оком истины, то поймешь, что они так и не знали, где начало пути.
Прежде чем сделать первый шаг, ты уже у цели.
Прежде, чем открыть рот, ты уже все сказал.
Прозрение приходит прежде, чем успеешь понять.
Так ты узнаешь, что всему есть исток.
Почтенный наставник чань Умэнь составил сорок восемь рассказов и высказал свои суждения об образцовых примерах древних мудрецов. Он уподобился торговцу лепешками, который силком запихивает свои изделия в рот прохожим, а те не могут ни проглотить их, ни выплюнуть. И хотя занятие это докучливое, Аньвань хотел бы бросить на раскаленную жаровню еще одну лепешку, доведя их число до "великого изобилия", а потом, подобно всем прочим, предложить ее свету. Не знаю, окажется ли она по зубам почтенному наставнику. Если он сможет разжевать ее, свет сойдет с небес и земля содрогнется. А если нет, пусть он снова положит ее к остальным сорока восьми и поджаривает до тех пор, пока она обуглится. Пусть говорит скорей! Пусть говорит скорей!
Прежде чем сделать первый шаг, ты уже у цели.
Прежде, чем открыть рот, ты уже все сказал.
Прозрение приходит прежде, чем успеешь понять.
Так ты узнаешь, что всему есть исток.
В сутре сказано: "Прекрати, прекрати — об этом не скажешь. О моей утонченной истине нельзя даже помыслить".
Аньвань заметит: Откуда берется истина? Где скрывается утонченность? А если кто-нибудь назовет их, что случится? Разве один Фэнгань распускал свой язык? Ведь и сам Будда был болтлив. Проделки этого старика сбили с толку не одну сотню поколений его потомков. Истину его причудливых речей ни ложкой не выловишь, ни в котелке не сваришь. Как ни старайся их понять, ошибки не избежишь. Люди вокруг спрашивают, как же нам быть в конце концов? Аньвань, смиренно сложив ладони, отвечает: "Прекрати, прекрати — об этом не скажешь. О моей утонченной истине нельзя даже помыслить". А теперь я выделю кружками слова "нельзя помыслить" и покажу их каждому. Все пять тысяч свитков канона и врата недвойственности Вималакирти сходятся в них.
Если тебе скажут, что огонь в фонаре,
Отвернись и не соглашайся.
Только вор сразу узнает вора:
Он все поймет с одного вопроса.
1662–1722 гг
1727 г
1737 г
