9. Как только Венера увидела, что Психею привели и доставили пред лицо ее, она разразилась громким хохотом, как человек, доведенный гневом до бешенства, затрясла головой, принялась чесать правое ухо и говорит:
— Наконец-то ты удостоила свекровь посещением! Или, может быть, ты пришла проведать мужа, который по твоей милости мучится от раны? Но будь благонадежна, я сумею обойтись с тобою, как заслуживает добрая невестка! — и кричит: — Где тут Забота и Уныние, мои служанки?244 — Им, явившимся на зов, она передала ее на истязание. А те, согласно приказу хозяйки, избив бедную Психею плетьми и предав другим мучениям, снова привели ее пред господские очи. Опять Венера покатилась со смеху и говорит:
— Наверное, ты рассчитываешь, что во мне вызовет сострадание зрелище вздутого живота твоего, славное отродье которого собирается осчастливить меня званием бабушки? Действительно, большая для меня честь в моем возрасте называться бабушкой и слышать, как ребенка рабыни низкой зовут Венериным внуком. Нелепо было бы признавать мне его своим потомком; брак был неравен,245 к тому же, заключенный в загородном помещении, без свидетелей, без согласия родителей,246 он очевидно не может считаться действительным, так что результат его может рассматриваться только как незаконное дитя, если я допущу, чтобы ты имела возможность его доносить.
10. Сказав это, налетает она на ту, по-всякому платье ей раздирает, за волосы дерет и по голове принимается колотить; затем берет рожь, ячмень, просо, мак, горох, чечевицу, бобы, все это перемешивает и, насыпав в одну большую кучу, говорит:
— Думается мне, как я на тебя погляжу, что такая безобразная холопка не чем другим могла у любовников взять, как усердной службой: хочу и я попытать твое уменье. Разбери эту смешанную кучу зерна и, разложив все, как следует, зерно к зерну отдельно, до наступления вечера, представь мне свою работу на одобрение.
Указавши на множество столь разнообразных зерен, сама отбывает к брачному пиру. Психея даже руки не протянула к этой беспорядочной и не поддающейся разбору массе, но, удрученная жестоким наказанием, молчала и не шевелилась. Вдруг какой-то крошечный деревенский муравей, зная хорошо, как трудна подобная работа, сжалившись над сожительницей великого бога и возмутившись ненавистью свекрови, забегал туда и сюда, сзывает тут окрестных муравьев и упрашивает их: — Сжальтесь, проворные питомцы земли, всех питающей, сжальтесь над хорошенькой девушкой, супругой Амура, придите со всею поспешностью ей, в беде находящейся, на помощь. — Ринулись одна за другой волны шестиножных существ, со всем усердием по зернышку всю кучу разбирают, отдельно по сортам разделили, разложили и в одну минуту с глаз исчезают.
11. Поздно вечером прибывает Венера с брачного пира, опьяненная вином, распространяя благоухания, по всему телу увитая гирляндами роз блистающих, и, видя, как тщательно исполнена превышающая человеческие силы работа, восклицает: — Не твоя, негодница, не твоих рук эта работа! Тот это сделал, кому, на его и на твое несчастье, ты понравилась! — И, бросив ей кусок черного хлеба, пошла спать. Меж тем Купидон, запертый внутри дома в отдельную комнату, бдительно оберегался, отчасти для того, чтобы он пылкою резвостью не разбередил себе рану, отчасти для того, чтобы он с желанной с своей не встретился. Так прошла темная ночь для разделенных, хотя и под одной кровлей, но отдельно друг от друга находившихся любовников.
Но как только Аврора выехала на небосвод, Венера позвала Психею и обратилась к ней с такими словами: — Видишь вон там рощу, что тянется вдоль берега речки, по глубоким пучинам которой не скажешь, что истоки ее совсем недалеко? Там без всякого призоpa бродят откормленные овцы, покрытые золотым руном. Я приказываю тебе немедленно принести мне клочок драгоценной шерсти, добыв его каким угодно образом.
12. Психея охотно отправилась, не столько для того, чтобы оказать повиновение, сколько для того, чтобы, бросившись с берега в реку, обрести успокоение от бед своих. Но вдруг из реки, сладчайшей музыки родитель, легким шелестом ветерка нежнейшего свыше вдохновенный, так вещает тростник зеленый:247 — Психея, столько бед испытавшая, не пятнай священных вод моих248 злосчастною своею смертью и не приближайся смотри в настоящее время к этим ужасным овцам: во время солнечного зноя на них обычно нападает бешенство, и они причиняют смертный вред людям то острыми рогами, то лбами крепкими, то, наконец, ядовитыми укусами; но когда после полудня спадет сырой жар и стадо освежится речною ясностью, тогда ты можешь спрятаться под широким платаном, что почерпает себе влагу из одной реки со мною. И как только овцы отойдут от бешенства, ты найдешь золотую шерсть, застрявшую по склоненным веткам, лишь стоит потрясти верхушки соседних деревьев.
