из жилищ людских.
Аполлон
Мужеубийцы-матери убийцу? Так?
Предводительница хора
Мужеубийство – не убийство кровного.
Аполлон
Столь дерзко ты, столь хульно надругаешься
Над клятвенным союзом, что уставил Зевс
С семейственною Герой? Над Кипридою,
От коей – все, что мило в жизни смертному?
Прочней любовь связует брачным ложем двух,
Чем клятвой правда: сладко им обет блюсти.
Когда вражде супругов ты потворствуешь
220 (Жена убила мужа, – эта кровь не в кровь), —
Неправомощна, мню, такая правщица!
К одной вине строга ты и злопамятна,
К вине другой пристрастно-равнодушна ты.
Паллада эту тяжбу разберет меж нас.
Предводительница хора
И все же от Ореста не отстану я.
Аполлон
Ускорь погоню, рвенье распали, трудись!
Предводительница хора
Мое служенье, сан мой воздержись хулить!
Аполлон
От службы столь почетной отказался б я.
Предводительница хора
Пусть ты велик пред Зевсом: не умалю я
230 Тебе в угоду прав своих. Кровь матери
Взывает об отмщеньи! Выхожу на лов.
Аполлон
А я покрою и спасу поклонника
Моей святыни. Смертным и богам равно
Взять под защиту мужа и предать – грешно.
Исчезает. Хор убегает с орхестры. Храм затворяется. Орхестра пуста.
Эписодий второй
Площадь перед храмом Афины Паллады в Афинах. Орест входит и садится близ алтаря богини, у подножия ее старинного кумира, держась рукой за изваяние.
Орест
Владычица Афина, волей Локсия
К тебе я послан! Грех на мне, но грешника
Прими без гнева. Смыта кровь. На сих руках
Нет скверны. Стерлась черная в путях моих:
Людским гостеприимством убедился гость.
240 Всю сушу исходил я, переплыл моря,
Но памятовал слово бога вещего —
И вот пришел, богиня, обнял твой кумир:
Суда и правды, сидя здесь, я буду ждать.
Входит Хор Эриний.
Предводительница хора
Ужо, беглец!.. Не явно ль? – это след его!..
Вперед! Немой вожатый все без слов сказал…
Собачьим нюхом знаю, где прошел олень.
И капала из раны кровь пахучая.
Сама от травли чуть жива, едва дышу:
250 Измучилась, обрыскав весь пространный край!
И за море, без крыльев, залетела я,
Корабль перегоняя, на котором плыл
Орест… Он где-то близко! Чую дух его,
И кровью человечьей потянуло вдруг…
ПАРОД II
Хор
Нужен здесь глаз да глаз:
Все огляди окрест,
Да безнаказанным
Не ускользнет Орест!..
Вновь сильным он
Мнит себя!
Вот истукан обняв
Девы бессмертной, он
Хочет на суд отдать.
Рук своих дело – ей.
260 Тягаться с нами! Поздно!.. Расточил он кровь:
Родную кровь —
Кто сберет?
В землю бежит она,
Жадный питая прах…
Взамен я силу высосу из жил твоих!
Алый мне сок отдашь,
Плоти цветущей жизнь:
До́пьяна я напьюсь
Ярых струй,
Черных струй.
Иссохнешь, тенью станешь, и живую тень
В скорбный дол
Вечных мук,
В сумрак родной умчу.
Увидишь там, что всякий, сотворивший зло,
Бога ли, гостя ли,
270 Или родителей
Тяжко обидевший,
Казнь примет, злодеянью соразмерную.
Великий воздатель и судья, Аид,
В недрах глубинных есть:
На письменах его
Каждый записан грех.
Орест
Несчастье учит. Знаю, что ко благу мне
И что во зло послужит; где спасительно
Безмолвие, где слово. Здесь мне речь держать
Велел наставник мудрый. Задремала кровь,
И пятна побледнели на руках моих.
280 Избыта скверна матереубийства. Феб
С десницы обагренной влагу липкую
Мне смыл, когда обетных я заклал свиней.
И долог был бы сказ мой про людей, меня
Приявших гостем в домы без вреда себе.
Стареет время, давних дел стирая след.
Днесь, чистыми устами, благочестно я
Зову Афину, сей земли владычицу;
На помощь. Той защитой мой наследный скиптр
И весь народ аргивский, не подъяв копья,
290 Она стяжает: свято соблюдем союз.
Молю богиню: будь то в дальней Ливии,
У струй Тритона, ей родимых, шествует,
Одета в блеск иль облак, Дева бранная,
За милых поборая, – озирает ли
Флегрейский дол сурово, как пред битвой вождь, —
Вняв издалече зов мой, да предстанет мне
Заступницею скорой и спасением!
Предводительница хора.
Ни сила Аполлона, ни Афины мощь
Спасти тебя не могут, предадут тебя.
300 Увянешь и забудешь слово «радуюсь»;
Бескровной тенью сникнешь, снедью демонов…
Что ж ты не споришь? Плю́ешь на слова мои,
Мне в жертву обреченный и откормленный?
Живой меня насытишь без заклания!
Я песнь сложила: свяжет мой напев тебя.
Хор
Заведем хоровод! Вкруг убийцы кружить,
Песнь убийце сложить
Нам подземная Муза внушила —
И воспеть наш удел: человеческих дел
310 Быть бессонною стражей – велела.
Правый суд – скорый суд. Тех не тронет наш гнев,
Чьи от солнца не прячутся руки,
Ибо чисты они, беспорочная жизнь
Протекает, счастливая, в мире.
На того ж, кто укрыл, как сей муж под плащом
Обагренные кровию длани,
Мы донос принесем, мы улики сберем,
И на тяжбе убитых на том присягнем,
320 И возмездия стребуем дани.
Стасим I
Хор
С т р о ф а I Матерь Ночь! На казнь, о мать,
Ночь меня родила ты
Тьмы слепцам,
Жильцам света!
Слышишь, мать!
Сын Лато́
Власть мою
Мнит умалить!
Ловчей лов
Отнял он…
Мать убил —
Пойман был —
Им владеть
Претит мне бог!
Припев сопровождается пляскою Хора вокруг Ореста.
Песнь мы поем:
Ты обречен!
330 Мысли затмит, – сердце смутит, —
Дух сокрушит в тебе гимн мой,
Гимн Эриний, страшный гимн!
Околдован, иссушен,
Кто безлирный слышал гимн.
А н т и с т р о ф а I Ты, насквозь разящая,
Рок мой выпряла, Мойра!
Я ж обет
Дала крепкий:
Править сыск
Лютых дел,
Гнать, ловить
Лиходея…
Слышит он —
По пятам —
340 Черный смерч,
Он – в Аид,
Я – за ним:
Навек он мой!
Круговая пляска Хора.
Песнь мы поем:
Ты обречен!
Мысли затмит, – сердце смутит, —
Дух сокрушит в тебе гимн мой,
Гимн Эриний, мстящий гимн!
Околдован, иссушен,
Кто безлирный слышал гимн.
С т р о ф а II Мне от рождения
Жребий властительный
Выпал.
Лишь на бессмертных мне
350 Рук наложить нельзя.
Нет мне
И сотрапезника жертвы.
Пир и веселие,
Пеплосы белые
Мне ненавистны;
Праздничный запретен сонм.
Круговая пляска Хора.
Домы рушить мне дано.
Если в роду́ вскормлен Арей,
Мнят – приручен, вдруг – осерчал,
Друга загрыз, брызнула кровь, —
Мы налетим, как буря!
Будь он силач, –
