Ню Гао и Цзи Цин прошли в присутственный зал и с поклоном вручили письмо. Прочитав его, Хань Ши-чжун с тревогой сказал:
— При дворе мятеж! Господин Ню и вы, господин Цзи, поезжайте сейчас же в столицу и действуйте, как вам приказал ваш юаньшуай. Я с войском выступаю вслед за вами.
Ню Гао и Цзи Цин поспешили в Линьань. Неподалеку от города Ню Гао сказал:
— Теперь я поеду вперед, а ты, брат Цзи, держись поодаль.
Ню Гао подскакал к городской стене и крикнул страже:
— Я — Ню Гао, подчиненный юаньшуая Юэ Фэя. Мне надо повидать господ Мяо Фу и Лю Чжэн-яня по важному делу!
Мяо Фу и Лю Чжэн-янь как раз совершали обход и проверяли, как их воины несут службу. Когда они увидели, что Ню Гао один, они безо всякого опасения впустили его в город.
Ню Гао поднялся на стену, почтительно приветствовал обоих мятежников и сказал:
— Мне надо кое-что вам сообщить. Прикажите, пожалуйста, вашим людям отойти подальше.
— Мы своим людям доверяем — можете смело говорить при них.
— Юэ Фэй велел мне передать вам поклон и сказать, что он изгнал из Поднебесной цзиньские войска, совершил много подвигов, а Кан-ван вместо награды уволил его с должности! — начал Ню Гао. — Юаньшуай возмущен, что с ним, заслуженным полководцем, поступили так несправедливо! Он удивляется, почему вы не избавитесь от Кан-вана? Ведь если его убрать, то новый император будет в вашей власти. Да и какой это император, когда ему еще нет и четырех лет от роду? Словом, если вы пожелаете завладеть Поднебесной, наш юаньшуай вам поможет.
Пораженные Мяо Фу и Лю Чжэн-янь не знали, что и отвечать. Придя наконец в себя, они в один голос воскликнули:
— Если юаньшуай нам поможет, клянемся — он получит титул вана и будет пользоваться почетом наравне с нами!
Они пригласили Ню Гао во дворец, усадили на почетное место и стали советоваться с ним, какой ответ написать Юэ Фэю.
Их беседу прервал воин, который вошел с докладом:
— У городских ворот какой-то Цзи Цин требует, чтобы его впустили в город.
— Это мой названый брат, — поспешил вмешаться Ню Гао. — Когда-то Кан-ван прогнал его с должности, и он с тех пор жил в горах Тайхан. Недавно я послал ему письмо, чтобы он приехал в столицу.
— Пусть его впустят, — распорядились Мяо Фу и Лю Чжэн-янь.
Цзи Цина впустили. Но едва он явился во дворец и встал рядом с Ню Гао, как прибежал еще один воин и сообщил:
— Войска Хань Ши-чжуна подступили к городу!
Злодеи перепугались, а тут пришло еще одно известие:
— Чжу Шэн-фэй открыл ворота и впустил Хань Ши-чжуна в город!
— Кто схватит Чжу Шэн-фэя? — обратился Мяо Фу к воинам.
— Я! — вызвался Ню Гао, подскочил к Мяо Фу и сгреб его в охапку.
В тот же момент Цзи Цин скрутил Лю Чжэн-яня. Телохранители хотели прийти им на помощь, но братья предупредили:
— Кто сделает хоть один шаг, будет убит! И не пытайтесь спасти своих начальников — мы их прикончим раньше, чем вы обнажите оружие!
Телохранители растерялись, а когда пришли в себя, подоспела дворцовая стража, и они обратились в бегство. Хань Ши-чжун приказал обезглавить обоих мятежников вместе с их родственниками и приспешниками. После этого в главный дворцовый зал пригласили всех гражданских и военных сановников и попросили императора к ним выйти.
Гао-цзуна поздравили с победой над мятежниками, и государь сказал:
— Злодеи едва не погубили нас. Мы премного благодарны Хань Ши-чжуну за усердие. Жалуем ему титул великого вана и награждаем золотом и шелками. Ню Гао и Цзи Цину, кои схватили мятежников, жалуем звания губернаторов и повелеваем остаться при дворе, дабы охранять нас.
«Эх ты, горе-император! — подумал Ню Гао. — Вот тебе наказание за то, что не хотел слушать моего старшего брата! Благодари его, это он повелел тебя спасти! Подавись ты всеми своими должностями — они мне не нужны!»
Он незаметно выскользнул из дворца, сел на коня и уехал в Танъинь.
Гао-цзун приказал с почестями похоронить юаньшуая Ван Юаня, а отрубленные головы мятежников принести в жертву на его могиле.
Хан Ши-чжун на два дня задержался в Линьани и, лишь закончив дела, возвратился в Жуньчжоу.
После возвращения Гао-цзуна к власти в государстве установилось спокойствие. Но весною седьмого года правления под девизом Продолжение процветания[12] ко двору был представлен доклад, в котором говорилось:
«В горах Девяти драконов в Шаньдуне поднял мятеж Ян Цзай-син. В Хуачжоу на Великих озерах пираты Ци Фан, Ло Ган и Хао Фан собрали несчетные полчища разбойников и тоже готовят бунт».
