И Ангел Смерти, наточив зубы Рока, произнес слова Жребия:
И когда Смерть протянет к тебе свои лапы,
ты не найдешь от нее амулета [1514].
Наконец его силы отказали ему, и его слабость взяла верх. Он улегся в постель, поскольку уже не мог ходить, и ослеп на правый глаз.
Ты пил, как вино, кровь невинных,
пришло время перевернуть чашу.
Но хоть и лежал он на ложе и тюфяке смерти, он все же не вынул вату невежества из своих ушей и не утолил свою алчность. Он беспрестанно разевал рот и прикладывал язык к небу, чтобы сказать: «Такой-то и такой-то должны заплатить столько-то». И пришла очередь даже его родственников, и он покусился на богатства своей жены и обложил их налогом в десять тысяч динаров. Им теперь овладела боль, которую лекари не в силах были исцелить, и в своей душе он смирился с угрозами Ангела Смерти и /280/ понял, что не сможет сопротивляться этому врагу. Созвав своих слуг, он высказал свою последнюю волю и отправил эмиру Аргуну такое послание: «Я нахожусь на краю могилы, и нет никакой надежды на выздоровление. Если будет произведено хоть малейшее изменение в тех мерах, что я принял, или в налогах, которые я установил для каждого, или если будет допущена в этих делах какая-то небрежность, тогда развалится весь фундамент управления. А что до тех людей, которых решено было устранить, то их ни в коем случае нельзя оставлять в живых».
И не успело его послание достигнуть эмира Аргуна, как он поспешно отбыл «на костер Господа и в Его ад». Эмир Аргун отменил все установленные им налоги и освободил всех узников от их оков. Все живое восприняло смерть Шараф ад-Дина с величайшим облегчением и увидало в окончании его бесчестной жизни весть о приходе в этот мир добра. И сказал Господь Всемогущий: «Не могут сравняться два моря: это — сладко, пресное, приятное для питья, а это — соленое, горькое» [1515]. Да восславится Всевышний, Который создает то, что пожелает в Своей мощи! С одной стороны, он создает человека, подобного этому, и делает его мишенью для людских проклятий, а с другой стороны — такого, как министр Ялавачи Махмуд, средоточие человеческих помыслов и надежд; и одних он поражает бедствием, а другим дарует блаженство.
Многое хоть и кажется похожим, однако на деле различно, как, например, вода и небо, ей синевой подобное [1516].
В то время, когда этот негодяй находился в Тебризе, Джамал ад-Дин Али из Тафриша, один из первых людей Ирака, которого его противники, из зависти или потому, что так оно и было, называли вестником несчастья, поступил к нему на службу и стал участвовать в его делах. Шараф ад-Дин возвысил его за его помощь и поддержку в дурных поступках и угнетении после того, как рукой людских предчувствий на него были надеты оковы изгнания и уединения. «Ибо одни тираны лучше других». Назначив его, Шараф ад-Дин умер, и каждый современник посвятил этому стихи, и вот одно из них.
Увы, скончался Симал ад-Дин [1517],
от чьей жизни зависело величие Веры!
На его могиле начертаны слова:
«Это дело рук садра Джамал ад-Дина».
И поэт из Тебриза по имени Зуджаджи написал такую киту:
О благословенный Джамал Али, весь мир ликует благодаря тебе!
Ты проследовал за ним до самого Туса, и он не смог от тебя укрыться.
Страшась тебя, о Владыка, не смеет показаться Господин Века,
Владыка Мира, этот несчастный, бежал от тебя из Тебриза.
Ни один смертный не спрячется от тебя, [даже] если убежит на Небо.
А другой современник написал такие строки:
Скончался тот, кто воскресил низкие обычаи тирании и восстал против Господа.
Известие о его смерти настигло нас в то время,
Когда печень наша пылала, и стало для нее прохладным [1518].
Братья, живите же в радости! Повторяйте друг другу:
«Спросил я гонца, прибывшего из Хорасана...» [1519]
/282/ Те, кто видели Шараф ад-Дина и знали о его делах, поймут, что все, что было рассказано о его обычаях, лишь один пример, краткое изложение длинного рассказа, и одна часть из тысячи, и малость от множества. И Небо не позволит, чтобы те читающие эти строки, кто не был знаком с его поступками, заподозрили автора в преувеличении и обвинили его в злобе [1520], причины которой — низость и малодушие и о которой Пророк (мир и благословение ему!) сказал: «Злоба — это дурное чувство». Но даже если человек надеялся избежать падения в эту бездну, ему не пристало проявлять злобу, порождаемую низостью и трусостью:
Скажи тем, кто радуется твоему поражению:
«Очнитесь! Ибо с теми, кто радуется нашим несчастиям,
случится то же, что случилось с нами» [1521].
Однако человек, направляемый Всевышним, воспользуется тем, что видит, и извлечет из этого хороший урок; он будет стремиться делать добро и избегать того в мире и в вере, что ускорит его падение или приведет его к гибели; так пусть же он прославится добрыми делами в этом мире и получит исполнение своих благочестивых желаний в мире грядущем, если того пожелает Всемогущий Господь!
Живи так, чтобы после смерти стать свободным;
и не живи так, чтобы освободить [других] своею смертью.
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ИСТОРИИ ЗАВОЕВАТЕЛЯ МИРА, ЗАПИСАННОЙ ДЖУВЕЙНИ
Во имя Аллаха, милостивого, милосердного Да укрепится Его слава!
СЛАВОСЛОВИЕ
Хвала и благодарение Аллаху, который зажигает сверкающие звезды лучом Своего света и чистоты и по велению Которого происходит вращение небес; Почитаемому, которому радостно поклоняться; Дающему, у которого просить сладко, как ни у кого другого; Творцу, бытие из ничего создающему и в ничто превращающему; Тому, кто возносит рабов из низости к благородству и низвергает великих с высот их могущества; Которому приличествует королевский сан и подобает божественность. Лишь при Его дворе ищи величия и высоких чинов; все, что не есть Он, — бесполезное украшение, и обман, и ветреность; того, кто выбирает Его, не постигнет гибель, ибо жизнь всего живого принадлежит Ему; добро и зло, приобретение и утрата — все исходит от него.
/2/ Для мира Ты и величие, и низость; я не знаю,
что Ты такое, ведь все, что есть, — это Ты [1522].
