По всему миру пропадают коллекции произведений искусства. Не помогают ни сотни охранников, ни изощрённые системы безопасности. И вот за дело берётся Дейн....
Двадцать тысяч лет назад эта планета была процветающей цивилизацией. Полдюжины землян из штата космического корпуса обозревали выветренные развалины из красного кирпича, обветшалые крыши. Консул
Лаумер - мастер крепкого, добротного сюжета. Мастер приключенческой фантастики - а порой, как, например, в случае озорного цикла о похождениях галактического дипломата Ретифа, и откровенно
Двадцать тысяч лет назад эта планета была процветающей цивилизацией. Полдюжины землян из штата космического корпуса обозревали выветренные развалины из красного кирпича, обветшалые крыши. Консул
Лаумер - мастер крепкого, добротного сюжета. Мастер приключенческой фантастики - а порой, как, например, в случае озорного цикла о похождениях галактического дипломата Ретифа, и откровенно
Лаумер - мастер крепкого, добротного сюжета. Мастер приключенческой фантастики - а порой, как, например, в случае озорного цикла о похождениях галактического дипломата Ретифа, и откровенно
Еще один из рассказов о действиях сотрудника Земной Миссии - Ретифа на планетах иных миров. Для более точной характеристики достаточно привести эпиграф к данному рассказу:«…Зачастую мастерство,
Еще один из рассказов о действиях сотрудника Земной Миссии - Ретифа на планетах иных миров. Для более точной характеристики достаточно привести эпиграф к данному рассказу:«…Зачастую мастерство,
Птеранодон упал с неба. Точненько на стыке 6 Авеню и 47 улицы. Гигантская птица свалилась как снег на голову, и похоронила под собой восемьдесят семь человек, восемь машин и один автобус. Но этого
На погибающей планете Селиноре все в ожидании начала мировой галактической конференции. Вместе с планетой вымирает и местная раса, в прошлом имевшая славу отважных и бесстрашных воинов. Второй
Писатель, вошедший в двадцатку лучших англо-американских авторов научной фантастики XX века. Главное достоинство фантастической прозы Лаумера — неумение писать тоскливо. Все у него напитано юмором,