Тревожные донесения поступали одно за другим. Гао-цзун не на шутку встревожился и обратился к придворным сановникам:
— Кто мне посоветует, как усмирить разбойников?
— Надо бы вызвать Юэ Фэя, — предложил государев наставник Чжао Дин, — больше с ними никто не справится.
— Мы уже посылали за ним, но его подчиненные задержали моего посланца и изорвали указ, — вздохнул Гао-цзун. — Мы их не стали наказывать, потому что они расправились с Мяо Фу и Лю Чжэн-янем. Но каково будет нам, если и новый указ не дойдет до Юэ Фэя?!
Сановники наперебой давали советы, но никто не мог предложить ничего путного. Наконец Гао-цзун устал и отпустил их, велев приходить на следующее утро, а сам удалился в спальные покои.
Его встретила императрица Вэй. От ее глаз не укрылось, что Гао-цзун расстроен. Она подошла к мужу и заботливо спросила:
— Господин мой, о чем вы там разговаривали в зале? Кто вас так опечалил?
— Разбойники! Наставник Чжао Дин посоветовал послать против них Юэ Фэя, а тот никак не хочет ехать в столицу.
— Эта беда поправима! Если позволите, я шелком вышью боевое знамя с надписью «Преданностью своей отблагодарю государя», вы пошлете его Юэ Фэю, и — можете быть уверены — он явится!
Так и сделали: императрица вышила знамя, а император отправил его в Танъинь.
Когда Юэ Фэй узнал о прибытии императорского посла, он выставил столик с курильницей, вышел к воротам и пал ниц.
Посланец зачитал указ:
«Мы, сын Неба, император великой династии Сун, объявляем: в морозную зиму испытывается стойкость сосен и кипарисов, в бедах и несчастьях проверяется честность, и преданность придворных сановников. Мы вступили на трон в суровое время, когда смуты и мятежи раздирают наше государство. Лишь благодаря усилиям Юэ Фэя нам удалось удержать власть. Стыд не покидает нас, что до сих пор мы не смогли освободить из плена старых государей! Но это не наша вина!
Ныне Ян Цзай-син собрал несметные полчища разбойников в Шаньдуне. Ци Фан бесчинствует на Великих озерах. Разве в такое тревожное время вам, юаньшуай, подобает пребывать в бездеятельности и смотреть со стороны на бедствия, которые испытывает государство?
Моя супруга собственноручно вышила для вас боевое знамя феникса и дракона. Повелеваем вам прибыть в столицу и занять прежнюю должность.
Встаньте во главе доблестных войск, выступите в поход и поддержите династию. На награды мы не поскупимся!»
Выслушав высочайший указ, Юэ Фэй поблагодарил императорского посланца за милость, угостил его и проводил в путь. Сам же собрался в дорогу, созвал братьев и сказал:
— Государь повелел мне покарать разбойников, государыня прислала мне знамя, вышитое собственными руками. Я должен ехать в столицу. Хотите предстать перед государем?
— Я не поеду! — первый заявил Ню Гао. — Мне такого дурака императора не надо! Как война — подавай ему полководцев, а как наступит мир, так сразу забывает о них и предается наслаждениям во дворце!
— Не говори глупостей, брат! — прикрикнул на него Юэ Фэй. — Или ты не знаешь древнюю пословицу: «Когда государь повелевает подданному умереть — подданный умирает». Я ел хлеб государя и умру за него! Мы пойдем в поход, освободим старых императоров, прославимся сами и прославим своих предков. Настал час наших подвигов! Отправляйте родных в деревню — и в путь!
— Правильно, старший брат!
Братья разошлись по домам и после недолгих сборов явились к Юэ Фэю. Его жена и невестка устроили прощальное угощение. Юэ Фэй попрощался с женщинами, дал им указания по хозяйству, выпил вина и отправился в путь.
Провожать его прибыли уездные чиновники. Юэ Фэй придержал коня, поблагодарил за внимание и сказал:
— Не смею утруждать вас, господа. Прошу об одном: не оставьте заботами мою семью!
Чиновники низко поклонились юаньшуаю и хором ответили:
— Об этом не беспокойтесь!
На этом расстались. Выслав вперед носильщиков с поклажей, братья двинулись по дороге в Линьань.
Поистине:
Издревле были честные мужи
Во времена разброда, в годы смут,
И под знамена феникса с драконом
В полки вливались тысячи людей.
И ныне, вняв призыву государя,
Подняв оружье, воины идут,
Командует большим и грозным войском
Великий полководец Юэ Фэй.
Но не будем увлекаться посторонними описаниями. Упомянем только, что по пути в столицу Юэ Фэй побывал в Жуньчжоу и повидался с юаньшуаем Ханем. Хань Ши-чжун проводил Юэ Фэя до первого селения, и здесь они расстались.
