Такое представление о милосердии уже исчезает в Индии; великие люди встречаются все реже и реже. Когда я учился английскому языку, я прочел в одной книге рассказ о мальчике, который пошел работать и часть заработанных денег отдал матери. И за это его хвалили на четырех страницах. В чем здесь дело? Ни один индийский мальчик никогда не понял бы морали этой истории. Теперь я понимаю ее, зная западную точку зрения! Каждый человек – сам за себя, а их отцы и матери, жены и дети могут делать что хотят.
Теперь вы видите, что такое карма-йога: помогать, не рассуждая, глядя даже смерти в лицо. Хотя бы вас обманывали миллионы раз, не спрашивайте ничего и не думайте о том, что вы делаете. Не хвалитесь своей щедростью к бедным и не ждите от них благодарности; скорей будьте им благодарны за то, что они дают вам случай проявить на них свое милосердие. Совершенно ясно, что быть идеальным человеком, живя в миру, гораздо более трудная задача, чем быть идеальным саньяси. Истинная жизнь труда так же тяжела, если не тяжелее, чем истинная жизнь отречения.
Изучая карма-йогу, необходимо определить, что такое долг. Если мне предстоит что-нибудь сделать, я прежде всего должен знать, что это мой долг, и тогда я могу делать это. Идея долга различна у разных народов. Магометанин говорит, что его долг – это то, что написано в Коране; индус говорит, что его долг то, что написано в Ведах; и христианин говорит, что его долг то, что сказано в Евангелии. Мы находим, что существуют различные идеи долга, меняющиеся соответственно различным положениям в жизни, историческим периодам и национальностям. Дать точное определение термину «долг», подобно всякому другому отвлеченному понятию, невозможно. Мы можем составить себе идею долга, только зная его практическое действие и результаты. Когда с нами случается что-либо, в нас возникает естественный или воспитанный импульс действовать в данной ситуации определенным образом. Когда этот импульс приходит, ум начинает обдумывать положение. Иногда он находит, что в данных условиях можно действовать именно так, а не иначе. В других случаях он находит, что действовать так будет неправильным при каких бы то ни было обстоятельствах. Обычная идея долга везде состоит в том, чтобы следовать велениям своей совести. Но что делает известный поступок исполнением долга? Если христианин, умирая с голоду и имея кусок говядины, не съест его для спасения своей жизни или если он не отдаст этот кусок голодному, чтобы спасти его жизнь, он, конечно, будет чувствовать, что не исполнил своего долга. Но если индус в таком же положении осмелится съесть кусок говядины или отдаст его другому индусу, он одинаково будет чувствовать, что нарушил свой долг: все воспитание индуса заставляет его думать так1. В прошлом столетии в Индии были знаменитые шайки разбойников, именуемые тутами; они считали своим долгом убивать каждого встречного человека и отнимать у него деньги2. Чем большее количество людей они убивали, тем добродетельнее они себя считали. Если обычный человек выйдет на улицу и совершит убийство, его будут мучить угрызения совести. Но если тот же самый человек станет солдатом и убьет не одного человека, а двадцать, он будет удовлетворен, считая, что особенно хорошо исполнил свой долг. Из этих примеров мы видим, что долг определяется не тем, что сделано. И объективно определить, что такое долг, совершенно невозможно. Что такое долг, ясно только с субъективной точки зрения. Каждое действие, которое возвышает нас и приближает к Богу, есть хорошее действие и наш долг. Всякое неблаговидное действие отрицательно по своим результатам и не является нашим долгом. С субъективной точки зрения мы видим, что некоторые поступки унижают нас и делают более грубыми. Но невозможно сказать, что одни и те же поступки имеют одинаковое значение для людей, находящихся в разных условиях и положениях. Существует только одна идея долга, которая была принята всем человечеством и которая выражается в одном афоризме на санскритском языке: «Не причиняй вреда ни одному существу: это – добродетель; нанесение вреда – грех».
