Конфуций - Уроки мудрости

Ел молча; улегшись спать, не разговаривал.

Даже когда ел грубую простую пищу, то всегда приносил из нее немного в жертву и при этом выражал всем своим видом строгую почтительность.

Он не садился на циновку, постланную криво.

Когда был на пиру в своей деревне, то уходил с него лишь после стариков.

Когда в его деревне изгоняли демонов поветрий, он стоял на восточной лестнице в парадном одеянии.

Когда передавал кому-нибудь из другого княжества с тем, кто туда ехал, привет, то, провожая уезжавшего, дважды ему кланялся.

Когда сановник Благодетельный прислал ему лекарство, он взял его с поклоном и сказал:

– Я не знаю его свойств и не смею им пользоваться.

Когда у него сгорела конюшня, Учитель, вернувшись от князя, спросил:

– Никто не пострадал?

О лошадях не спросил.

Если князь посылал ему в подарок кушанье, то он, поправив под собой циновку, сразу же его отведывал. Если князь жаловал ему сырое мясо, он варил его и преподносил духам своих предков. Если князь посылал ему в подарок живность, он ее содержал. За столом у князя после того, как князь совершал жертвоприношение, начинал есть с риса.

Когда был болен и князь пришел его проведать, он лег головою на восток, разложил на себе придворную одежду, поверх нее перекинул большой парадный пояс.

Если князь приказывал ему явиться, то шел, не дожидаясь, когда для него запрягут коней.

Входя в Великий храм, расспрашивал обо всем, что там происходило.

Когда умирал его друг, которого некому было похоронить, он говорил:

– Я похороню.

Друзьям за подарки, будь то даже кони и повозка, но не жертвенное мясо, он не кланялся.

Не лежал в постели, словно неживой, не сидел среди домашних в позе человека, принимающего гостя.

Встречая человека в траурной одежде, даже если это был его приятель, Учитель неизменно проявлял к нему глубокую почтительность. Когда встречал кого-нибудь в парадном головном уборе иль слепца, то, даже если это были люди, с которыми он ежедневно виделся, всегда к ним относился с церемонной вежливостью.

Когда ехал в повозке и встречал людей, одетых в траурное платье, то наклонялся из почтительности к ним вперед. Он так же поступал при встрече с тем, кто нес важные государственные документы.

Когда, случалось, стол ломился от различных угощений, Учитель обязательно приподнимался с выражением почтительности на лице.

В грозу, при неожиданном ударе грома, завывании ветра, он выражал всем своим видом глубочайшую почтительность.

Когда он залезал в повозку, то держался прямо, ухватившись за веревочные поручни.

В повозке не оглядывался, говорил неторопливо и не показывал руками куда ехать.

Когда увидели, каким было выражение его лица, взлетели и, сделав круг, всей стаей опустились.

– Умеют выбрать время! Умеют выбрать время эти цесарки с горного моста! – сказал Учитель.

Цзылу им поклонился. Они взмахнули трижды крыльями и улетели.

Учитель сказал:

– Прежде люди, изучая ритуал и музыку, были просты и безыскусны, после они стали в этом деле благородными мужами. Если придется выбирать, я предпочту то, как изучали прежде.

Учитель сказал:

– Нет у моих ворот никого из тех, кто был со мной между княжествами Чэнь и Цай.

Янь Юань, Минь Цзыцзянь, Жань Боню, Чжунгун отличались в своей жизни добродетелью; Цзай Во, Цзыгун красноречиво говорили; Жань Ю, Цзи Лу познали толк в делах управления; Цзы Ю, Цзыся обрели ученость.

Учитель говорил:

– Хуэй не помогает мне:

В моих речах он всем доволен.

Учитель сказал:

– С какой почтительностью Минь Цзыцзянь относится к отцу и матери! Даже чужие люди не могут ни к чему придраться в том, что говорят о нем его родители и братья.

Нань Жун неоднократно повторял стихи о «скипетре из белой яшмы». Конфуций дал ему за это в жены дочь своего старшего брата.

Благодетельный из Младших спросил у Конфуция о том, кто из его учеников любит учиться. Он ответил:

– Был Янь Хуэй, он любил учиться. К несчастью, его жизнь была короткой, он умер. Теперь таких уж нет.

