Вы уже видели, как поднимается ваша рука. Закройте глаза и поднимите руку, и вы почувствуете, что ваша рука поднимается изнутри. Извне вы знаете, что значит чувствовать голод, и вы впервые сможете почувствовать его изнутри.
Как только вы ухватите боль изнутри, произойдут два явления.
Во-первых, боль уже не будет так широко распространена, как вам казалось прежде, она тотчас же центрируется на маленькой точке. И чем активнее вы будете сосредоточиваться на этой точке, тем тише будет боль. Случится невероятное. Когда точка боли уменьшится, вы удивитесь, поняв, что боль то исчезает, то появляется. Между приступами боли появятся промежутки. И, в конце концов, когда боль исчезнет, вы удивитесь, что произошло с ней. Вы часто будете ее упускать. Точка станет такой крошечной, что боль будет часто исчезать, когда сознание будет пытаться определить ее местонахождение.
Точно так же, как боль расширяется в бессознательном состоянии, в состоянии осознанности она сужается и слабеет. В таком состоянии сознания вы будете чувствовать, что, хотя вы испытали такую сильную боль, хотя вы вынесли так много страданий, все же несчастий было, на самом деле, не так много. Мы страдали от преувеличенной боли. То же самое верно в отношении счастья. Счастье, которое мы испытывали, являлось нам не так часто, как мы полагали. Мы испытывали счастье в преувеличенной его форме.
Если человек переживал свое счастье осознанно, то он обнаружил бы, что счастье тоже становится крошечным. Если бы мы испытывали и несчастье с такой же осознанностью, то мы ощутили бы, что несчастье тоже сужается. Чем больше осознанность, тем уже и слабее боль и несчастье. Счастье и несчастье становятся такими малозначительными, что, в более глубоком смысле, у них пропадает всякое значение. На самом деле, их значение лежит в их расширении. Такое впечатление, что эти чувства заполняют всю жизнь человека. Однако, когда на них смотришь с большой осознанностью, они продолжают сужаться, в конце концов, становясь такими бессмысленными, и они никак не связаны с жизнью, как таковой.
Во-вторых, когда вы будете смотреть на св<эе несчастье очень близко, тогда между вами и несчастьем возникнет расстояние. На самом деле, всякий раз, когда вы на что-то смотрите, тотчас же между вами и этим предметом создается расстояние. Видение создает дистанцию. И не важно, на что вы смотрите, расстояние все равно сразу же начинает появляться.
Если вы станете близко смотреть на свое несчастье, тогда вы обнаружите, что несчастье отдаляется от вас, потому что вы можете увидеть только то, что отдельно от вас. Очевидно, что вы не можете увидеть то, что не отделено от вас. Тот, кто осознает свое несчастье, кто наполнен сознанием, кто полон воспоминаний, испытывает несчастье как что-то другое, и он где-то на расстоянии.
В тот день, когда человек осознает различие между собой и несчастьем, как только он узнает о том, что его боль имеет место на расстоянии от него, бессознательность, порожденная несчастьем, перестает существовать. Когда человек понимает, что страдание, как и счастье тела, случается в другом месте, что человек только познает все это, тогда его отождествление с телом разрывается. Тогда он узнает о том, что он не тело.
Это начальное приготовление. Когда завершается этого приготовление, уже легко войти в смерть осознанно. И не только легко, он это случится непременно. На самом деле, мы не боимся смерти. Как бы там ни было, даже если человек боится смерти, он все равно должен познакомиться со смертью. Как мы можем бояться того, а чем ничего не знаем?
Итак, на самом деле, мы не боимся смерти, просто смерть существует в форме болезни в наших умах. Именно так мы представляем ее. Если нас беспокоят даже пустяковые болезни, и мы сильно страдаем от пораненной ноги или головной боли, то каике же муки мы испытываем, когда у нас болит и отделяется все тело!
Страх смерти - это общая сумма всех наших болезней. Однако сама смерть - это не болезнь. У смерти нет ничего общего с болезнью, и она даже отдаленно не связана с ней. Другое дело, если болезни предшествовали смерти, но между этими двумя явлениями нет причинно-следственной связи. Неправильно думать, что человек умирает вследствие болезни, но не нужно ошибаться и полагать, что болезнь вызывает смерть. Возможно, дело обстоит как раз наоборот.