Бхагавадгита часто говорит об обязанностях, связанных с положением в обществе и в жизни. Условия, в которых человек родится, и положение, которое он занимает, в значительной степени определяют его умственное и моральное отношение к различным формам деятельности. Поэтому долг каждого заключается в том, чтобы делать то дело, которое будет возвышать и облагораживать его в соответствии с идеалами того народа или общественного слоя, к которому он принадлежит. Но не надо забывать, что в разных обществах и странах господствуют неодинаковые идеалы. Постоянное игнорирование этого факта является главной причиной ненависти между народами. Американец полагает, что то, что делают американцы согласно обычаю своей страны, есть самое лучшее и что тот, кто не следует этим обычаям, – плохой человек. Индус думает, что его обычаи – единственно правильные и лучшие в мире и что тот, кто не исполняет их, – человек порочный. Это совершенно естественная ошибка, которую все склонны делать. Но эта ошибка приносит много вреда. Она является причиной недружелюбия и жестокости, существующих в мире. Когда я приехал в Америку и осматривал Чикагскую выставку, какой-то человек дернул меня сзади за тюрбан. Я обернулся и, увидев, что это был хорошо одетый, приличного вида господин, спросил его, что ему нужно. Увидя, что я говорю по-английски, он очень смутился. В следующий раз на той же выставке другой человек толкнул меня. Когда я спросил его, зачем он это делает, он также был очень сконфужен и, извиняясь, пробормотал: «А зачем вы так одеваетесь?» Отношение к другим у этих людей заключено было в рамки собственного языка и собственных обычаев. Давление сильных наций на более слабые в значительной мере обусловлено этим предрассудком, уничтожающим братское отношение к ближнему. Человек, спросивший меня, почему я одеваюсь не так как он, и вследствие этого грубо со мной обошедшийся, был, может быть, неплохим человеком, хорошим отцом и прекрасным гражданином, но добродушие его исчезло, как только он увидел человека, одетого другим образом. Иностранцев эксплуатируют во всех странах, потому что они не умеют себя защитить; вследствие этого они уносят с собой неверные впечатления о тех народах, среди которых они были. Матросы, солдаты и купцы держат себя очень странно в чужих краях, хотя им и в голову не пришло бы вести себя таким же образом на родине потому, может быть, китайцы и называют американцев и европейцев «заморскими дьяволами», они не делали бы этого, если бы видели хорошие стороны западной жизни.
Следовательно, нам надо запомнить, что мы должны всегда стараться видеть обязанности других с их точки зрения и никогда не судить об обычаях народов по нашей собственной мерке. Необходимо помнить, что мои обычаи не могут быть мерилом для обычаев всей Вселенной. Я должен приспосабливаться к миру, а не мир ко мне. Итак, мы видим, что внешние условия изменяют природу наших обязанностей, и лучшее, что мы можем сделать в мире, это исполнить долг, налагаемый на нас в конкретных обстоятельствах. Нам следует исполнять долг, вменяемый нам нашим рождением, а затем – долг, налагаемый на нас нашим положением в жизни и в обществе. В человеческой природе кроется, однако, одна большая опасность, а именно: человек никогда самого себя не изучает. Он полагает, что также способен занимать престол, как и король. Даже если он действительно на это способен, он все же сначала должен доказать, что хорошо исполняет свой долг на своем месте, – тогда к нему могут прийти более высокие обязанности. Как только мы принимаемся за серьезную работу в обществе, судьба повторными ударами заставляет нас быстро найти свое подлинное место. Ни один человек не может долгое время без вреда для себя и окружающих занимать положение, к которому он не приспособлен. Бесполезно роптать на природу, указывающую нам наше место. Человек, выполняющий примитивную работу, сам вследствие этого не делается низким. Нельзя судить о человеке по природе и свойствам его обязанностей, но можно судить по тому, как он их исполняет.
Впоследствии мы увидим, что и это понятие о долге подлежит изменению и что самая великая работа совершается только тогда, когда за ней не стоят никакие эгоистические мотивы. Тем не менее, работа, основанная на чувстве долга, приводит нас к работе, которая перестает быть долгом. Тогда всякая работа делается служением тому Богу, в которого человек верит, и совершается как бы сама для себя, а не ради посторонних результатов.
Мы находим, что философия долга, как в форме этики, так и в чисто эмоциональных проявлениях, одинакова во всех учениях йоги. Ее цель заключается в жертвовании низшим «Я» для того, чтобы могло проявиться реальное, высшее «Я». Философия долга стремится уменьшить бесполезную трату энергии на низшей плоскости бытия для того, чтобы душа могла проявляться на высших планах. Это достигается благодаря уничтожению низших желаний, чего строго требует философия долга. Таким путем, сознательно или бессознательно, развивался весь строй общества в областях деятельности и опыта, где, ограничивая эгоизм, мы открываем путь к беспредельному расширению истинной природы человека.
