Мне не очень нравится слово «осознанность». Его употребляют неправильно. Это затёртое до дыр слово, и каждый употребляет его для оправдания своих действий, вместо того, чтобы признать их ошибочность. Иногда вы говорите: «Я не осознавал происходящего». Но осознанность — неотъемлемая часть деятельности живого организма. Эта деятельность присуща не только лишь человеческому организму, но и всем другим формам жизни: свиньям и собакам. Кошка просто смотрит на вас и находится в состоянии невыбирающего осознавания. Использовать эту осознанность как инструмент изменения чего-либо, значит исказить её. Осознанность — неотъемлемая часть деятельности живого организма. Так что использовать термин «осознанность» не вполне правильно.
Для нас невозможно отделить себя от всего остального вокруг. Вы не отдельны от стула, на котором сидите. Но что отделяет вас от стула, так это ваше знание о нём: «это стул», «вы сидите на стуле». Но факт в том, что ощущение, участвующее, во взаимоотношениях вас со стулом, это чувство прикосновения. Тем не менее, чувство прикосновения не говорит вам, что вы отдельны от стула, на котором сидите. Я не пытаюсь сказать, что вы и есть стул. Это слишком абсурдно.
На самом деле, что заставляет вас чувствовать существование тела, это гравитационное притяжение тела, тяжесть тела. Вы ощущаете существование тела из-за гравитационного притяжения. Где-то в начале я сказал, что вы влияете на всё, а всё влияет на вас. Факт этого вы не можете испытать, так как это единое движение. В момент, когда вы делите на два и говорите, что это является откликом на то, вы уже привлекли имеющееся знание о вещах и сказали себе, что это является откликом на тот раздражитель.
В: Квантовые физики говорят нам, что всё связано и все мы часть вселенной.
О: Но они пришли к этому как к идее. Как и метафизики в Индии. Они пришли к этому факту и сказали, что пространства не существует. Пространство необходимо для вашего выживания в мире. Но факт существования пространства вы никогда не сможете испытать. Ко мне на встречу пришёл учёный и заявил, что не существует пространства, не существует времени, не существует вещества. Я сказал: «Вы повторяете запомненное утверждение. Возможно, вы приведёте уравнение, чтобы доказать несуществование пространства. Но предположим, что в вашей жизни нет пространства (я всегда пользуюсь грубыми примерами), во что превратятся ваши отношения с женой?» Когда люди бросаются в меня такими фразами: что нет наблюдающего, или что наблюдатель и есть наблюдаемое, — я задаю им трёпку и пытаюсь заставить их осознать, к каким последствиям ведут из заявления. Подобные дискуссии очень интересны теологам, метафизикам и учёным. Но совсем другое дело, когда это просачивается на уровень нашей повседневной жизни и наших взаимоотношений с окружающими. Если вы скажете себе, что наблюдатель и есть наблюдаемое и примените это к ситуации, когда собираетесь заняться любовью с женой, то что получится?
В: Возможна ли ситуация, в которой наблюдатель действительно является наблюдаемым?
О: Это завершение всех отношений. Конец. Говорить, что наблюдатель и есть наблюдаемое, значит делать бессмысленное утверждение, уже набившее оскомину. На самом деле они не знают, что произойдёт в таком случае. Всем взаимоотношениям придёт конец.
В: Так мы просто автома…
О: …автоматически повторяем запомненные слова и фразы. Они не имеют отношения к способу нашего функционирования.
В: Вы просто автомат?
О: О, я автомат. Нет ни единой вещи, которую я мог бы назвать своей. Если у этого компьютера (указывает себе на голову) нет информации по определённому предмету, он молчит. Так что вы работаете за компьютером (указывает на себя). Это вам интересно выяснить, что есть в компьютере. И всё, что из меня выходит, — ваше. Распечатка ваша, и вы в ней что-то читаете.
В: Так я сплю, а вы — сон?
О: Вы создали меня. У вас есть все ответы, и вы задаёте вопросы.
В: Думаю, у меня уже есть ответы.
О: Иначе откуда были бы вопросы? Вы не уверены, что это ответы.
В: Ну, я, как и все здесь, задаю вопросы, которые каждый мог бы задать.
О: …на которые у них уже есть ответы. Но они не уверены, что это ответы. И у них не хватает духу отшить того, кто эти ответы дал. В дело вступают сантименты, и вы лишаетесь смелости вышвырнуть в окно ответы вместе с теми, кто их дал.