13. Так наставлял простодушный и человечный тростник Психею, как избавиться ей от гибели. Она прилежно внимала его советам, и раскаиваться ей не пришлось; все в точности исполнив, она тайком набрала полную пазуху мягкой золотисто-желтой шерсти и принесла Венере. Однако не вызвало одобрения у госпожи вторичное исполнение вторичного сопряженного с опасностью приказа. Нахмурив брови и горько улыбнувшись, говорит она: — Небезызвестен мне и этого подвига прелюбодейный свершитель! Но вот я испытаю как следует, действительно ли ты обладаешь присутствием духа и особенным благоразумием. Видишь там высочайшую скалу на высящейся вершине крутой горы, откуда из сумрачного источника истекают темные воды, что, остановившись сначала во вместилище этой долины, орошают стигийские болота и хриплые волны Кокита питают?249 Оттуда, из самого родника глубокого источника зачерпнув, ледяной воды немедленно принесешь ты в этой скляночке. — С этими словами передает она ей бутылочку из граненого хрусталя, присовокупляя яростные зароки и заклятия.
14. Та с усердием, ускорив шаг, достигла самой вершины горы, думая, не найдет ли хоть там конца горестной своей жизни. Но как только добралась она до мест, прилежащих к указанной верхушке, видит она смертельную трудность необъятного этого подвига. Невероятная по своей громадности и безнадежная по недоступной крутизне скала выбрасывала из каменистых теснин приводящие в ужас родники; падая почти отвесно из расщелин, они сейчас же сбегали по круче и, скрывшись в выбитом русле узкого канала, неприметно для глаза вытекали в соседнюю долину. Направо и налево из глубоких отверстий выглядывали, вытянув длинные шеи, свирепые драконы, глаза которых обречены были на неусыпное бдение и зрачки которых вечно были открыты. К тому же воды, обладающие даром речи, и сами себе в защиту поминутно восклицали: — Назад! что делаешь! смотри! куда? берегись! беги! погибнешь! — Окаменела Психея, видя невыполнимость своей задачи, телом была здесь, но чувствами отсутствовала, и, подавленная совершенно тяжестью безвыходной опасности, даже последнего утешения, слез, была она лишена.
15. Но не скрылись от справедливых взоров благостного провидения страдания души невинной. Царственная птица Юпитера всевышнего, внезапно распростерши в обе стороны крылья, предстал хищный орел и, вспомнив старинную свою службу, когда по наущению Купидона похитил он для Юпитера фригийского виночерпия,250 подумал, что, оказав благовременную помощь супруге, почтит он самого бога, и, покинув высоты стезей Юпитеровых, стал летать перед лицом девушки и так к ней повел речь: — И ты надеешься, простушка, неопытная в таких делах, хоть одну каплю достать украдкой или хотя бы приблизиться к этому не менее священному, чем грозному источнику? Узнай, что ужасные стигийские воды самими богами, даже Юпитером, упоминаются только в клятвах, ибо как вы клянетесь божественной силой богов, так небожители имеют обыкновение призывать в свидетели Стиксово величие.251 Но дай мне твою склянку. — Быстро взяв ее в свои когти и приведя в равновесие громаду колеблющихся крыл, спешит средь ряда драконовых пастей с оскаленными зубами и трехжалыми языками, уклоняясь то вправо, то влево, к желанным водам; когда же те в защиту себя стали кричать, чтобы удалился он, покуда цел, он выдумал в ответ им, что стремится к ним он по приказанию Венеры, исполняя ее порученье, ввиду чего ему свободнее дана была возможность доступа.
16. Наполненную таким образом скляночку Психея с радостью получила и как можно скорее отнесла к Венере. Но даже и теперь не могла она снискать одобрения у разгневанной богини. Та со зловещей улыбкой, сулящей для бедной еще большие и злейшие беды, обращается к ней: — Как вижу, ты — великая и опытная колдунья, что так совершенно исполняешь столь трудные задачи. Но вот что, милочка, должна ты для меня сделать. Возьми эту баночку, — и передала ей, — и скорее отправляйся в загробное царство самого Орка.252 Там отдашь баночку Прозерпине и скажешь: — Венера просит прислать ей немножечко твоей красоты, хотя бы на один денек, так как собственную она всю извела и истратила, покуда ухаживала за больным сыном. — Но возвращайся не мешкая, так как мне нужно ею воспользоваться очень скоро, перед тем как я пойду на театр богов.