Когда Янь Юань умер, его отец Янь Лу попросил Учителя продать повозку, чтобы купить саркофаг для гроба сына. Учитель сказал:

– Каждый печется о своем сыне, будь его сын талантлив или нет. Когда Ли умер, он был похоронен в гробу без саркофага. Я не стану ради саркофага лишаться повозки и ходить пешком. Я занимаю место за сановниками, поэтому мне не полагается ходить пешком.

Когда Янь Юань умер, Учитель воскликнул:

– О! Гибну я от Неба! Гибну я от Неба!

Когда Янь Юань умер, Учитель его горько оплакивал. Ученики ему сказали:

– Учитель, не горюйте так!

– Так не горевать? О ком же мне и горевать, как не об этом человеке?

Когда Янь Юань умер, ученики решили устроить ему пышные похороны. Учитель им сказал:

– Этого делать нельзя.

Но они устроили ему пышные похороны.

Учитель сказал:

– Хуэй на меня смотрел как на отца, а я не смог отнестись к нему как к сыну. В этом не моя вина, а ваша, дети!

Цзи Лу спросил о служении духам умерших и богам. Учитель ответил:

– Не зная, как служить живым,

Сумеешь ли служить их духам?

– Осмелюсь узнать, что такое смерть?

– Не зная жизни, Как познаешь смерть?

В присутствии Учителя Минь Цзы держался вежливо и строго, Цзылу выглядел решительным и твердым, Жань Ю, Цзыгун казались мягкими людьми. Учитель был доволен.

– Такие, как Чжун Ю, не умирают своей смертью.

Когда в княжестве Лу стали перестраивать длинную сокровищницу, Минь Цзыцзянь спросил:

– А что, если ее восстановить? Зачем непременно перестраивать?

Учитель тогда о нем сказал:

– Обычно он молчит,

А скажет – попадет точно.

Учитель спросил:

– С какой стати в моем доме гусли, Ю?

После этого другие ученики перестали уважать Цзылу. Учитель о нем говорил:

– Он поднялся в залу,

Но не дошел до внутренних покоев.

Цзыгун спросил:

– Кто лучше, Ши или Шан?

Учитель ответил:

– Ши переходит через край, Шан не доходит.

– Тогда Ши лучше?

– Переходить не лучше, чем не доходить, – сказал Учитель.

Младший был богаче князя Чжоу, а Цю еще больше умножал его состояние, собирая подати. Учитель обратился к своим ученикам:

– Сынки! Можете открыто, с барабанным боем, на него напасть. Я не считаю его больше моим учеником.

Чай неумен! Шэнь туп, Ши неглубок, Ю неотесан!

Учитель сказал:

– Хуэй, почти достигший совершенства, пребывает в безысходной нищете. А Цы, не удостоенный Небесного призвания, редко ошибается в своих расчетах и становится день ото дня богаче.

Цзычжан спросил, в чем заключается стезя хорошего человека. Учитель ответил:

– Он не следует по стопам плохих людей, но и не доходит до внутренних покоев.

Учитель спросил:

– Считать ли благородным мужем

Того, кто одобряет верные суждения?

Или он только внешне кажется достойным?

Цзылу спросил:

– Что слышу, тут же исполнять?

Учитель ответил:

– У тебя живы отец и старший брат, как же тебе можно тут же исполнять то, что слышишь?

Жань Ю спросил:

– А мне, что слышу, тут же исполнять?

Учитель ответил:

– Что слышишь, тут же исполняй.

Гунси Хуа спросил:

– Когда Ю задал вопрос, исполнять ли ему тут же то, что слышит, Вы сказали, что у него живы отец и старший брат. Когда же Цю задал вопрос, Вы ему сказали, чтобы он тут же исполнял, что слышит. Я не понимаю, почему Вы им ответили по-разному, и прошу мне объяснить.

Учитель ответил:

– Цю медлит, поэтому я его подталкиваю; Ю рвется обогнать, поэтому я его удерживаю.

Когда куанцы, угрожавшие Учителю, его отпустили, Янь Юань пришел позднее. Учитель сказал:

– Я думал, ты уже мертв.

– Как я посмею умереть, когда Учитель жив?

Цзыжань из Младших спросил, можно ли назвать Чжун Ю и Жань Цю великими подданными. Учитель ответил:

– Я думал, Вы спросите о чем-нибудь особенном, а Вас интересуют Ю и Цю! Кого зовут великим подданным, тот честно служит государю и удаляется, когда не может более так действовать. А Ю и Цю можно назвать полезными подданными.