В: Я понял из этого, что вам приходится быть индивидуальностью.
О: Вам совершенно ничего не надо делать, чтобы быть индивидуальностью или быть собой. Культура требует, чтобы вы были чем-то другим, нежели тем, что вы есть. Какое огромное количество энергии, желания, попыток тратим мы, чтобы стать тем! Освободить бы ту энергию — мы могли бы горы свернуть. Как просто стало бы каждому жить в мире! Это так просто.
Произошедшее со мной случилось вопреки всему, что я сделал. Это было подобно удару молнии или землетрясению. Всё, что до этого думал, чувствовал и воспринимал каждый человек, было вымыто из моего организма. Это стало для меня возможным не посредством какого-либо моего усилия или волеизъявления. Вот почему я называю случившееся беспричинным, и у меня нет возможности узнать, с чем я остался.
Я утверждаю, что память не располагается в какой-то определённой части тела. В ней участвует каждая клетка.
Мы стали пользоваться мозгом и памятью не по назначению. Это одна из причин распространения заболевания Альцгеймера.
Мы ничем не отличаемся, как и не созданы с более важной целью, чем комар, сосущий вашу кровь.
Если существует нечто вроде сверхсознания или высшего сознания, о которых говорят люди, то вы в такой же мере являетесь их выражением, как и любой из претендентов на ту космическую энергию. Каждый пёс, каждый кот, каждая свинья, каждая корова, вот тот слизняк, вы, я и все вообще, даже Чингисхан и Гитлер — выражение того самого. С какой стати природе или космической энергии, если таковая имеется, может потребоваться чья-либо помощь в качестве средства самовыражения и помощи другим?
В: Кажется, это было в 1967 г., как раз на ваше сорокадевятилетие, когда вы слушали беседу Дж. Кришнамурти, у вас случилось то переживание. Не могли бы вы его описать?
О: Мне не хотелось бы подробно останавливаться на этом. Но в последнее время я делаю особый упор на то, что произошедшее со мной случилось вопреки всему, что я делал. Всё, что я сделал или не сделал и всё, что как считают люди, привело меня к этому [естественному состоянию], абсолютно не относится к делу. Мне сейчас очень трудно сосредоточиться и сказать себе, что это я, а также оглянуться и попытаться выяснить причину произошедшего со мной, потому что это вне сферы причины и следствия. Вот почему я опять и опять настаиваю на том, что случившееся беспричинно. Людям очень трудно это понять.
В: Под «беспричинностью» вы понимаете, что это случилось без всякой подготовки?
О: Об этом я и говорю. Это, используя моё любимое выражение, подобно удару молнии, и вы не знаете, с чем остаётесь. У вас нет способа выяснить самостоятельно и для самого себя, что же случилось с вами. И вообще, случилось ли со мной что-либо? Но одно я могу сказать определённо: сам объект поисков всей моей жизни был разбит вдребезги.
Цели, что я перед собой поставил: самоосознание, осознание Бога, преображение, полное или нет, или даже просветление — все были ложны, и нечего было осознавать и нечего искать. Сама потребность в свободе от всего, даже от физических нужд тела, просто исчезла, и я остался ни с чем. Поэтому что бы из меня сейчас ни выходило, вытягиваете вы сами.
Фактически и практически мне не о чем сообщить, потому что общение невозможно ни в какой мере. Единственный имеющийся у нас инструмент — разум. Нам уже известно, что этот инструмент не помог нам ничего выяснить. Так что когда на вас однажды нисходит понимание, что разум — не средство, и нет никого другого средства постижения чего-либо, вы остаётесь сбитыми с толку пониманием того, что понимать нечего. С моей стороны было бы дерзостью сидеть на возвышении или принимать приглашения подобные этому и пытаться поведать людям, что мне есть что сказать, что я достиг чего-то необычайного, чего никто не достигал.
Но то, с чем я остался, это нечто необычайное; не в том смысле, чтобы оно стало мне доступно посредством моих усилий или волеизъявления, а в том, что всё, о чём каждый человек думал, чувствовал или испытывал прежде, было выброшено из моего организма. Так что вы можете сказать, что со мной на самом деле случился акт бесстрашия. Но я бы не сказал, что с помощью бесстрашия вы можете создать для себя подобную ситуацию.