Человек приближается к смерти, и поэтому он хватается за болезнь. Никто никогда не умирает из-за болезни. По мере приближения смерти человек начинает хвататься за болезни. Чем ближе смерть, чем слабее его тело, тем выше его восприимчивость к болезни. Человек становится уязвимым, он начинает искать болезни. Та же болезнь не смогла бы воздействовать на человека там, где он ближе к смерти. Возможно, тогда болезнь не смогла бы поразить его.
Поэтому не важно, сколько вам дают лекарств, ведь те, у кого суицидальные настроения, никогда не могут вылечиться. Их умы остаются невосприимчивыми к лекарствам. Их умы все время ищут болезни, приглашают болезни с распростертыми руками, но держат свои двери плотно запертыми перед лекарствами.
Нет, никто никогда не умирает от болезни. Просто человек становится уязвимым перед болезнями из-за приближения к смерти. Поэтому сначала случается болезнь, а за ней следует смерть. Обычно мы полагаем, что причина - это то, что происходит в первую очередь, а следствие - это то, что случается потом. Так думать неправильно. Болезнь - это не причина. Причиной неизменно выступает смерть. А болезнь - это просто следствие.
Итак, страх смерти в наших умах - это, на самом деле, страх болезни. Прежде всего, мы создаем страх смерти, складывая вместе все свои болезни. Во-вторых, следует помнить, что, по сути, мы не видели, как умирали мертвые ныне люди, мы только видели, как они заболевали. Как мы можем видеть процесс умирания человека? Смерть - это настолько в высшем смысле внутреннее явление, что ни одни человек не может быть его свидетелем. Подумайте дважды, прежде чем заявить, что такой-то человек умирает, потому что очень трудно увидеть, как умирает человек. До сих пор это не случалось на земле.
Никто никогда не видел, как человек умирает. Видели только, как человек заболел, как усугубилась его болезнь, и однажды до вас доходит весть о том, что этот человек уже не живой. Но, по сути, никто никогда не замечал, когда именно умер человек, и что точно происходило в процессе умирания. Мы видели только, что человек освободился от жизни.
Мы не видели, как лодка коснулась другого берега, мы видели только, как она отошла от этого берега. Мы заметили, как сознание отошло от берегов жизни, а затем после определенной точки мы потеряли его из виду. Тело, которое осталось с нами, уже не живое, каким оно было еще вчера, и поэтому мы полагаем, что человек мертв.
Для нас смерть - это заключение, а не событие, которое происходит прямо перед нами. Мы видели старых людей, вы видели страдание умирающего человека, тот есть спазмы конечностей, закатывание глаз, гримасы лица, стискивание челюстей, мы видели, что этот человек, возможно, хочет сказать что-то, но не может - мы видели все это. У нас есть сумма всех этих впечатлений, и она стала частью нашего коллективного ума. Мы собрали все, что происходило на протяжении миллионов лет. И мы боимся именно этого.
Мы также боимся столкнуться с трудностями во время смерти. Поэтому человек выдумал очень лукавые способы. Он вычленил всю действительность смерти из всего представления о жизни. Мы создаем кладбища вне города, чтобы они не часто напоминали нам о смерти. На самом деле, кладбище нужно устраивать как раз посреди города, потому что нет в жизни более определенной вещи, нежели сама смерть. Все остальное неопределенно. Другое может случиться или не случиться. Единственное, во что можно крепко верить, - это как раз смерть. Смерть - это самое определенное явление, и никто не может усомниться в ее существовании.
Мы можем усомниться в существовании Бога, мы можем усомниться в существовании души, мы можем усомниться в самой жизни, но невозможно усомниться в смерти. Смерть существует. Мы вынесли за городскую черту то, что так определенно. Если мимо дома проходит погребальное шествие, мать зовет детей подальше в дом, потому что кто-то умер. На самом деле, если кто-то умер, тогда нужно просить всех выйти на улицу, чтобы они могли наблюдать, как мимо них проходит самая большая действительность жизни. Все обречены пройти через смерть. И не нужно отрицать ее. Но мы так боимся смерти, что не хотим даже упоминать о ней.
Я слышал такую историю... Одна пожилая женщина пришла к монаху и сказала ему:
- Душа действительно бессмертна.
Старые люди часто говорят о бессмертии души, и это только из страха смерти. Это единственная причина, почему мы находим такое большое число пожилых людей в храмах, мечетях и церквах. Почему же детям и молодежи не интересно посещать такие места? Они пока что не узнали о смерти. На это им понадобиться какое-то время. Они могут позволить себе отрицать смерть до поры, до времени. Они могут забыть ее на какое-то время.
